расстрелять. Только…

— Ай-ай-ай, убили негра, убили негра, убили, — тихонько запел Макс, но осекся под моим злобным взглядом.

— …ты помог мне, и поэтому я вас отпускаю. Даже оружия не стану отбирать. Проваливайте, — я нацепил шлем. — Юнесса, слышишь? Сейчас выйдет Геррат со своими. Пропустить их, но держать под прицелом… Если явятся обратно — стрелять на поражение.

— Это ошибка, ты не можешь… — начал контрразведчик, и тоже замолк, когда я посмотрел ему в глаза.

— Я все могу! — сказал я. — Проваливайте, пока добрые! Макс, проводить их до выхода! Будут дергаться — валить сразу!

* * *

Я нажал на отвертку, и контакт, не желавший становиться на место, со щелчком вдвинулся до упора. Быстро собрал автомат, и несколько раз проверил, нажимая спуск — клацает, как надо, и значит теперь не подведет.

— Держи, — сказал я, отдавая оружие бойцу-шаввану, чьего имени пока не запомнил.

— Спасибо, — отозвался тот и утопал в полумрак.

Мы так и сидели в недрах завода, а снаружи лил дождь, такой сильный, что даже часовых пришлось убрать под землю. День понемногу шел на убыль, но никто нас не беспокоил — бриан, если и шли по нашему следу, делали это без спешки, где-то высоко, за кронами и тучами, носились самолеты.

Я успел подремать, дав сначала выспаться Дю-Жхе, а теперь возился со снарягой. Ремонтировал, подновлял, крепил ремни и застежки, и хотя бы немного отдыхал от невыносимого напряжения последних дней.

Непростая, но физически легкая работа позволяла хотя ненадолго забыть об угрозе, нависшей над женой и дочерью.

Полученный с новым классом опыт я раскидал по навыкам, особенно налегая на ориентацию. И карта, которую позволяло мне создавать устройство тиззгха в моей голове, стала куда подробнее — теперь я видел каждое наше подразделение, каждую секцию линкора. Естественно, что я тут же нашел святилище, в стенах которого должен быть спрятан Обруч — если, конечно, он не сдвинулся куда-нибудь.

И как эта штука может перемещаться? Ответа на этот вопрос я не знал.

Вслед за автоматом бойца-шаввана я занялся шлемом Дю-Жхе, который пострадал вчера ночью. Шальная пуля угодила в затылочную часть, уж не пойми как, и повредила устройство связи — вот почему ферини замолк, а я с перепугу решил, что его ранили или убили.

Тут пришлось повозиться чуть больше, и закончив ремонт, я понял, что мочевой пузырь подает недвусмысленные сигналы.

— Держи, — я встал и отдал шлем хозяину. — Как новенький.

— Нет слаще плода чем помощь ближнему, — ответил Дю-Жхе очередной пословицей своего народа.

Я хмыкнул и двинулся к тому тоннелю, который вел к отведенному под сортир залу. Автомат я прихватил с собой — я помнил, что посланец Трех Сил тут, рядом, если не погиб за последние дни, когда мы потеряли десяток бойцов.

Сделав свои дела, я выбрался обратно в проход, и тут услышал впереди шаги.

— Егор! — донесся хриплый голос. — Это я! Ты же не боишься меня?

Фагельма, надо же.

— Ну, нет… — я опустил оружие.

— Поговорим? — предложила она.

— Тут? — я оглянулся на вход в сортир, откуда смердело довольно основательно.

— Зачем? — Фагельма пошевелила ушами, и я подумал, что они должны быть очень, очень чувствительными, как рожки у занга или соски у человека. — Отойдем вон туда хотя бы.

Мы заглянули в комнату, где стояло несколько ржавых, покрытых пылью и грязью агрегатов. В другой момент я бы покопался в их внутренностях, разобрался бы, для чего они и как устроены, но не сейчас.

— Слушаю тебя, — сказал я, разглядывая Фагельму.

Чтобы видеть за пределами зала с трубой, приходилось таскать на себе шлемы с опущенным забралом и включенным фильтром ночного зрения. Не очень удобно, но фонариков у нас не было, а делать факелы, рубить для этого сушняк — очень много мороки.

— Я хочу говорить не словами, — она шагнула ко мне, и я напрягся.

Что, еще одна женщина на мою голову?

Высокая, крепкая, с лишним суставом на руках, огромными мохнатыми ушами и черными глазищами. Внешне совсем не конкурент Юле, Юнессе или Пире, но вот по силе характера, решительности и интеллекту — ничуть не уступающая никому из этой троицы.

— Скажу прямо, Егор, ты мне нравишься, — заявила Фагельма.

Ну да, я замечал, как она на меня посматривает, но старался не обращать внимания. Мне хватало проблем с другими девицами, чтобы крутить шашни еще и с юри-юри, да еще и с подчиненной, отличным десятником.

— Э… ну… — я попытался отступить, но за спиной оказалась стена.

— И я тебе нравлюсь, я вижу, — Фагельма улыбнулась, блеснули ее ровные белые зубы. — Давай же воспользуемся этим, пока есть возможность. Годится? Снимай шлем…

Одной рукой она ухватила застежку у меня на подбородке, а другой принялась гладить меня по животу. И плоть моя ответила, по коже побежали мурашки, в нутре родилась та самая щекотка, которая бывает перед соитием.

— Э… нет…

Фагельма прижалась ко мне, притиснула к стене, я ощутил ее тело, горячее и мускулистое, маленькие и очень плотные груди, буквально стоявшие торчком — она и правда была возбуждена до предела.

— Нет, — повторил я, и отодвинул ее руку от подбородка. — Не стоит этого делать.

— Да ладно, давай, не будь уродом, — горячий шепот лился мне прямо в ухо, в голове мутилось, но я не собирался сдаваться.

— Нет, — сказал я в третий раз, и аккуратно отодвинул Фагельму от себя. — Не стоит. Сейчас… точно… не время…

Каждое слово было как штанга в двести кило, которую нужно выжать от груди, но я справился.

— Боишься? — она глянула на меня с вызовом, ноздри ее раздулись.

— Не хочу портить рабочие отношения. Дело такое.

И тут ожили, спасая меня, наушники шлема, из них полился голос Макса:

— Вижу чужаков. Вроде наши, но форма странная.

— Я иду, — ответил я. — Дамы вперед.

Фагельма метнула на меня убийственный взгляд, но вышла в коридор первой.

Через пару минут я был у одного из выходов на поверхность, под самым боком трубы, в густейших кустах, где мы разместили пост. Едва высунувшись наружу, я мигом вымок, забрало покрыли дождевые капли, и пришлось его поднять, чтобы хоть что-то увидеть.

— Вон они, — прошептал Макс, указывая.

Через сырые джунгли под ливнем неспешно двигались цепочкой люди, в сплошной мощной броне, глухих шлемах. И впереди шагал тот, кого я мог узнать по могучей, невероятно мощной фигуре, даже если бы не различил символ у него на груди — перекрещенные свиток и меч, и над ними одинокая звезда.

Легат Зитирр со своими бойцами! Что он тут делает? И почему его