– Что ты об этом знаешь? – резко переспросил Равен. Будь Дайрен чуть умнее и опытней, понял бы, в чем слабость его соперника, но он не обратил внимания на вопрос Лавеля.

– Вы вдвое старше, с чего вы взяли, что ей нужен старый извращенец вроде вас?

– Не старый, а взрослый опытный мужчина. А что если нужен, и она выбрала меня? Выбрала до обручения, до свадьбы?

Дайрен захлебнулся от осознания.

«Не может быть. Я не верю в это! Но Лавель так самоуверен, – взгляды конкурентов встретились, произошел невербальный обмен информацией. Черная бровь Равена слегка приподнялась, торжествуя над соперником. – Все ясно, она отдалась ему, – осознал Дайрен, – вот почему эта мразь так самоуверенна, – адепт почувствовал, что из-за этого каким-то образом маг стал сильнее. – Бахвальство и самомнение сделало его таким, – не разобравшись, решил парень».

– Я тебя убью, – с вызовом бросил парень, – что-то мне подсказывает, она недолго будет помнить случайного мертвого соблазнителя. Ее глупая ошибка скоро забудется, она не та, кто будет любить бестелесного призрака.

– Неужели ты, мелкий щенок, пылаешь такой страстью к ней, что мог бы отдать жизнь? – Ректор снял соринку с лезвия. Вместо ответа в руках полукровки вспыхнули два магических меча.

Магия схлестнулась с заговоренным железом.

Дайрен первый из ревности напал на ректора. Если бы она выбрала любого из четверки, он бы еще смог это пережить. Мысль о том, что Айрис выбрала Равена, сделала адепта неосторожным и безрассудным, красная пелена зависти пополам с ненавистью застилала ему глаза. Лавель, напротив, стал холоден и собран, он дрался за часть своего сердца, за половину своей жизни.

Маг отступал в воду под градом ударов молодого адепта. Торжество отразилось в красных глазах полудемона. Парню было невдомек, что Равен прощупывает, насколько Дайрен силен.

Это было не драка, а жестокое продуманное избиение. Ректорами просто так не становятся, на вершину иерархии поднимаются только самые опытные, хитрые и магически одаренные.

Когда адепт открылся перед магом, Лавель не упустил шанса сломать ему пару ребер. Мощные удары отбивали внутренние органы, вызывая скрытые кровотечения, ледяной панцирь трескался и прогибался, пропуская магию. Парень сгибался под чудовищными ударами ректора, накаченного энергией своего источника.

Каждый взрыльник и тумак, отвешенный Равеном, преследовал две цели: навредить как можно больше сопернику, на которого может переметнуться внимание его девушки, и оттолкнуть дальше, ближе к каменному порожистому обрыву, с которого воды озера падали вниз в долину.

Пинок был жестоким и тщательно выверенным, дыхание у адепта перехватило.

Перекувыркнувшись через спину, Дайрен сверзься с обрыва.

***

Из десен выступила кровь, пальцы, ломая ногти, цеплялись за край обрыва. Ноги скользили по гладкой поверхности камня, не находя опоры. Мышцы рук горели огнем, сколько еще осталось до того момента, когда пальцы сами собой разожмутся? Он уже не чувствует их. От усилий кровь прилила к лицу полукровки. Даже вися над пропастью, он не сдавался:

– Ты изгой. Что ты можешь ей дать? – адепт цеплялся из последних сил, голос его срывался. – У меня есть все то, чего нет у тебя! Титул, деньги, поместье, должность при дворе, когда я закончу академию! Что есть у тебя? Что ты о себе возомнил? Хочешь утащить ее на самое дно? Ей будет лучше со мной!

Слова, такие правдивые, бьющие в цель, эхом отдавались в сознании Равена. Что-то темное шевельнулось в душе у Лавеля. Отчаяние. Магия полукровки не достала до Лавеля, но его слова били побольнее кулака.

Глубоко внутри, там, где у него так часто внезапно кололо, когда он смотрел на нее и понимал, что она не будет с ним, потому что их разделяет проклятая бумажка с подписью, пронзительная боль вспыхнула снова. Ректор схватился за плечо. Тем не менее, Лавель нашел, что ответить:

– Я ей дам то, чего она хочет. Себя, – лицо Дайрена исказилось ненавистью.

Вид поверженного врага, потенциального претендента на внимание его ведьмы вызвал в душе гадостно-приятное чувство победы над соперником. Губы мага растянулись в улыбке. Страх отразился в лице адепта. В глазах ректора горел демонически-безумный огонь.

Лавель наступил на пальцы своего лучшего ученика. Полукровка сорвался вниз. Ледяная вода приняла истерзанное тело.

Развернувшись, Лавель похромал прочь от пропасти. Уголок его губ иронически кривился.

«Щенок, сопля мелкая, – ухмыльнулся ректор. – Решил, что я отдам ему Айрис из благородства чувств».

Плечо отпустило, резь в сердце стихла. Равену пришла в голову мысль о том, что также могут погибнуть и остальные из великолепной четверки. Случайно.

Маг остановился, глаза его широко раскрылись. Лавель очнулся, бледная пелена спала с мира, краски стали ярче, позвоночник прошиб удар молнии.

– Что со мной? Что я только что сделал? Как я мог? Он же мой бывший ученик!

Ректор развернулся, разбежался и спрыгнул с обрыва.

Вода безропотно приняла тело.

***

Бездыханная мокрая туша лежала на берегу реки. Рядом с ней, отплевываясь, на четвереньках из воды выползал ректор.

Лавель рывком вытащил Дайрена, распластал на песке. Пощупал пульс на шее. Грудь полукровки не поднималась. Сжатая в кулак ладонь взлетела вверх и с силой опустилась на грудь.

– Да что б тебя! – заорал маг – Дыши! Я тебя не прощу, если сдохнешь!

Лавель вдохнул воздух в нос полукровке. Тридцать толчков, два вдоха.

Дайрен резко вздохнул, закашлялся, и его вывернуло речной водой. Маг перевел дух, с облегчением встал с песка, его немного покачивало. Подождал, пока адепт прокашляется. И с пинка зарядил мягким цыганским сапогом по зубам полукровки. Подождав еще немного, пока Дайрен сплюнет кровь на землю, присел рядом с ним на корточки и прошептал парню на ухо:

– Ведьма моя, только моя! Теперь она часть меня. Айрис сама выбрала меня и сделала своим. Я часть ее, я ей принадлежу. Она так решила, самостоятельно. Кто встанет между нами – умрет. Она не выбрала тебя, смирись, – Лавель встал и пошел обратно к лагерю, оставив Дайрена в бессилии бить по песку кулаками.

***

К вечеру полукровка дохромал до лагеря, дорога в гору, в обход водопада, была долгой. Побитый, со сломанными ребрами, адепт еле одолел подъем.

Когда он, подпрыгивая на одной ноге, пересек охранный периметр, взвыла тревога. Из передвижного вагончика навстречу ему бросились закованные в латы Боро и его сын. Увидев полукровку, за ними потянулись женщины. Айрис выскочила из-за цыганских спин и побежала к Дайрену.

Парень спрятал глаза, уставился в землю, ее внимательный взгляд был ему как удар в печень. Не его она ждала, не его она искала взглядом зеленых глаз.