— У тебя нет столько денежек? — закусывает девица губку, глядя на меня своими искренними глазищами.

— Есть, — киваю. — Все бери. Но так, чтобы сама могла из магазина унести.

— Ура! — хлопает она в ладоши и убегает за стеллаж с говорящими роботами — собаками.

— Алексей, зачем ты это делаешь? — Нервничает Аня. — Это неправильно. Ты нам и так очень помогаешь. Совершенно необязательно быть феей-крестной.

— Ню-та… — растягиваю ее имя и притягиваю за локоть к себе. — Свой рабочий день я уже сегодня просрал по всем фронтам. Дай мне отдохнуть. Когда я вот ещё вертолётном поуправляю, — закидываю в корзину очередную коробку и направлюсь в сторону детских автомобильных кресел.

Аня с сомнением в глазах качает головой.

После магазина Ксюша выпрашивает себе ещё карусели и игровую зону.

Я оставляю девочек с охраной, а сам поднимаюсь в кабинет, чтобы закрыть кое-какие рабочие моменты и поговорить с Северовым, который вернулся из области от тёщи и «чуть не поседел» от моих приключений.

Хотя, по моему мнению он должен быть уже, невозмутимым как удав. Его будущая жена умеет подкинуть проблем таких, что начинают шевелиться волосы на пятках.

Когда, собрав все пробки вечерней Москвы, мы подъезжаем к скромной девятиэтажке, Ксюша оказывается сладко посапывающей в своём новом кресле.

— Устала, — любовно смотрит на неё Аня и осторожно снимает с головы панамку, чтобы не мешала. — Жалко будить.

— Не буди, — предлагаю. — Я с ней посижу, а с тобой ребята поднимутся.

— Так неловко, — она опускает глаза и теребит ткань платья. — За нами сегодня две машины людей целый день ездит и просто ждёт, когда мы устанем гулять и пойдём спать.

— Это их работа, — жму плечами. — Бабушке отправила фотографии?

— Да, — Аня неловко мнётся, подбирая слова. — Она конечно же, уже завалила тебя благодарностями. Говорит, что чувствует себя хорошо. И хочет с тобой познакомиться.

— Познакомиться… — отзываюсь задумчиво. — Ну посмотрим к ее выписке.

— Да, конечно, — спохватывается Аня. — Она просто думает, что ты мне как работодатель помогаешь, поэтому, никакой моральной нагрузки.

Хмыкаю. Работодатель, значит.

— Иди, давай, за вещами. Я тоже устал.

Аня

Зайдя в квартиру, я понимаю, как сильно соскучилась по дому. По бабушкиной еде, по запаху лаванды из шкафа в прихожей, по перманентному звуку мультиков из комнаты сестры и вообще…

Забираюсь с ногами на диван в зале и обнимаю большого плюшевого зайца. Домой хочется…

В носу начинает щипать, но плакать нельзя. В прихожей и снаружи квартиры меня караулят два охранника, и нужно побыстрее делать дела. Потому что если любопытные соседки выглянут в глазок, то их хватит инфаркт. Подумают, что грабители.

С тяжёлым вздохом встаю с дивана и беру небольшой чемодан. В него закидываю вещи сестры и некоторые свои: косметичку, белье, крема, шампунь и другие женские мелочи.

На кухне складываю в пакет бабушкины пирожки с противня и забираю их с собой. Иначе — пропадут.

Да и к тому же, мы то сегодня ужинали, а вот ребята из охраны — нет. И кто его знает, сколько им ещё придётся голодать. Когда у них смена заканчивается…

Закрываю квартиру, отдаю чемодан одному из охранников, и мы спускаемся вниз.

— Ребят, — я трогаю того, кто идёт рядом. — Тут в пакете пирожки, — смущаясь протягиваю. — Бабушка пекла. С луком и яйцом…

— Нам не положено, — качает он головой и беспомощно смотрит на второго, у которого как раз громко-громко начинает урчать желудок.

— На работе имеем права перерывы только по нужде, — поддакивает он со вздохом и открывает мне дверь машины. — Но пахнет — просто супер.

— Я сейчас это решу, — говорю уверенно. — Алексей, — говорю тихо, садясь в машину. — У меня есть пирожки для твоих работников. Они же целый день голодные. Можно им перекусить?

— Нет, нельзя, — спокойно и уверенно говорит Баринов.

А я прямо теряю дар речи от возмущения.

— П-почему?

— У них есть инструкции, — терпеливо отзывается Алексей. — Первый пункт которых гласит о том, что у них должны быть всегда свободные руки, а внимание сконцентрированно на объекте охраны.

— Но… — беспомощно оглядываюсь на парней. — Можно хотя бы отдать? Они потом съедят?

— Костя, возьми пакет, — разрешает Баринов.

— Спасибо, — трогает меня за плечо парень и незаметно подмигивает.

Алексей, все-таки спалив этот жест, хмурится.

— Дверь закрой, — рявкает на него.

Ксюша на кресле начинает ворочаться и открывает глаза.

— Нюта…

— Ну вот, — подкатывает Алексей глаза, будто не сам повысил голос секунду назад. — Ребёнка разбудила из-за еды. Поехали уже домой.

Он заводит машину и выезжает со двора.

— А куда мы едем? — смотря в окно, шепчет сестра.

Я придвигаюсь к ней ближе и обнимаю.

— Дядя Алексей пригласил нас пожить у себя. У него очень большой и красивый дом, — стараюсь говорить с воодушевлением. — С бассейном, лужайкой и двумя этажами…

— Он миллионер? — делает Ксюша голос ещё тише и распахивает глаза. — Или бандит?

— Ну… — мнусь я, слыша смешок Алексея с переднего сиденья. — Он просто очень много работал и заработал. Мы с тобой сегодня гуляли по его торговому центру.

— И тот магазин красивый с украшениями тоже его? — уточняет.

— Его, — киваю.

— Он, наверное, крутой, как дяди в бабушкиных сериалах, — рассуждает восторженно. — А вот Никита совсем не крутой. И жадный, — заключает Ксюша.

— Ты знаешь, — говорит Баринов с улыбкой в голосе. — Логика твоей младшей мне нравится больше, чем твоя.

— Ксюша, — говорю назидательно. — Нельзя сравнивать людей по их достатку.

— А я не сравниваю по достатку, — насупливает она нос. — Алексей мне сегодня свой кусок пиццы отдал, хотя он большой и должен много кушать, а Никита забирал и говорил, что я мелкая.

— Ну точно, — ржет Баринов. — Я, похоже, выбрал не ту сестру.

Мне хочется фыркнуть с текстом, что я и не просила себя выбирать, но вместо этого подсаживаюсь ближе к водительскому сиденью и прижимаюсь щекой к плечу Алексея. Маслено благодарю его, а в слух не могу. Мне кажется, что слова лишние.

— Принимается, — свободной от руля рукой он, как кошку, чешет меня по подбородку.

Мое сердце начинает колотиться от интимности и властности этого жеста. А ещё от запаха мужского парфюма и сигарет.