знали, зачем мы здесь. Мы знали, против чего боремся. И все, кто остался жив, готовы были сами отдать жизни ради священного дела стражей.

Все, кроме меня и Александра.

Я запретил себе думать и растворил мысли в настоящем.

До тренировочной площадки позади крепости мы добрались быстро. Рассветные лучи аккуратно расчертили ее. Мы не тренировались в главном дворе: слишком много взглядов.

После легкой разминки настало время для отработки приемов.

– Напомни мне, почему мы встаем в такую рань?

– Забери у тебя меч и лук, и удача отвернется от тебя. Неужели бой с капитаном Вильямом ни о чем тебе не сказал?

– Я отыграюсь.

– Лишний, он уже победил. Признай поражение. Не надо мести.

– У нас сегодня урок морализаторства?

– Нет, – ответил я. – Мы – защитники. Воины. Наша жизнь отдана служению. А не подпольной торговле травами и дурманящей водой. Пока ты утром пьешь воду с соком лимона, наши доблестные стражи просят снадобье от похмелья.

– Ой, ну разве я виноват в этом, скажи? Я виноват, что ваши доблестные стражи настолько сломлены ужасами Сожженных земель, что не могут избежать искушения с головой броситься в дурманящий омут сладкой водицы? Я виноват, что… – голос Александра резко прервался. Он смотрел куда-то чуть выше моей головы. Его взгляд слегка затуманился.

Я вздохнул, затем резко крутанулся, одновременно опуская свое тело и выбрасывая правую ногу вперед. Секунда, и Александр с воплем рухнул на землю.

– Ты спишь? Снова? Куда постоянно смотришь?

– Никуда. Просто отвлекся, – растерянно ответил Александр, отдышавшись.

Мы продолжили тренировку до первого гонга.

* * *

– Как можно научиться чему-то, если мне не разрешают прикасаться ни к одной из книг, а к «запретным» книгам, которые доступны любому вашему ученику, вообще вход закрыт? – удивленно восклицал Александр.

Именно эти слова встретили меня на входе в библиотеку. Я не спешил подходить, внимательно наблюдая. Слова успеют произнестись.

– Все уже получили к ним доступ! – продолжил Александр.

Наставник Эгов молча выслушивал его возмущение.

– …все сдают вам экзамены по тем или иным существам. Я уже изучил все тэры и сделал горы конспектов.

– Ты пока еще не готов получить эти знания, – помедлив, ответил наставник.

– Ясно. Но как же мне стать хорошим армиртором, если я не получаю знания наравне с остальными?

Александр вздохнул и, молча развернувшись, вылетел из библиотеки, даже не посмотрев в мою сторону. Наставник тоже вздохнул.

Я подошел к нему почти вплотную.

– Есть запрет на чтение?

Наставник мигнул и с прискорбным лицом ответил:

– К сожалению, я ничего здесь не могу сделать. Это приказ, я не могу его ослушаться.

Я понимающе кивнул и вышел из библиотеки. Приказ. Никто здесь не мог противиться приказам.

Александр стоял в нескольких шагах от двери – у высокого окна.

– Не печалься. – Я прикоснулся к его плечу.

Он обернулся, но на его лице не было и тени печали. Скорее, торжество.

– Ты застал лишь конец разговора. Все, что было мне нужно, я узнал. И что нужно было ему – показал.

Я кивнул. Александр наладил подпольную торговлю травами, цепочку сбыта и получил влияние на Мастина – главного лекаря. И всего за последние полгода.

– Рыжий вернется сегодня, и мы сможем… отлучиться, – продолжил Александр с улыбкой.

На третьем году обучения Эжена стали все чаще забирать на особые тренировки. Он мог отсутствовать по две-три недели, а потом приезжал уставший, но счастливый. Но на вопросы не отвечал даже мне. Ссылался на приказ старшины.

Я находил это странным, но не выпытывал у него ничего, в отличие от Александра.

Гонг пробил семь раз – ужин.

В столовой мы встретили Кристен и Эжена. Его лицо слегка потемнело, будто он провел под солнцем не один день, а в глазах поселилась усталость. Я кивнул ему:

– Друг, с возвращением.

Эжен вскочил и по очереди крепко обнял меня и Александра. Тот недовольно поморщился, но ответил на объятия. Я спрятал улыбку.

Кристен тронула меня за локоть, кивком показывая на нишу возле стены. Ясно. Тишина.

– Ужинайте. Мы сейчас, – сказал я и последовал за ней.

Уже там она, убедившись, что рядом нет никого на расстоянии десяти шагов и что достаточно шумно, тихо произнесла:

– Ты как?

Я опустил взгляд и потряс головой.

– Глупый вопрос. Я буду постоянно врать, отвечая на него. В сказках нет ни доли правды. Прошло столько месяцев. Он совершенно не похож на того человека, которого описывали нам с детства.

– Сейчас у Лишнего нет даже крупицы власти, которой он обладал раньше. Он был могущественен… Но он не знает, что он дитто, и вообще не знает много всего. Как только память к нему вернется, как ты думаешь, каким он станет? Сейчас у него нет этой силы, но всего лишь полгода понадобилось ему, чтобы ввести нелегальную торговлю. Не отрицай. Я знаю, что вы покрываете его, и доложу об этом старшине. А ведь он еще даже не начал ходить на задания. А потом Лишний и сам сможет добывать всю запрещенку! И кому он это толкает? Стражам же – нашим отважным воинам. А знаешь, чем ему платят? Нет? О, это не таффруки, ха-ха, и не таффы! Хотя и они тоже. Информация. Ему нужны ответы на вопросы… Нас пока что спасает то, что он задает не те вопросы. Ты понимаешь, как этот человек опасен?

– Откуда ты все это знаешь? Или он и у тебя… пытался выведать что-то?

Я почувствовал, как теплая рука прикоснулась к моей щеке и твердо повернула к себе – Кристен смотрела мне прямо в глаза.

– Нет. Ты. Близкий друг семьи сегодня утром поведал мне, что Лишний приходил к нему с сывороткой договора и задавал вопрос про тебя. А дальше было просто узнать… подробности. Как думаешь, долго ли ему осталось до самого важного вопроса?

Я смахнул ее руку. Задумчиво посмотрел на Александра с Эженом. Эжен что-то бурно рассказывал Александру, а тот кивал и набирал еду на поднос.

– Сестра, а ты не думала… что это нас все время обманывали?

Кристен покачала головой.

– Ты думаешь опасно. Мы сейчас защищаем в первую очередь нашу семью. Нам нужна эта власть. Он одурманил тебя своими речами.

Я не смог сдержать улыбку.

– А разве я как-то ставлю под удар нашу семью? Я тебе говорю, что дитто белого дракона может быть хорошим. Семья не пострадает от этих мыслей. Но брата… – мой голос на мгновение дрогнул, – уже не вернуть. Как и мои мечты.

– Семья выше всего. Ты должен понимать, что без тебя я здесь никто. Меня выкинут просто по щелчку пальцев.

– Но ты не настолько никчемная. Проваленный вступительный экзамен – случайность. Ты