Милая маленькая девчушка. Как же тяжело оттого, что я не могу дать ей имя. Отец сразу предупредил, чтобы я не смела называть ребенка. Иначе будет сложнее с ним расставаться. А потом рассказал мне, что, когда был маленьким, они жили на ферме и держали свиней. Одного поросенка он назвал Уилбур, как в «Паутине Шарлотты». А потом Уилбура зарезали на Рождество. Это было самое ужасное Рождество в его жизни. Это вообще ужасная история. Неужели он и правда сравнивает моего ребенка с поросенком?

Я не буду ее никак называть.

Ноэль

За окном уже стемнело, когда послышалось, как повернулась ручка и открылась дверь. Я посмотрел на часы. Пятнадцать минут десятого. Я вышел в коридор. Рейчел снимала верхнюю одежду, стараясь не шуметь.

– Привет.

Она повернулась.

– Ой, привет. Я думала, вдруг ты уже спишь.

– Нет. Я поздно ложусь.

Рейчел подошла ко мне.

– Мне так стыдно за свои слова. Не знаю, что на меня нашло. Я вся на нервах. У меня свадьба через четыре месяца. Зря я сюда приехала. Какая же я эгоистка.

Я поднял на нее глаза. Ее выводы меня огорчили.

– Заботиться о себе – не эгоизм. Особенно если этого не делают другие.

Она выдавила из себя улыбку, хотя глаза оставались все такими же пустыми и грустными.

– Сегодня был долгий день. Мне надо принять душ и ложиться. Спасибо за такой чудесный номер. – Она поцеловала меня в щеку. – Спокойной ночи.

Рейчел ушла в свою комнату, закрыла дверь и щелкнула замком, оставив меня наедине с рвущимися на части сердцем и мыслями. Хотя сердце рвалось сильнее.

Сердце ныло. Я влюбился. Как же это глупо с моей стороны. Когда мои чувства успели переступить эту черту? Я пошел к себе и лег на кровать. Лори была права. Не надо было ворошить прошлое.

Глава двадцать первая

3 сентября 1986 г.

Дорогой Дневник!

Я писала, что не буду никак называть свою девочку, но ничего не могу с собой поделать. Знаю, что потом у нее все равно будет другое имя. Я зову ее Анжела, ангел. Потому что она и есть ангел. А если она родится на Рождество, как я, то будет рождественским ангелом. Неделя прошла хорошо. Не произошло ничего важного или существенного. Поэтому, наверное, неделя и кажется хорошей. На улице холодает. Но какой бы ни была погода, зима эта будет очень, очень долгой.

Ноэль

* * *

17 сентября 1986 г.

Дорогой Дневник!

У врача я листала журнал «Нэшнл географик». Там была фотография удава, который проглотил целого поросенка. И я подумала, что похожа сейчас на него. Разве что у меня нет чешуи и клыков. Я стала огромной. Одна женщина в больнице спросила у меня, кого хочет мой муж: мальчика или девочку. Я ответила, что ему без разницы. Мне ужасно одиноко. Я так хочу встретиться с Питером, но этого не будет. Я и так уже наделала немало ошибок. Если он меня любит, то вернется. А если нет, то зачем он мне?

Ноэль

18 декабря

Проснулся я рано. Рейчел еще спала, так что я написал ей записку, надел купальные трусы и пошел к бассейну. Сердце до сих пор ныло. Меня душила ревность, но повода думать, что она его бросит, не было никакого. В глубине души я даже не хотел ее видеть.

Народа у бассейна почти не было, а из тех, что были, купался только один.

Я нырнул и поплыл вперед. Где-то через полчаса появилась Рейчел. Она увидела, что я заметил ее, и помахала мне. Я подплыл к бортику. Казалось, ей стало лучше. Выглядела она веселее.

– Не изнуряй себя так, – сказала она, присев на корточки рядом с водой. – Я тут подумала, раз уж у нас есть время, то не подняться ли нам на Кэмелбэк? Как думаешь? Консьержка говорит, два часа туда, два обратно. Она и карту мне дала.

– Только за. – Я выбрался из бассейна и пошел в номер переодеваться. Когда вышел из ванной, Рейчел сидела на диване.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался я.

Она кротко взглянула на меня.

– Мне все еще не по себе от того, что я вчера наговорила. Ты хотел мне только добра. – Она помотала головой. – А я просто переложила свою вину на себя.

– Нам необязательно об этом говорить, – остановил я ее. – Я все понимаю.

Она слегка улыбнулась.

– Ну, хоть кто-то из нас понимает.

Я взял ее за руку и потянул с дивана.

– Идем покорять горы.

Она встала, но руку не отпустила. Потом неловко заулыбалась и разжала пальцы.

– Прости.

Мы заехали в местный магазинчик купить бальзам для губ, солнцезащитный крем и воду. Я выбрал себе шляпу, а Рейчел бандану, которую я любезно повязал ей на голову. Получилось красиво.

Оставив машину у подножья горы, мы вышли на тропу Чолья и двинулись к вершине. Маршрут был хорошо обозначен, а суровые пейзажи скрашивали кактусы цериус, то тут, то там торчащие из камней.

Подъем на скалистую вершину занял у нас чуть больше полутора часов. Перед нами лежал Феникс – квадратики пыльной зеленой растительности, красных черепичных крыш и голубых бассейнов. Вид сверху не давал никаких намеков на приближающееся Рождество. Дул легкий, приятный ветерок, и я уселся передохнуть на широкий, плоский камень.

На вершине было не меньше десятка других таких же туристов, которые щедро делились своей водой. Какой-то мужчина нес с собой целую упаковку бутылок, чтобы просто раздавать их по пути. Он рассказал мне, что пару месяцев назад некий француз умер от солнечного удара, так и не покорив гору. А все потому, что у него не было воды.

Рейчел разгуливала по вершине, и неудивительно, что с ней стали флиртовать мужчины. Она невинно смеялась в ответ на их заигрывания, но почему-то этот смех, словно булавками, покалывал мое сердце. Я терпеливо ждал, когда она присядет рядом, но она продолжала ходить. Наконец я не вытерпел.

– Нам пора возвращаться.

– Подожди, – подошла она ко мне. – Нам обязательно надо здесь сфотографироваться.

Она подозвала одного из своих новых ухажеров и протянула ему телефон. Мужчина был в майке и явно занимался бодибилдингом – его обнаженные мускулистые руки казались толще моих бедер. Он включил телефон и сделал селфи.

– Простите, – извинился качок. – Фото на память. Дарю.

Рейчел скользнула ко мне на камень.

– Ладно, на этот раз