сфотографируйте как надо, – попросила она. И хотя Рейчел извинилась за прошлый вечер, я все еще вел себя осторожно и старался как можно меньше к ней прикасаться. А может, это она сторонилась меня, и поэтому я осторожничал. Как бы то ни было, мы стояли скованно и неестественно. В конце концов она прижалась ко мне и сказала тоном, не терпящим возражений:

– Я не обижусь, если ты будешь вести себя так, будто я тебе нравлюсь.

Ничего не ответив, я обнял ее за талию. Рейчел заставила мужчину сделать не меньше десятка снимков. Потом поблагодарила его, села рядом со мной на камень и протянула мне бутылку воды.

– Попей.

– Не хочу.

– Пей, я сказала. Это приказ.

Я взял бутылку, опустошил ее наполовину и протянул обратно.

– Рада?

– А почему мне не радоваться? – вставая, воскликнула она. – Рядом есть ты. – Она взяла меня за руку. – Пошли.

* * *

В отель мы вернулись почти в час. Я быстро принял душ. Рейчел уже ждала меня в гостиной. Мы вышли в фойе, и я попросил подогнать машину к главному входу.

– Мне посмотреть еще раз адрес? – спросила Рейчел.

– Нет. Я помню.

Мы выехали с парковки и направились прямиком в Месу.

В воскресенье на дорогах Феникса было заметно меньше машин, чем вчера. К дому отца мы подъехали на десять минут раньше. На этот раз на подъездной дорожке стоял белый «Субару-Импреза».

– Нервничаешь? – спросила Рейчел.

Я выдавил из себя улыбку.

– С чего бы?

Она сочувственно взглянула на меня.

– Что тебя беспокоит?

– Не знаю. Зачем я вообще сюда приехал?

– За тем же, зачем я ищу свою мать. Ты хочешь лучше узнать себя.

– Я – не он.

– Но он часть тебя.

Я тяжело вздохнул.

– Ладно. Покончим с этим. – Я посмотрел на Рейчел и спросил: – Подождешь в машине? Только не знаю, сколько это займет.

– Ничего. Прогуляюсь, если скучно станет.

– Оставлю тебе ключи.

– На случай, если придется срочно отступать, – пошутила она.

– Точно, – усмехнулся я в ответ.

Я вышел из машины и направился к дому. Дверь открылась прежде, чему я успел нажать на звонок. На пороге стоял отец. Я ни секунды в этом не сомневался. Все еще привлекательный мужчина, хоть и совершенно лысый: ни волос, ни бровей, ни ресниц. В голове молнией пронеслось: рак. Умирает? Поэтому так хотел со мной встретиться? Запоздалое раскаяние?

Но, если не считать полного отсутствия волос, выглядел он абсолютно здоровым. Живые глаза и даже небольшой животик, который так складно вырисовывался под брюками цвета хаки и гавайской рубашкой «Томми Багама» с коротким рукавом. Секунду мы оба молчали. Потом в его глазах блеснули слезы.

– Джейкоб.

Я сглотнул, эмоции крутились, словно колесо фортуны, в ожидании, когда же барабан остановится.

– Скотт.

Мы стояли в проходе, и ни один из нас не знал, что делать, пока его жена, вернее, та женщина, с которой я вчера разговаривал, не подошла к нему и, улыбнувшись, не подсказала:

– Скотт, почему бы тебе не пригласить сына в дом?

Ее слова мгновенно привели его в чувство.

– Конечно же. Проходи. Пожалуйста.

– Спасибо.

В доме было прохладно и светло. Современный интерьер, чисто, уютно, через потолочные окна падают солнечные лучи.

– Выпьешь что-нибудь? – поинтересовался Скотт.

– Не откажусь от пива, если есть.

– Я принесу, – спохватилась женщина.

– Это моя жена, Гретчен, – представил ее отец.

– Мы уже встречались, – ответил я.

– Рада снова вас видеть, – с улыбкой вставила Гретчен и повернулась к Скотту: – Ты что-нибудь будешь?

– Пожалуй, тоже пиво. – Он снова обратился ко мне: – Присаживайся, – и жестом показал на светло-серый секционный диван с хромированными ножками и контрастными ярко-малиновыми подушками. На одном из столиков я заметил нашу с ним фотографию в рамке, двадцать на тридцать. Мы стояли на крыльце нашего дома, я в пальто и шапке, отец держит меня за руку.

На стеклянном кофейном столике перед нами, рядом с фарфоровой фигуркой Санта-Клауса, лежала моя последняя книга в твердой обложке. Скорее всего, он положил ее туда по случаю моего приезда. Может, и фотографию тоже поставил специально.

Я сел, он устроился рядом в такого же цвета кресле. Глаза все еще красные от слез. Видно было, как неловко он себя чувствует, но в то же время рад меня видеть.

Мы до сих пор не знали, как начать разговор. Вряд ли существуют проверенные сценарии для таких случаев. Я подумал: жаль, что подобной истории не случалось ни в одной из моих книг. Тогда было бы от чего оттолкнуться.

Первым тишину прервал Скотт.

– Что привело тебя в Феникс?

– Ты, – односложно ответил я.

Он кивнул.

– Как поживаешь? – поинтересовался я в свою очередь.

– Неплохо. – Он показал на свою голову: – Волос вот лишился.

– Рак?

– Да. Яичка. Из-за этой химии все волосы повыпали.

– Помогло?

– Врачи говорят, да. Чувствую себя превосходно, с учетом возраста.

– Это хорошо, – прибавил я.

Отец слегка качнул головой в знак согласия.

– Значит, в Кер-д’Алене живешь?

– Откуда ты знаешь?

– Написано на обложке, – ткнул он пальцем в мою книгу и добавил: – Я их все прочитал. Твои книги. Превосходно написаны. Этот талант у тебя явно не от меня.

В комнату вошла Гретчен с двумя кружками темного янтарного пива.

– Эта его любимая.

– Спасибо, – поблагодарил я.

– Спасибо, дорогая, – сказал Скотт.

Когда она ушла, я сделал глоток и буркнул:

– У вас на столе всегда лежит моя книга?

Он засмеялся.

– Это я к твоему приезду подготовился.

– Честно, – одобрительно кивнул я. – А фотография?

– Нет, она всегда здесь стоит. С тех самых пор, как мы сюда переехали, вот уже двадцать лет.

Я переварил услышанное.

– Работаешь где-нибудь?

– На пенсии, немного занимаюсь социальной работой. Я консультант. Работаю с больницами и психиатрами. Вчера вот ездил в Тусон. Хоть чем-то занят. А ты? Только пишешь?

– Пишу книги, занимаюсь их продвижением и всем, что с этим связано.

– Звучит интересно.

– По-всякому бывает.

Повисла пауза. Мы выпили пива. Затем Скотт откинулся на спинку кресла.

– Спасибо, что приехал. Когда Гретчен сказала, что ты заезжал… в общем, почти всю ночь не спал. Надеялся увидеть тебя на похоронах матери. Нет, я не удивился, что тебя не было, но все-таки надеялся. Слышал, она оставила дом тебе.

– Пришлось наводить в нем порядок.

Он с любопытством взглянул на меня.

– Почему?

– Потому что там полный бардак. Она страдала синдромом накопительства.

– Знаю. Я хотел спросить, почему ты? Ты же занятой человек. Мог бы и нанять кого-нибудь.

– Наверное, просто хотелось окунуться в прошлое. Может быть, найти ответы на вопросы.

– Очиститься, так сказать, – сделал вывод отец. – Помогло?

Я сделал глоток