– Сочувствие прекрасно, – заявил ученый, стряхивая пыль с серого костюма, выглядевшего так, словно Фонсека живет в пыли. От этих действий серой в рубчик ткани лучше не стало, и португалец бросил бесполезное занятие. – Значит, лорд Уэйнрайт, его спутница и Пейтингерова таблица. При чем тут я?

– Мне рекомендовал связаться с вами Луиш ди Абреу, – начал объяснять Джеймс, но Фонсека тут же перебил его:

– Луиш, мой старый добрый друг! Вы виделись с ним! Как у него дела?.. Ах, впрочем, я знаю, знаю. Он писал мне. Неспокойные нынче времена, и семье Луиша досталось. Распродавать семейные ценности – немыслимо!

– Я думал, у Абреу находится копия Ортелия, – не выдержав, Джеймс перешел к сути дела. Рассеянный ученый даже не предложил гостям сесть, а потому кузен, видимо, предположил, что визит не затянется.

– У Луиша? Бог ты мой! – Фонсека засмеялся. – Конечно, нет! Будь у него эта копия, он живо поправил бы дела, причем давно! Вы же знаете, за Ортелия можно получить хорошую цену, и хотя я не одобряю такой торговли, случаются, случаются обстоятельства!

– Я выяснил, что карта у сеньора де Абреу не та, которая мне нужна, но он порекомендовал обратиться к вам…

Фонсека прищурился и указал на кресла, заваленные книгами.

– Садитесь. Это разговор долгий. Ах, сесть некуда! João! João! Onde você está?[6]

Появился тот самый слуга, что брал у Джеймса визитку, в два счета освободил кресла, тщательно похлопал по ним ладонью, отчего в воздух поднялось облако пыли, и, повинуясь громким указаниям, притащил поднос с чаем и разнокалиберными чашками. Фонсека устроился на стуле напротив своих визитеров.

– Я все время оплачиваю эти комнаты, чтобы сюда не совались глупые гостиничные уборщицы! И они не суются, вот так-то! Нет ничего мудрее книжной пыли… – И, не дав гостям осознать это философское высказывание, сменил тему: – Значит, молодой человек, вас уверили, что я знаю, где может находиться копия Пейтингеровой таблицы? Один из экземпляров Ортелия, а?

– Луиш де Абреу предположил, что вы можете это знать, – объяснил Джеймс.

– Хм, хм. – Фонсека постучал согнутым пальцем по губам. – Я смотрю, таблица популярна.

– Что вы имеете в виду?

– Из экспедиции я возвратился рано утром, сэр. И сразу же мне нанес визит некий человек, которого тоже интересовала эта копия.

– Вот как! – Джеймс вскинул брови. Роуз переводила взгляд с него на ученого.

– Да, да! Не верите мне! Но он приходил. Сказал, что его направили ко мне, правда, не упоминал имени Луиша. Выспрашивал, как найти карту. Откуда мне это может быть известно!

– Выходит, вы действительно не знаете? – спросила Роуз разочарованно.

– Он так полагает. Да.

– Поясните, – попросил Джеймс.

Фонсека помолчал, взял с блюда кусочек халвы и надкусил. Роуз и Джеймс сосредоточенно наблюдали, как он жует. Ученый умел держать паузы.

– Тот человек доверия у меня не вызвал, – прожевав, сообщил португалец. – Он выглядел как типичный проходимец, а их я навидался, да, навидался! К чему мне неприятности? И он так настойчиво спрашивал, что я удивился. Похоже, ему эта вещь нужна очень сильно.

– Видите ли, сеньор, – произнес Джеймс с убийственным спокойствием, – я имею все основания предполагать, что тот человек пытался лишить жизни меня и мою кузину – именно из-за карты Ортелия. Вы слышали о взрыве в Александрии?

– Слышал ли я! – вскричал Фонсека. – Да это было первое, о чем я услыхал, стоило мне слезть с верблюда! О взрыве говорят везде, в газетах написано! – Он осекся. – Не хотите ли вы сказать…

– Я и Роуз находились в том ресторане, мы завтракали там. Человек, сидевший неподалеку, оставил под столом динамитную шашку с подожженным бикфордовым шнуром. Меня предупреждали о том, что мои поиски могут быть опасны, еще в Португалии…

И Джеймс пересказал историю, уже известную Роуз. Фонсека слушал молча, не перебивая, а когда лорд Уэйнрайт закончил, произнес:

– Как выглядел ваш господин?

– Официант сказал, что он был невысок, с бородой и усами, одет как состоятельный человек, – хороший сюртук, серебряная часовая цепочка… Больше он не запомнил, к сожалению. Этот парень разносит тарелки, а не работает в полиции.

– Удивительное дело, но сегодня ко мне приходил похожий. Только вот цепочки я не заметил. Удивительное дело! – Фонсека взял еще кусочек халвы. Кажется, ученому нравилось происходящее, говорил он с удовольствием. – Вот так приключение, вот так битва за экземпляр старой карты!

– Люди погибли, синьор, – не выдержала Роуз, – невинные люди, которые пришли позавтракать.

– Простите! – На лице Фонсеки отразилось раскаяние. – Об этом я и не подумал. Смерть подчас забирает невинных, не думая о том, что их срок еще не пришел. А может, и пришел, и им суждено было погибнуть именно так – кто знает! – Он покачал головой. – Жаль. Но я не знал, что это взаимосвязано – взрыв и мой утренний визитер!

– И вы рассказали ему, – вздохнул Джеймс.

– Рассказал! Конечно, нет! – возмутился ученый. – Я же говорю, что он показался мне подозрительным! А потому я лишь ответил, что его, по всей видимости, ввели в заблуждение, и у меня нет никаких сведений о карте Ортелия.

– Но ведь они есть? – почти шепотом спросила Роуз.

Фонсека нахмурился и не ответил. Казалось, он оценивает посетителей, пытаясь выяснить, можно им доверять или нет.

– Сеньор, – произнес Джеймс, – если это убедит вас, – я не охотник за сокровищами, что могут подтвердить несколько человек, известных своей репутацией. Например, Огюст Мариет, директор Каирского музея. Все находки, добытые мною в Египте, переданы в его руки. Правда, он знает меня как Джеймса Рамзи.

Фонсека просиял.

– Огюст! Мой французский друг! Так Джеймс Рамзи – это вы? Он говорил о вас! Говорил, что вы лорд, который из скромности прикрывается простым именем, и он никогда не спрашивал, как вас зовут на самом деле! Ха, теперь я знаю то, чего не знает Огюст!

– Сомневаюсь, что моя личность является для него секретом, – улыбнулся Джеймс. – Я не скрываюсь, просто предпочитаю не подписывать найденное своей фамилией. Мне не нужна слава, не нужна выгода. И я не люблю людей, которые ради своей наживы идут на убийство. Так что же, знаете вы о каком-нибудь экземпляре Ортелия или нет?

Ученый помолчал еще немного.

– Вы действительно передадите его в музей, лорд Уэйнрайт?

– Могу поклясться на Библии.

– В этом нет необходимости. Ладно… – Он вздохнул. – Это правда, я знаю об одном, потому Луиш и направил вас ко мне. Видите ли, у меня есть старый друг, который давным-давно живет отшельником в доме на склоне одной из гор Серра-да-Эштрела. Этого человека зовут Серхио Перес, и в его коллекции старинных карт имеется экземпляр копии Ортелия. Но до недавних пор мой друг категорически отказывался с ним расставаться. Видите ли, он из тех коллекционеров, которые получили карту по наследству, потом ее украли, затем похищенное удалось вернуть – а у самого него нет ни семьи, ни детей. Год назад Серхио прислал мне письмо, в котором спрашивал совета: дескать, возраст уже немалый, что делать с коллекцией? Я посоветовал завещать все какому-нибудь португальскому музею или нескольким музеям, и он признал, что это разумное решение. Но, возможно, вам Серхио согласится отдать карту… если вы его убедите, разумеется.