— Кукушкина!

— Да? — Выпрямляюсь я.

— Мы не пустим этот материал в печать. Ты должна дожать его!

— Что, простите? Кого дожать? Материал?

— Ты же выздоровела? — Прищуривается шефиня.

— Вроде как. — Я вжимаюсь в стул.

— Вот пойди и дожми Дубровского! Да так, чтобы из него сок пошёл, ясно?!

— Я… — У меня пропадает дар речи.

Вот так подарок к Дню рождения…

— Мне нужен их совместный фотошут с Нелли, а также текст, от которого я кончу прямо здесь, в своём кресле!

К таким выражениям здесь все уже привыкли, так что никто не ропщет.

— Мне нужно это интервью, иначе вам с Екатериной придётся искать себе новое место работы. Я ясно сейчас выразилась?

Куда уж яснее…

— Хорошо. — Киваю я ей, точно кролик удаву.

Вечером мы с Катей медленно бредём по вечерней улице. Я шаркаю ногами по асфальту, точно старуха. Ужасно хочется снять каблуки, мои ноги неприлично распухли.

— Напиши ему. — Напоминает подружка. — Спроси в лоб, придёт или нет.

Я послушно достаю телефон, нахожу профиль Красавчика и печатаю: «Вадим Георгиевич, вы собирались прийти ко мне двенадцатого. Вас ждать?»

Но ответ приходит лишь тогда, когда я уже лежу в постели, тщетно пытаясь уснуть.

«Да, во сколько удобно?»

Я с волнением отвечаю: «В шесть».

Мои пальцы дрожат.

«Договорились» — пишет он.

И больше ничего. Ни-че-го.

Я жду, жду, жду.

Хотя бы, смайлика, но Красавин пропадает из сети.

Что же, он немногословен. Очень в его духе.

А у меня теперь появляется на одну причину не спать больше.

— Ты решила, что будешь делать?

— Ты о чём?

Мы сидим в кофейне через дорогу от офиса журнала.

В ресторан на первом этаже высотки, в которой расположен наш офис, мне теперь путь заказан — я больше не выношу запахов пищи, витающих над столами, а здесь пахнет лишь кофе, и можно устроиться в углу, подальше от ароматов выпечки, что мы с Катей и делаем.

Мы сидим за самым дальним столиком под раскидистой пальмой, я ковыряюсь в салате и проклинаю токсикоз, а подруга пытается не заразиться тоскливым настроением, которым пропитано буквально каждое моё движение и каждый взгляд сегодня.

— Я о докторе. — Говорит она.

— Ах, ты об этом… — Я отвожу глаза.

Делаю вид, будто не думала об этом. Хотя именно доктору и его возможному будущему визиту были посвящены все мои мысли последних двух дней.

— О горячем докторе с крепкими бицепсами и стальным прессом, который так приятно гладить руками… — Катя подмигивает и чересчур громко и томно вздыхает.

Я поднимаю взгляд и смотрю на подругу. Она говорит о нём, как о шоколадном кексе с малиновой глазурью, мои же мысли насчет Красавина — не столь аппетитны.

— Я не видела его бицепсы, но… если он тебе так нравится, то я с радостью уступаю доктора тебе.

Я втыкаю вилку в умерший своей смертью и засохший ещё до моего прихода в кафе лист салата, кладу в рот и ритмично жую.

— Мне? — Таращится Катюха. — О-о-о, какая ты сегодня щедрая! — Она цепляется накрашенными губами в коктейльную трубочку и с хрустом тянет в себя холодный латте из высокого бокала. — А знаешь, я, пожалуй, не откажусь! — Подруга медленно расплывается в хитрой улыбке. — С появлением в моей жизни Валеры я вдруг осознала, что дико, очень дико изголодалась по настоящему мужскому теплу.

Её слова попадают прямо в цель — от одной мысли, что она прикоснётся к Красавину, у меня в груди рождается целая буря возмущения. Отлично, блин: теперь я ревную мужика, который не испытывает ко мне ничего, кроме жалости!

— Валера? — Мои брови ползут вверх. — Что ещё за Валера?

— Розовый вибростимулятор в виде головы кролика. — Многозначительно хихикает Катя. — Гибкие ушки, шесть режимов вибрации, активная пульсация и зарядка через USB-провод. А ещё он карманного формата, и его можно носить с собой. Показать?

— Нет! — Восклицаю я.

Зная Морозову, легко предположить, что сейчас она вывалит передо мной на стол всё содержимое своей сумки, поэтому я предпочитаю предусмотрительно отказаться.

— Ну, как хочешь. — Довольная произведённым эффектом, хмыкает подруга. — Мы с ним познакомились три дня назад на распродаже сайта для взрослых: мне выплыла реклама, ну, ты знаешь, как это бывает, да? Я ткнула, а там такой огромный баннер: «Скидки! Скидки!», и всё — сама не знаю, как оплатила, а тут уже курьер стоит на пороге, улыбается.

— Лучше бы ты новые туфли купила, Катюха. — Смеюсь я.

— Ещё одни? А, может, серёжки или кулон? Да я целый год сублимировала свою сексуальную энергию в новые украшения! Теперь каждый идиот, открывающий мой шкаф с бижутерией, может запросто посчитать, сколько раз за этот год мне хотелось заняться сексом, и сколько раз вместо этого я бежала в ювелирный и покупала себе очередные цацки!

— И сколько?

— Умножь на триста шестьдесят! — Пожав плечами, Катя делает новый глоток латте, а затем вздыхает. — Филя с Валерой, конечно, экономят мне кучу денег, но знаешь… это всё не то. — Она поднимает на меня взгляд и вымученно улыбается. — Я бы отдала весь свой сундук с драгоценностями за возможность прижаться к вот такому живому Доктору Красавчику. За возможность обнять его, взять за руку, пройтись с ним по улице, поболтать… А если бы он меня ещё и обнял сам… — Подруга мечтательно закатывает глаза. — И навалился бы всем телом…

— А, знаешь, о чём думаю я?

— О чём?

Я отодвигаю от себя салат и вилку.

— О том, что не хочу прыгать из одних отношений сразу в другие. Даже не потому, что боюсь наступить ещё раз на эти грабли, а потому, что не хочу быть рядом с кем-то, чтобы просто быть. Быть с мужчиной — лишь бы просто не одной. Не хочу я встречаться с кем-то, чтобы вешать на него свои проблемы! И не верю во всю эту ерунду, что у ребёнка должен быть отец: ни жить — не быть, а вот должен! У ребёнка должна быть мать — сильная, спокойная, здоровая, радостная. Это да. И я не хочу встречаться с кем-то, чтобы насильно заставлять кого-то быть отцом моему ребёнку! Я даже думать о таком не хочу!

— Ого, как ты разогналась… — С удивлением смотрит на меня Катюха.

— Да я уже до костей себя обглодала этими мыслями! — Признаюсь я. — Ночами не сплю!

— Ну, во-первых, — подруга садится удобнее, смотрит по сторонам, а затем снова на меня. — Ничего зазорного в том, чтобы думать о понравившемся мужчине, не как об источнике удовольствия, а в прицеле на перспективу, нет. Ты — взрослая женщина, и можешь сразу дать понять, что тебя интересуют только серьёзные отношения. — Она склоняет голову набок и изящно отбрасывает назад прядь тёмных волос. — Во-вторых, серьёзные отношения могут и не предполагать того, что твой сын станет называть доктора папочкой — это вы можете решить позже, а для начала нужно узнать друг друга, притереться, выяснить, какие у вас обоих недостатки и… достоинства…