Мне однажды довелось видеть судью Пивереня в Стобарде. Важный, холеный, высокомерный, он стоял рядом с каретой и выговаривал кучеру за какую-то оплошность. И взгляд у него такой стылый был, на несчастного слугу, как на букашку смотрел. А сейчас в выцветших глазах плескался страх.

– Ваше сиятельство, – продолжил дан Пиверень. – Господар, – голос его окреп, в нем появилась уверенность. – Двадцать лет назад, когда умер лорд Вацлав, а вскоре вслед за ним отправился в эор и лорд Годимир, Стобард осиротел. Все мы на себе испытали тяготы жизни без хозяина. Что говорить? Арны испокон веков были главной силой нашего края, его защитой и опорой. Без них ни город не стоит, ни село не живет. Вы, Ваше сиятельство, много лет защищали нашу империю от врагов. Мы знаем, сколько славных побед вы одержали, помним, сколько славы принесли родному отечеству. И теперь, когда война окончена и вы вернулись, Стобард забудет о своем невольном сиротстве и сможет снова зажить под крепкой дланью хозяина.

Судья разошелся, щеки его раскраснелись еще больше, и я ненароком подумала, как бы с ним удара не случилось от такого безудержного витийства.

– Вот и лорд Стрен подтвердит, что без Кронов этой земле не выстоять, – повернулся он к наместнику Старкона и вынудил того согласно кивнуть.

Богдана сказывала, что лорд Стрен управлял своей областью не в пример лучше лорда Драговеца. И люди там не так бедно жили, и работу было проще найти. Но и нрав у старконского наместника покруче был, чем у стобардского.

– Так ведь, лорд Стрен? – не удовлетворился безмолвным ответом дан Пиверень.

– Так, – раздался чуть глуховатый голос. – Арны – истинные хозяева Стобарда, – подтвердил наместник, и я замерла, застигнутая врасплох неожиданным открытием.

Я уже слышала этот голос. Там, под дверью кабинета. Вот, значит, кому помешал лорд Штефан. Наместникам. Не хотят власть отдавать, привыкли за столько лет Стобардом править. Не нужен им никакой хозяин, и без него хорошо живется. Видно, всех устраивало, пока арн своей кровью поля Варнии поливал, а как вернулся, так сразу мешать стал.

Я уставилась на арна, пытаясь указать ему на второго убийцу, но граф не обращал на меня внимания. Он смотрел куда-то в сторону и выглядел так, словно вообще никого не видел. Взгляд его казался остекленевшим, лицо побледнело, губы приоткрылись, и из них с трудом вырывалось хриплое дыхание.

– Ваше сиятельство?

Судья тоже заметил, что с графом происходит что-то неладное.

– Милорд?

Дан Кражич вскочил со своего места, и в тот же миг арн захрипел и упал на пол, корчась в конвульсиях. Гости испуганно замерли, в зале стало так тихо, что аж в ушах зазвенело.

– Лекаря! – разорвал эту тишину громкий крик управляющего. – Быстрее!

Дан оказался рядом с графом, пытаясь тому помочь, но лорд Штефан дернулся, выкрикнул что-то неразборчивое и затих. И эта неподвижность, это безмолвие были страшными. От них потусторонним чем-то веяло, неживым.

– Итван, чего стоишь? – придерживая голову арна, рявкнул дан Кражич одному из растерявшихся лакеев. – Беги за лекарем!

– Мать-Создательница! Да что же это?! – тоненько завизжал наместник Стобарда. – Убили! Господара нашего убили, изверги! – верещал он, нелепо размахивая руками и пытаясь встать из-за стола. – Отравили! Нас всех хотели отравить!

Толстые щеки его мелко дрожали, в глазах плескался ужас, складки на животе колыхались. Сидящий рядом наместник Старкона по сравнению с лордом Драговецом казался каменным изваянием. Лицо лорда Стрена заледенело, губы плотно сжались, превратившись в тонкую нить, взгляд стал холодным и пустым. Я отмечала все это краем сознания, почти невольно, а внутри билось отчаяние. Как же так? Я ведь сама то отравленное вино из рук арна выбила! Почему оно за столом оказалось? Кто его принес? Кроме меня да лакеев никто к графу не подходил… Или это наговор сработал? Мать-Создательница! Душу окатило удушливой волной страха, и мне, что бы избавиться от него, захотелось очутиться рядом с арном, коснуться пальцами его бледного лба, убедиться, что нить жизни цела, к дыханию прислушаться.

– Это что же такое делается? – продолжал причитать лорд Драговец, а я смотрела, как дан Кражич разрывает завязки рубашки арна и пытается привести того в чувство, и отчаянно молилась. Только бы лорд Штефан выжил! Только бы он не сдался!

– Ох, беда! – по-бабьи подвывал наместник. Он сам и был похож на глупую распустившуюся тетку. – Уби-и-или! Душегубы проклятые, погубили арна нашего! Как же теперь? Что же будет? Осиротели-и-и...

Неприятный вой бередил душу, заставляя поверить в худшее, убивая веру, лишая надежды. И я не выдержала. Поставила кувшин на стол, шагнула вперед, желая своими глазами увидеть, что граф жив, сумела разглядеть за широкой спиной управляющего бледное, почти посиневшее лицо арна...

– А ну, отойди! Не путайся под ногами! – задел меня плечом вернувшийся Итван. – Чего вылупилась? Дай лекарю пройти!

Он отпихнул меня, да так сильно, что я споткнулась и налетела на отставленный кем-то стул. Колено прострелило болью.

– Осторожнее, – придержал меня за руку Владко. Тяжелая ладонь легла на мою спину, но я толком не замечала происходящего. Образ умирающего арна стоял перед глазами, а сердце отчаянием окатывало, будто прибоем, затапливало все внутри водой солено-горькой, пеной безнадежности прокатывалось.

– Что случилось? Дан управляющий, что с Его сиятельством? – послышался голос лекаря Кранца, а вскоре и сам дан появился рядом с графом. – Милорд! Вы меня слышите?

Старик посмотрел на графа, зачем-то приподнял его веки и заглянул в синие, лишившиеся малейшей красноты глаза, а потом приник к груди графа и принялся сосредоточенно слушать. Время шло, лекарь хмурился все сильнее, а потом поднялся с колен и с сомнением посмотрел на управляющего.

– Ну что? Не молчи! – громким шепотом спросил дан Кражич. От напряжения на лбу его выступила испарина. – Что с милордом? Он жив?

– Жив, – кивнул лекарь. – Сердце бьется.

Старик ещё раз взглянул на арна, и добавил:

– Видать, отравили Его сиятельство.

– Так чего ты ждешь? Сделай что-нибудь! – взревел дан Кражич.

– А что я могу? – голос Кранца дрогнул. – Яд неизвестный, поди узнай, какое противоядие нужно? Остается только на Скарога надеяться и ждать. Может, выживет милорд, а может, и нет.

– Пошел вон! – рявкнул управляющий. – Не лекарь, а гадалка старая!

Он посмотрел на неподвижно лежащего арна и повернулся к испуганным гостям.

– Из столовой никому не выходить. Владко, Стан! – позвал он лакеев. – Заприте двери и никого не выпускайте. Велимир! Иди сюда, поможешь милорда перенести.

Управляющий с Велимиром подняли арна и понесли его к выходу, а слуги заперли за ними двери, и в столовой наступила зловещая тишина, нарушаемая лишь едва слышными звуками икоты барона Драговеца.