Он жестом подозвал своего товарища и указал ему на юго-запад— в направлении, которое приведет их к северной части далекого городаПенаклеса. Его товарищ кивнул, но ничего не ответил. Они уже заранее обсудилимаршрут. Им был известен пункт назначения, и они представляли, сколько времениэто у них может занять. Главное теперь было добраться туда незамеченными —задача трудная, но не невозможная, особенно для тех, кто обладал такиминавыками, как эти двое.

Уверенные и полные решимости, они начали спускаться попротивоположной стороне склона возвышенности… к последнему этапу своегопутешествия, к лесу Дагора.

— Я до сих пор не могу понять, почему мы не можем простотелепортироваться в Легар, посмотреть, что там творится, а потом быстренькопрыгнуть обратно, — ворчал Темный Конь.

Для того, чтобы беседовать с Кейбом, сидящим у него наспине, он так повернул голову, что у нормального скакуна шея бы, несомненно,сломалась. Они находились вдали от города, материализовавшись подальше в целяхбезопасности. К счастью, было темно, волшебники были еще редкостью и обычновызывали оживление и сплетни, а Кейбу не хотелось, чтобы кто-нибудь вмешивалсяв их миссию.

Волшебник вздохнул и поправил капюшон своего дорожногоплаща. Капюшон был единственным надежным средством для того, чтобы скрытьширокую седую прядь в его волосах. Краска же попросту смывалась еще до того,как успевала закрепиться. Говорят, что бог одарил волшебников этим знакомотличия из уважения к легендарному лорду Дразери, который родился с подобнойполосой, но если это и так, думал Кейб, то непредусмотрительному божеству и вголову не могло прийти, что наступят времена, когда волшебникам придетсяскрывать свою сущность. Волшебники были вынуждены прибегать к шлемам, капюшонами даже к постыдным иллюзионистским заклинаниям, чтобы скрыть седину. Да, быливремена, когда их жизнь была сплошным обманом.

— Тебя не было там, Темный Конь, когда Зеленый Драконполучил удар. Вломиться в Легар в открытую, ничего предварительно не разузнав,— это просто безрассудство. Вполне возможно, что еще не все новости дошли доТалака.

— Тебе надо было попросить Меликарда дать тебе имена егошпионов. Мы бы расспросили их и все бы узнали.

— Уверен, что это королю бы не понравилось. Ну теперь, мнекажется, лучше ничем не отличаться от обычной лошади. Нам совсем ни к чемупривлекать к себе внимание. Вполне возможно, что волки-рейдеры, если уж они вЛегаре, имеют своих шпионов и в Зуу.

Призрачный скакун фыркнул, повернул голову и принял болееубедительный облик. Кейб несколько расслабился. Для создания, которое ужепрожило не одну тысячу лет, бессмертный был временами слишком нетерпелив.Сегодня вечером он был даже беспокойнее обычного. Волшебник был уверен, чтотакое тревожное состояние Темного Коня опять связано с Сумраком. За последниенесколько лет Темный Конь мало что сделал, он в основном был занят тем, чтоискал следы нестареющего волшебника.

В будущем им надо будет как-нибудь поговорить об этом. Мертвли Сумрак или нет, но Темный Конь не может тратить вечность на бесконечные думыоб этом. Его надо заставить увидеть, что есть другие дела и друзья, которыеждут его.

— Ну вот и город, — прошептал Темный Конь.

К несчастью, то, что для него было шепотом, большенапоминало крик.

— Вижу, — быстро отозвался Кейб. — Нам надо быть вдвойнеосторожными. Мы в любой момент можем наткнуться на рейдеров.

Пока все шло по плану. Демон-скакун кивнул и вернулся ксвоей роли верной лошади.

Какой-нибудь путешественник, несущий хороший факел, увиделбы теперь в этих двоих только уставшего всадника и огромного иссиня-черногожеребца. Темный Конь сжался до более приемлемых размеров, но все равно осталсяслишком крупным для любой породы. Кейб был одет в простой серый костюм,состоящий из брюк, суконной рубахи, высоких кожаных сапог и вышеупомянутогодорожного плаща. И, хотя его костюм и был несколько старомоден, все же онвыглядел непримечательно. Так одевались люди в городе-государстве Мито Пика,который был разрушен войсками Дракона-Императора за то, что они, сами не ведаяоб этом, скрывали молодого Кейба Бедлама. Многие, пережившие эту трагедию,превратились с тех пор в бродяг, их можно было встретить даже сейчас, почтидвадцать лет спустя. Следовательно, волшебник будет выглядеть, как один изпереживших эту трагедию в молодости и теперь повзрослевших. Большинство людей,особенно люди из Зуу, относились с уважением к таким одиноким бродягам.

Кейб никогда не бывал в приземистом, расползающемся во все стороныгороде Зуу, возможно, как он признался сам себе, из-за того, что чувствовалсебя немного виноватым перед ним. Во время короткой войны, развязаннойКоролями-Драконами, искавшими его, один из свободомыслящих народов Зуу послалотряд своих всем известных боевых всадников на помощь Пенаклесу. Молодойволшебник живо припомнил группу огромных всадников, одетых в кожу. Вспомнил,как они хотели прорваться к нему на помощь, когда летающие дрейки пикировали инападали на Кейба и Гвен. Он особенно запомнил их командира, покрытого шрамамимужчину по имени Блейн, второго или третьего сына короля, правящего в Зуу в товремя.

Блейн погиб, защищая Пенаклес, но перед этим он убил герцогаКирга, командира дрейков и брата Тома. Было неудивительно, что Талак и Зуунаходятся в прекрасных отношениях друг с другом, хотя это и не мешало им иметьна противоположной стороне своих шпионов.

Брат Блейна, некто по имени Ланит XII, был ныне королем вЗуу, но Кейб не собирался представляться ему. Если все пойдет по плану, то ондолжен будет покинуть город еще до наступления утра. Это означало, что на сонвремени будет мало, а то и вовсе не останется, но для волшебника с егоспособностями одна бессонная ночь ничего не значила. За последние несколько летможно насчитать всего несколько дней, когда он действительно наслаждалсяполноценным сном. Но, по правде говоря, Кейб не так страдал от недостатка сна,как от недостатка мира и покоя.

Он осторожно похлопал Темного Коня по боку — надо былоторопиться. В эту ночь мира и покоя не будет, как, вероятно, и в следующую.

Зуу лежал в долине. Вокруг него на несколько мильраскинулись пастбища. Потому-то кочевники, основавшие этот город, и выбрали этоместо. Лошади были и оставались главной ценностью для любого жителя Зуу. Купцысо всего континента съезжались сюда за лучшими представителями пород.