Он все еще был хорош собой… но теперь больше половины еголица подверглась волшебному превращению. Левая половина, от виска до скулы,стала совершенно серебряной. Это был цвет дерева эльфов. То же самое было и сбольшей частью носа, серебряные полоски начали уже заходить и на правуюполовину лица. Это выглядело так, словно корни деревьев усиленно цеплялись зато немногое, что осталось от живого лица короля.

Большую часть его лица поглотило волшебство, и в этом емуничто уже не могло помочь. Единственное, что могло придать лицу короляМеликарда иллюзию нормальной внешности, так это копия утерянной части лица,вырезанная из дерева эльфов. Чудесное дерево, согласно легенде получившееблагословение духа умирающего лесного эльфа, было в состоянии передать дажемалейшее движение настоящей плоти. И чем больше обладатель в это верил, темлучше оно заменяло плоть. То, что однажды потеряно, вернуть уже было нельзя,поэтому перед Меликардом стоял выбор: либо носить эту маску, либо превратитьсяв монстра. Чтобы не сойти с ума самому и ради принцессы, на которой он женился,Меликард выбрал первое.

Он был одет в черный костюм для верховой езды, скрывающийего всего, от шеи до самых ног, включая и руки. Обычно Меликард носил одежду сдлинными рукавами и всегда надевал перчатки, но вовсе не для красы.Разрушительные силы, отобравшие у него половину лица, отобрали у него и левуюруку. Кейб знал, что сними он перчатку, и окажется, что его рука такжесеребряная. И если королю не просто было скрыть свое лицо, то скрыть руки онмог.

— Волшебник! Что ты… — Но тут оба его глаза, настоящий идеревянный, уставились на его возлюбленную королеву. — Эрини!

— С ней все будет в порядке, — быстро сказал Кейб. — Толькопомоги мне, пожалуйста, довести ее до кровати.

Меликард уже шел к ним. Вдвоем они помогли Эрини добратьсядо кровати; нельзя сказать, что новоиспеченная волшебница была без сознания,но, похоже, потеряла чувство реальности.

Когда они уложили ее поудобнее на кровати, Меликард бросилсяк двери и распахнул ее. Кейб взглянул и увидел двух очень взволнованныхохранников, готовых в любой момент прийти на помощь.

— Позовите Магду! — проревел обезображенный монарх. —Позовите Галею! Кого-нибудь, для королевы! Ей плохо! Живо!

Он не стал ждать ответа, а, захлопнув тяжелую дверь, сразуже вернулся к кровати.

Кейб немедленно встал и повернулся к королю. Он не могпозволить гневу Меликарда развернуться в полную силу. Он должен был встретитькороля как мужчина мужчину и заставить его выслушать себя.

К несчастью, Темный Конь материализовался именно в этотмомент. Меликард от неожиданности отпрянул назад, но Темный Конь не сразузаметил его.

— Ну как, ей лучше? Как… — Глаза без зрачков застыли, когдаон увидел разъяренного короля, стоящего у стены, в то время как призрачныйжеребец заполнил собой всю комнату. — Меликард…

— Мне следовало бы сразу же догадаться, что в этом замешанты, демон! Ты, может быть, и действительно неуязвим, но моя-то королева — нет!Моя Эрини…

— … виновата во всех ее несчастьях моя любовь.

Все трое повернулись к кровати, где все еще бледная Эринипыталась сесть. Но она смогла только приподняться, опершись на локоть. Отсильного напряжения морщины исказили ее прекрасное лицо.

Эрини, — Меликард, позабыв о королевском достоинстве,бросился к кровати и обнял королеву.

— Осторожно, дорогой Меликард, — прошептала она задыхаясь. —Я еще неважно себя чувствую.

— Хвала тебе! Ты жива! — прокричал Темный Конь. — Тызаставила нас поволноваться, дорогая Эрини! В будущем тебе надо бытьосторожнее.

— Быть осторожнее… — король повернулся к волшебнику искакуну. — Что вы заставили ее сделать?

— Они… Они ничего не заставили, Меликард. Я простоперенапряглась. Кейб и сам бы мог сотворить это заклинание, но я боялась, чтоон не найдет Темного Коня. А я знала, где он может быть, если он вообще… внаших краях.

— Где ты была? — он дотронулся до нее, — Ты замерзла, Эрини.И как я не заметил этого раньше… Ты была в Пустоши, да?

Было видно, что ей еще трудно говорить, но королева была неиз тех, кто позволит взять вину за себя другим, когда она считала причиной всехбед самое себя. Кейб чувствовал вину из-за того, что позволил ей говорить, ноесли кто и мог заставить правителя Талака выслушать и понять в чем дело, такэто Эрини.

— Выслушай меня, любовь моя, и постарайся понять все спервого раза. У меня нет сил повторять все еще раз. Понимаешь?

Гнев Меликарда почти прошел, когда он сообразил, какдействует на нее его ярость. Все еще не отпуская ее, он сел на кровать.

— Хорошо. Я слушаю тебя, моя королева.

Их прервал стук в дверь. Пожилая полная женщина, одна издвух давнишних помощниц Эрини еще со времен, когда она жила в своем отечестве,взволнованно заглянула в дверь.

— Ваше величество… Эрини собралась с силами.

— Пожалуйста, подожди за дверью, Галея, я тебя позову. Ясейчас освобожусь.

Женщине это явно не понравилось, но она понимающе кивнула иисчезла. Королевские служанки все были очень заботливы, особенно Галея и Магда.

— Теперь, — начала королева, — дай мне рассказать, что жепроизошло, любовь моя.

Она все рассказала королю Меликарду, в поисках одобренияпоглядывая на волшебника. Кейб кивнул: он был согласен, что теперь пет никакихоснований держать в секрете истинную цель его предприятия. Меликард заслужилобъяснения, даже если для волшебника это усложнит то, что уже и так достаточноосложнилось. Теперь лицо короля было непроницаемой маской во всех отношениях.Никаких эмоций не отражалось ни на той, ни на другой половине лица. Меликардпросто поглощал факты. Потом, когда у него будет возможность обдумать все, чтоона ему выложила, он, конечно, может опять прийти в такую же ярость, как инесколько минут назад. Волшебник все же надеялся, что этого не произойдет, хотяМеликард был непредсказуем. Надо подождать, а там будет видно.

Эрини пришлось несколько раз прервать свой рассказ, чтобысобраться с силами, но наконец она закончила. Еще больше уставшая, обессиленнаякоролева откинулась на подушки. Меликард поднялся, чтобы позвать ее служанок,но она наклонилась к нему, положила свою руку на его и сказала:

— Подожди, мой повелитель. Давай сначала закончим со всемэтим. Я всего лишь устала, ничего больше. Поверь мне.

— Ты в этом уверена, Эрини?

— Да.