— Если бы ты любил меня…

— Анжелика, посмотри на меня.

Она подняла на него глаза.

— Знаешь, чему меня научила семья? Ты любишь того, кого действительно любишь. Если ты станешь бороться с этим чувством, это принесет только боль и страдание. Ты уже просила меня оставить тебя во благо моей стране. Но именно ради ее процветания я приехал за тобой. Без тебя, любовь моя, я буду таким же, как мой отец. Спаси мой народ от этой участи. Спаси меня.

Она нервно рассмеялась:

— Тебе не кажется, что ты преувеличиваешь?

— Нет, я наблюдал за ним. Когда я был ребенком, он был добрым. Годы, проведенные в борьбе с моей матерью и Фатиной, изменили его.

Ее сердце содрогнулось. Внезапно Анжелика почувствовала жалость к его отцу.

— Если бы твой отец женился на Фатине, ее бы приняли? — Она своими глазами видела семью Фатины. Это были люди неблагородного происхождения. — Я не хочу стать причиной раздора в твоей стране. У меня есть репутация, некоторым не важно, правдивая она или нет. Люди станут думать, что тебе следовало жениться на ком-то более подходящем.

— Выбирая себе жену, я буду таким же бескомпромиссным, как мой отец. Я мог бы связать себя обязательствами с женщиной, которую мне выбрал отец, и следующие четыре года приезжать в Европу, пока не женюсь на ней, но мне это не нужно. Я не хочу другую женщину. Она мне не нужна. Я хочу тебя, и я тебя получу. Мой дядя, мои советники и все, кто не одобряют меня, просто стиснут зубы и будут улыбаться.

Она не могла понять происходящего. Особенно после того, как побывала в его мире. Жизнь популярной персоны обременяла ее. Анжелика не могла представить себе, каким будет давление, если она переедет в такую консервативную страну и станет женой Касима.

— Но они же просто разорвут меня на части, — прошептала она.

— Пусть только попробуют. — Он упрямо сжал губы. — Но ты обязательно завоюешь их симпатии.

А до того момента ты будешь находиться под надежной защитой. Анжелика, я клянусь тебе в этом.

— Ты переоцениваешь мои способности.

— Ничего подобного! Зря думаешь, что ты храбрая, только когда притворяешься Треллой. Ты храбрая по-настоящему, потому что защищаешь ее и любишь. Любовь — твоя главная сила, и она нужна мне, она станет моей опорой. Я уверен, что твоя любовь ко мне сделает меня лучше. И я буду особенно заботиться о том, чтобы она не угасала, — добавил он чувственным шепотом.

Этот мужчина был прирожденным соблазнителем. Ее сердце билось в груди, как птица, стремящаяся вылететь из клетки. На глазах выступили слезы. Касим взял ее разгоряченное лицо в свои руки.

— Неужели ты удивлена? — мягко упрекнул он ее.

Анжелика не могла скрыть своего волнения.

— Я не знала, любишь ли ты меня, — призналась она. — Думала, что, если нам удастся провести вместе больше времени, твоя симпатия укрепится…

— Я люблю тебя. Всегда любил. Мне не нужно было много времени для того, чтобы разобраться в своих чувствах. — Он привлек ее к себе. — Но теперь мы не станем спешить. Объявлять о помолвке так скоро, отца не стало совсем недавно… Ты не беременна?

— Я? Что? Нет, конечно нет! С чего ты решил?

— Мы не предохранялись в оазисе…

Она смущенно улыбнулась.

— Я говорила, что принимаю противозачаточные.

Касим вздохнул:

— В таком случае жаль. Это бы дало возможность сократить ожидание. Но, вероятно, будет лучше, если мы станем делать все постепенно. — Он вздохнул. — В моей голове зреет множество реформ на благо моей страны, но их стоит проводить постепенно, чтобы избежать хаоса в головах. Надеюсь, в ближайшее время ты все хорошенько обдумаешь.

Анжелика улыбнулась и вспомнила их первую ночь. Касим хотел, чтобы она улетела с ним в Лондон. Ей хотелось прильнуть к нему, может быть, немного поплакать. Все, о чем они сейчас говорили, было слишком волнительно. Анжелика пыталась улыбаться, но ее губы дрожали.

— Сегодня я не привез кольцо. Я попросил Джамала сделать его.

Она рассмеялась сквозь слезы:

— Тебе не нужно подкупать меня.

— Нет? Но я все равно привез с собой это. — Он нехотя отпустил ее руку и извлек из кармана бархатный футляр.

Анжелика опешила. Внутри лежало ожерелье с изумрудами. То самое украшение, которое он пытался подарить ей в Париже.

— Мне следовало сразу же объясниться. Я не пытался откупиться от тебя. Его сделал Джамал за год до того, как покинуть Замаир. Я сказал ему, что однажды оно украсит шею моей королевы.

— Королевы… — глухо повторила Анжелика.

Ее ноги словно стали ватными. Касим привлек ее к себе.

— Как ты к этому относишься?

Отложив ожерелье, он подхватил Анжелику и сел на диван, удерживая ее на руках.

— Я хотела, чтобы ты любил меня. Да, я фантазировала о том, что мы могли пожениться, но только потому, что хотела быть с тобой, быть твоей женой. Видеть и слышать тебя каждый день, разделить с тобой будущее.

— Ты согласна?

Анжелика со смехом обвила его шею руками и прижалась к нему. Конечно, это было слишком самоуверенно. Это был Касим, и она любила его.

— Я почту за честь стать твоей женой.

— И моей королевой.

Они целовали друг друга со страстью и глубокой нежностью. Любовь наполнила их. Касим уложил ее на диван и принялся ласкать ее шею. Он замер и отстранился:

— Где же твоя тревожная кнопка?

— Я бы не стала надевать ее для встречи с тобой.

— Даже несмотря на то, что я собираюсь украсть тебя от твоей семьи?

— Это будет непросто, — со вздохом призналась она. — Хорошо, что у меня достаточно времени, чтобы подготовиться. Но, знаешь, мне очень не терпится… — Она провела ладонью по его щеке. Ей нравилось ощущение щетины под пальцами. — Не хочу ехать в отель.

— Нет?

— Пойдем, я покажу тебе свою детскую спальню.

— Что же… Покажи мне путь, моя прекрасная невеста.

Два месяца спустя…

Анжелика всегда была счастлива, когда удавалось собраться всей семьей. Сегодня, в день празднования своей помолвки, она была вне себя от счастья.

Вечеринка была небольшой — семья и самые близкие. Анжелика чувствовала себя прекрасно. Они праздновали свою помолвку, которая еще несколько месяцев будет оставаться тайной для всех остальных.

Этот праздник был радостен еще и тем, что Касиму снова удалось собрать семью, к ним приехали Садик с Хасной и Джамал со своей спутницей. Они провели много времени вчетвером, наверстывая упущенное.