— Но Андрей Макаревич сначала стал звездой, а потом уж…

— Ну ладно, пусть не Макаревич… — легко согласилсяПузайцер. — Но все равно. И потом, за это еще платят деньги, учтите! Ктому же Махотин сказал, что вы красивая одинокая дама. Так у вас женихи будутсо всех концов страны, из ближнего и дальнего зарубежья!

Элла расхохоталась. Ей вдруг стало весело.

А чем черт не шутит!

— Ладно, земляк, так и быть, присылайте машину!

— От это другой разговор — возликовал Пузайцер. —Я таки умею находить аргументы, вы так не считаете?

— Считаю, считаю!

— Только еще два слова! Не надо наводить марафет!

— То есть?

— Ну красить глаза и все прочее, у нас классныегримеры! И вообще, нам надо вас увидеть в первозданном виде. Это понятно?

— Это понятно.

Пока она ждала машину, в голове у нее был полный сумбур. И вчувствах тоже. Но потом она сказала себе: Элла Борисовна, ты и вправду ничем нерискуешь. Скорее всего, ты им не подойдешь, так чего волноваться? Кто возьметтакую толстую корову на телевидение? Это ведь будет антирекламой.

Смотрите, мол, она хорошо готовит и вон на что стала похожа…Конечно, они тебя не возьмут, но зато побываешь на телевидении, это уже само посебе интересно. Ну скажут они тебе, что ты им не годишься, что с того? Ты исама знаешь, что не годишься, так в чем проблема? Все равно, хуже чем в венскомаэропорту тебе не будет, когда мать через двадцать с лишним лет воскликнула:«Элка, какая ты толстая!» А вот Махотину я явно понравилась, раз он меня имрекомендовал, пусть даже не я ему понравилась, а форшмак… Краситься не нужно, авот одеться прилично надо. Она задумалась, а потом надела темно-коричневыебрюки, такую же водолазку и бархатистый бежевый пиджак, купленный в Вене.Придирчиво себя осмотрев, она переоделась в черные брюки с черной рубашкой —любимый свой туалет. Простенько и со вкусом.

Машина пришла раньше обещанного.

В Останкине ее встречал высокий, тощий мужчина в бейсболке,из-под которой свисал на спину длинный хвост.

— Рад знакомству! Пузайцер! — представился он.

Элла так удивилась, что даже рот открыла. Она представляласебе Пузайцера толстым коротышкой с огромной потной лысиной.

Он повел ее бесконечными коридорами, где время от временипробегали собаки и кошки, где полы были покрыты драным линолеумом, а изтуалета, мимо которого они прошли, здорово воняло.

— Вы небось думали, тут мраморный дворец, —усмехнулся Пузайцер, словно угадав ее мысли. — Смотрите под ноги, а томожно и навернуться! Но это все мура! Послушайте, а вы где жили в Одессе?

— На Пушкинской.

— А Витьку Шебу вы не знали?

— Что? — поперхнулась Элла.

— Я ж говорю, у меня глаз-алмаз! Вы были Витькинойзазнобой, я вас сразу узнал. Мы его уважали, Шебу! Крутой был парень. Царствиеему небесное!

Элла открыла было рот сказать, что он жив-здоров, нопромолчала. Витька, тот Витька, и вправду уже мертв, и царствие ему небесное!

— Эх, как наши девчонки вам завидовали." Слушайте,а вы ведь учились в школе Столярского?

— Я ее бросила задолго до Витьки.

— Неважно! Значит, слух у вас таки есть!

Но тут они пришли.

* * *

Через три часа бесконечных мук ее отпустили, не дав никакогоответа. Как только все закончилось, казалось, к ней потеряли всякий интерес. Яим не подошла, решила Элла, и слава богу. Это же дурдом! Выйдя в коридор, онапоняла, что никогда не найдет выход и будет блуждать тут, как герой Фарады изфильма «Чародеи». Она решительно толкнула дверь.

— Господин Пузайцер, я не хочу погибнуть в вашихкоридорах, проводите меня! — Она сама себе удивилась, обычно былазастенчива.

— Ах да, конечно! Линда, проводи!

Совсем юная девица со звучным именем Линда выбежала за дверьи на бешеной скорости понеслась по коридору. Элла едва за ней поспевала. Я каквдова Грицацуева, которая бежит за Вендором, успела она подумать, и эта мысльбыла ей неприятна.

— Линда! — крикнула она вслед девчонке.

Та замерла.

— Я не могу так бежать!

Линда что-то пробурчала себе под нос, возможно обругала Эллуили, наоборот, извинилась, но пошла медленнее.

Наконец она остановилась у лифта:

— Вот тут спуститесь, нажмите на кнопку "П".

Знаете, я боюсь этих коридоров и бегаю по ним какоглашенная, вы извините, до свидания. — И она припустила бегом, толькопятки сверкали.

Да, подумала Элла, выйдя наконец на улицу, изнанкателевидения мне совсем не понравилась.

И слава богу, меня все равно не возьмут, а значит, наплевалии забыли! Я никому не буду про это рассказывать! Но как я устала, ужас просто!Совсем нет сил. Надо поймать такси, а то ноги дрожат. Едва она ступила напроезжую часть, как рядом с ней затормозил джип темно-вишневого цвета. Элласобралась уже подбежать к нему, но тут же поняла, что этот джип ее не повезет.Водитель вылез и захлопнул дверцу.

Тут она его узнала. Это был Воронцов. И в ту же минуту онзаметил ее.

— Здравствуйте, — расплылся он в улыбке. — Выменя узнали?

— Да, да, конечно! Здравствуйте!

— Простите, кажется, вы Алла…

— Элла.

— Извините, ради бога. Нам не удалось и словомперемолвиться у Махотиных, вы рано ушли, просто как Золушка с бала сбежали…

Элла смутилась. Он так ей нравился!

— Элла, вы спешите?

— Ну, в общем, да…

— Какая жалость. А что, если я вам позвоню, этовозможно?

— Почему бы нет? — И она торопливо вытащила изсумочки свою визитную карточку.

— О, спасибо. А вы тут по делам были?

— Да.

— Мне Слава говорил, что вы прекрасный юрист.

Элла пожала плечами. Не скажешь ведь в ответ «да, япрекрасный юрист!».

— Элла, а что, если.., вы не могли бы подождать меня,ну максимум полчаса, и мы где-нибудь поужинали бы…

— Нет, спасибо, я очень устала, хочу поймать такси иехать домой.

— А вы посидите пока в моей машине, там удобно, можетедаже вздремнуть. Просто, раз уж мы так встретились, не хочется упускать васснова…

Она не успела опомниться, как он открыл дверцу, помог ейсесть, показал, как открыть окно, где лежит бутылка с минералкой.

— Только не вздумайте убежать, как Золушка, а то машинуугонят, а это будет жалко. Ну все, я пошел! Скоро вернусь!