– Но – да, интересно, – продолжил Мигель. – Не станем скрывать, нам вообще интересно всё, что происходит на Земле.

– Понимаю, – сказал Весминд. – Так что же?

«Отказываться бессмысленно, – подумал Мигель. – Не убивают пока, и на том спасибо».

– Мы согласны, – сказал он. – И даже сочтём за честь. Давайте, ведите в ваш наукоград.

– Пешком? – недовольно спросил блюзмен.

– Ну зачем же… – начал Вестминд.

И тут в воздухе загудело. Звук шёл сразу с двух сторон – с Малого моря и справа, откуда-то из-за верхушек деревьев близлежащего леса. Гул быстро нарастал, приближаясь. Тот, что слева, был более громким и состоял, если прислушаться, из множества более слабых гулов. А тот, что справа, был одиночным.

– Вон они, – сказала за спиной Ирина. – Летят, родимые.

Мигель повернул голову (краем глаза он заметил, что Вестминд смотрит туда же). Над Малым морем, чуть выше гор материкового берега, на фоне неба сияли отражёнными солнечными лучами (солнце как раз вынырнуло из обширной прорехи в облаках, и жить сразу стало как-то веселее) десятка два точек явно искусственного происхождения. Прямо на глазах они росли в размерах, и вот уже стало ясно, что это на большой скорости идут к Ольхону боевые беспилотные дроны. Подобные тому, с которым Мигель и Конвей встретились первым своим утром на Земле.

Вестминд поморщился и нарочито громко вздохнул.

«Не нравится, – подумал Мигель. – И хочет, чтобы мы его недовольство заметили. Что же тут у них происходит, интересно?»

Дроны стремительно приближались, на ходу выстраиваясь в полукольцо.

Однако раньше в центр событий успел другой летательный аппарат. Грузо-пассажирский глайдер (белый корпус, короткие синие крылья и ярко-красное хвостовое оперение) стремительно выскочил из-за верхушек деревьев, заложил лихой вираж и, подняв небольшой фонтан грязи, красиво приземлился в тридцати метрах от людей и всех прочих. Свистящий гул его двигателя быстро сошёл на нет и смолк. Теперь гудели только боевые дроны. Они уже вплотную подлетели к месту действия и теперь зависли над землёй, контролируя ситуацию.

Кабина грузо-пассажирского глайдера раскрылась, как цветок, и оттуда выпорхнула изящная девичья фигурка в маскировочном комбинезоне и с карабином в руках.

– Эй! – звонко крикнула она и помахала карабином. – Сестричка, ты как? Я иду!

Она решительно зашагала по направлению к ним и, чем ближе подходила, тем явственнее было заметно, насколько сёстры похожи.

Ирина вышла навстречу сестре. Через несколько шагов они встретились и обнялись.

– Ты посмотри, не соврала насчёт сестры, – негромко произнёс Конвей и приосанился.

Сияющий разноцветными молниями шар – копия того, из которого совсем недавно появился Вестминд, возник неподалёку, покрутился на месте и бесшумно исчез, оставив на траве высокую красивую женщину. Черные волосы убраны в сложную причёску. Длинное, алых тонов платье чуть выше колен с глубоким декольте и открытыми плечами. Сияющее колье на высокой, сексуально колышущейся груди (сразу понятно, что лифчика нет), серьги в ушах и браслеты на запястьях. Туфли с высокими каблуками на умопомрачительной формы ногах. Ярко-алые, под цвет платья, губы. Умело подведённые глаза удивительного и редкого фиалкового цвета. На вид… И не скажешь точно. Но кажется, что с одинаковым успехом может быть и двадцать пять, и сорок. То есть если бы она была человеком, то ей могло быть и двадцать пять, и сорок.

Женщина плавно повела рукой, и боевые дроны опустились на землю, образовав второй круг. То ли защитный, то ли охранный.

Гул моторов стих и наступила тишина. Снова.

«Надо же, – подумал Мигель, – всё интереснее и интереснее. Количество действующих лиц увеличивается прямо на глазах. Почти как в кульминации спектакля «Осиный мёд», когда на сцене оказываются все действующие лица. Хотя нет, в той сцене гораздо больше народу, там ещё, помнится, массовка, изображающая вооружённых горожан…»

Женщина заговорила. Голос у неё был низкий, звучный и где-то даже сексуальный, легко достигающий слуха. При этом никаким видимым усилителем звука она не пользовалась.

– Это ещё что за спектакль ты тут устроил, Вестминд?

Вопрос был задан по-русски.

Вестминд поднял руку. Вооружённые люди остановились в отдалении живописной группой.

– О чём ты, Нэйтелла? Я всего лишь знакомлюсь с нашими гостями, не более того.

– Это мои гости.

– Они на Земле. Значит, наши.

– Я лично разрешила им посадку. И сели они на моей территории. Значит, это в первую очередь мои гости. А ты вмешался, не спросив у меня разрешения. Это было очень грубо, должна тебе заметить.

Ветер, как специально, ещё больше стих, почти сошёл на нет, и даже байкальский прибой сбавил рёв и звучал приглушённо. Так что каждое слово Нэйтеллы и Вестминда разносилось далеко по округе.

– Смотри-ка, – громко шепнул Конвей. – Прямо семейная ссора, а?

Подошли сёстры Ларины. Обе с карабинами, в одинаковых комбинезонах, они обнимали друг друга за талии и были похожи, как…

«Как две капли воды, – решил Мигель. – Но разной воды. Одна – речная, вторая – озёрная. Как вариант. Сначала мне показалось, что они абсолютно одинаковые, чистейшие двойняшки. Но теперь я вижу различия. У них разные характеры, и это отражается на лицах. Ирина кажется более прямолинейной, насмешливой, яркой, громкой. Марина – чуть тише, мягче, из-за этого выглядит тоньше и даже слабее.

Если выбирать, мне больше нравится Ирина. То есть зачем выбирать, она мне сразу понравилась. И даже больше, чем понравилась. А Марина… Вон друг Конвей как на неё поглядывает, едва не облизывается».

Тут по краю сознания скользнул образ Сандры. Скользнул и пропал без следа. Как не было.

– Я же говорила, что сестричка моя на помощь спешит, – радостно провозгласила Ирина. – Вот она! Марина! Прошу, как говорится, любить и жаловать.

– Извини, но Ольхон – моя территория! – ответил Вестминд.

– До тех пор, пока я с этим согласна! – стояла на своём Нэйтелла.

– Ага. Может, поговорим о том, с чем согласен я по отношению к тебе? Об Уокигане поговорим или Компьене?

– Конвей О’Доэрти, – воркующе представился блюзмен. – Сударыня, я в восхищении.

Марина сделала намёк на книксен и протянула руку. Поэт бережно взял её в свои и склонился в поцелуе.

– Ого! – воскликнула Марина. – Оказывается, на Марсе мужчины не забыли, как правильно обращаться с дамами. Сестра, они мне нравятся!

– Мигель Сухов, – наклонил голову Мигель в коротком офицерском поклоне. – Счастлив познакомиться.

– Это со мной ты счастлив познакомиться, – сообщила Ирина. – А с Мариной – просто рад.

– Что такое, сестра, ты ревнуешь? – засмеялась Марина. Сейчас Мигель заметил, что она слегка и очень мило шепелявит.