— В дом я вас все равно не пущу, — немногоневпопад заявила она. — Был у меня следователь, расспрашивал. Я ничего незнаю. Ничего, что помогло бы вам найти убийцу. Светлана приходила в центрнесколько раз — снять порчу. Ее аура… Впрочем, вы наверняка все это считаетеглупостями. А это очень серьезно. Я предупреждала, что ей надо много работать.Вадим Аркадьевич подтвердит.

— Вадим Аркадьевич — это ваш…

— Учитель, — кивнула женщина с очень серьезнымлицом.

— Он тоже с ней работал?

— Нет… — с некоторым замешательством ответила она.

— Но он с ней встречался?

— Мне кажется, они были знакомы.

— Что значит «кажется»? — влез Ковалев, до тойпоры тосковавший рядом. Должно быть, мысли о начальстве его сильно тяготили,потому что он хмурился и даже досадливо морщился.

Женщина подошла к вопросу со всей серьезностью.

— Мы были в моем кабинете, когда он вошел. Вообще-то,это не принято. Во время сеанса вмешательство любой энергии… Прекратитесмотреть на меня как на сумасшедшую! — накинулась она вдруг научасткового.

Тот от неожиданности едва не подпрыгнул.

— В самом деле, Алексей Дмитриевич… — попеняла я ему.

— Заходите, — неожиданно предложила мне женщина,резко повернулась и пошла к дому, буркнув на ходу:

— А он пусть здесь останется.

— Э-э… — начала я, но она уже вспомнила про калитку,сделала шаг назад, отперла ее, взглянув на Ковалева со всей суровостью.

— Сами виноваты, — шепнула я ему и пошла захозяйкой.

В крохотной кухне, в которую переоборудовали терраску, онапредложила мне стул, а сама встала возле двери. То ли она действительно чего-тоопасалась, то ли по природе была недоверчива.

— Вы знаете, что я лежала в больнице? Впсихиатрической? — спросила она, сверля меня взглядом.

— Это как-то связано с гибелью Светланы?

— Конечно, связано. Экстрасенсом может быть толькочеловек с повышенной восприимчивостью. Вы понимаете, о чем я? Теперь мне ясно,что она имела в виду… — пробормотала Анна, а я подумала, что из психушкивыписать ее поторопились. — У вас одно лицо, — продолжила она, а я соблегчением вздохнула: не так все плохо. — Вы ведь не родственницы?

— Нет.

— Все правильно. Вы были с ней знакомы?

— Мы дружили. Давно.

— Вы проводник? Она пришла к вам и попросила помочьмилиции?

— Я бы не стала называть это так…

— Это не случайность, — совершенно меня не слушая,продолжила Анна, и я снова начала опасаться, что сваляла дурака, последовав заней. Пожалуй, участковому повезло больше. — Вы-то, надеюсь, понимаете, чтоэто не случайность. Вы пришли ко мне, а я вас ждала все это время.

— Да?

— Конечно. Я не знала, как это произойдет, и даже когдаувидела вас… Выражение лица другое, понимаете? Это делает вас очень разными,несмотря на невероятное сходство. Но когда я увидела.., все встало на своиместа.

— Отлично, — брякнула я, прикидывая, как быполовчее смыться. Просто так в психушке не лежат, должна быть причина. Вот она:у тетки большие проблемы с головой.

— Она приходила ко мне несколько раз, — увлекаясьвсе больше, продолжила женщина.

— В центр?

— Нет, сюда. Уже после своей смерти. — Видимо, намоей физиономии что-то отобразилось, потому что Анна поспешно пояснила:

— Это было во сне. Я видела один и тот же сон. Онаприходила, подводила меня к зеркалу, и в зеркале возникал только ее образ.Понимаете? Она указывала мне на него и каждый раз говорила: «Помоги ей». Ярассказала обо всем в милиции, но они, разумеется, решили, что это просто сон,и ничего больше. Что на меня так подействовала ее гибель. Я сама начала такдумать, потому что в этом сне вроде бы не было смысла. Чем я могу помочь? Ведьона мертва. Я говорила с Вадимом Аркадьевичем, и он сказал, что я слишкомувлеклась. Нельзя позволять чужой энергии манипулировать собой. Я подпустила ееслишком близко, между миром живых и миром мертвых очень тонкая грань. Во мнепоселилась часть ее души, которая не находит успокоения, ведь убийца не найден,и она пытается нам помочь, сказать что-то, но мы не понимаем. Они убедили меня,что надо обратиться к врачу.

— Кто они?

— Все. Следователи из милиции, мой собственный сын идаже Вадим Аркадьевич. И я пошла к врачу. А тот сказал, что у меня, видите ли,нервный срыв. Я не стала спорить. Я лечилась. И она перестала приходить. Нотеперь мне понятно ее послание. Изображение в зеркале — это вы, и вам я должнапомочь. Вы ведь не просто так ко мне пришли. Вам она тоже дала знак?

Я всегда гордилась своим здравомыслием, но в тот момент мнесделалось не по себе. Черт его знает, может, действительно был? Можно считатьзнаком тот факт, что заметку о гибели Светки поместили на развороте рядом смоим очерком? Ведь именно это заставило меня приехать сюда. В общем, я не нашланичего лучшего, чем кивнуть.

— Ей нужна наша помощь, — с энтузиазмом закончилаАнна. — В этом мире нет ничего случайного. Вы его найдете. Она вампоможет. Она будет вести вас.

— Надеюсь. Правда, пока я понятия не имею, в какуюсторону идти.

— Прислушайтесь к себе. Она найдет возможность дать вамподсказку. Главное, очень внимательно к себе прислушивайтесь. — Теперьженщина улыбалась. Наверное, радовалась, что не одна она спятила и я готовапополнить ряды свихнувшихся на всей этой чертовщине с чужими энергиями.

— Анна Витальевна, расскажите мне о ВадимеАркадьевиче, — решила я вернуться на грешную землю, то есть придать нашемуразговору реалистическую направленность.

— Он меня разочаровал. Он ведь ничего не понял. А все такпросто: вы — проводник, и я буду вам помогать.

«Лучше не надо», — едва не брякнула я, но вместо этогоспросила:

— Вы сказали, что они были знакомы раньше. Почему вытак решили? Он вам об этом сказал?

— Ничего подобного. Он пришел во время сеанса. Ему срочнопонадобилось… Впрочем, это неважно. Увидел Светлану и вроде бы удивился. Точноне ожидал ее здесь встретить, понимаете?

— А она? Как она отнеслась к его приходу?

— По-моему, не обратила на него внимания.

— Они разговаривали?