- Ладно, - ответила Кики. - Постояльцев там нет.

Номер выглядел так, будто на него обрушился торнадо. В гостиной были бутылки из-под шампанского и бокалы, прикроватные тумбочки уставлены бокалами для коктейля, а на кровати валялась оберточная бумага.

- Не выбрасывай бумагу, - рявкнула Антониетта, когда Кики взяла ее. - Там еще могут быть подарки…

- У меня болит спина, - пожаловалась Кики, села на диван и принялась медленно-медленно складывать оберточную бумагу, пока Антониетта застилала постель. - Мне надо отдохнуть пять минут.

Антониетта закатила глаза, когда Кики включила телевизор.

Ей хотелось побыть одной, поэтому, застелив постель, она пошла убирать ванную. На долю секунды она позволила себе мечтать о том, как сидит в постели с Рафом рождественским утром, потягивает апельсиновый сок и разворачивает подарки.

Сожалеет ли она о времени, проведенном с Рафом?

Нисколько.

Она сожалеет только о том, что их отношения были обречены с самого начала. И о том, что она влюбилась в него.

Выйдя из ванной, она взглянула на телевизор и увидела Ватикан и папу, который произносил рождественскую речь. Антониетта задержалась у телевизора, смотря сюжет о рождественских праздниках во Франции, Германии и Англии.

А потом ей стало не по себе. На экране показывали дворцовый балкон, на котором стояли король и королева Тулано, а рядом с ними - наследный принц Рафаэль.

Сюжет был очень коротким, но ярко запечатлелся в ее мозгу: великолепный Раф в военном мундире был невероятно красивым и счастливым, потому что он улыбался. Естественная, расслабленная улыбка сказала Антониетте, что он по-настоящему счастлив.

Конечно, она хотела, чтобы он был счастлив, но не тогда, когда ее душа разрывается на части.

- Он такой злюка, - фыркнула Кики. - Ты знаешь, что он оставил благодарственные письма всем сотрудникам, которые имели с ним дело, и чаевые, а мне ничего не оставил?

- Мне тоже, - сказала Антониетта.

Ну, он пытался подарить ей колье, но это не важно.

Наверное, это просто совпадение, что сапфир, который он пытался ей вручить, был цвета воды в Голубом гроте.

Вероятно, у него целая коллекция таких сапфиров. И все женщины, которых он возил в Голубой грот и занимался там с ними любовью, получали подобный подарок.

- Мне пора идти, - объявила Кики без пяти три. - С Новым годом, Антониетта!

- С Новым годом, Кики!

Антониетта причесалась и накрасила губы красной помадой Авроры, оттенок которой не подходил к ее оранжевому платью.

Она купила подруге новую помаду и подготовила подарки всем своим друзьям. Ну, всем, кроме Пино.

Антониетта взяла подарки из шкафчика и отправилась на вечеринку, на которую немного опоздала. Войдя в зал, она замерла от удивления. По всему бальному залу тянулся шлейф светящихся гирлянд, в углу стояла огромная елка, украшенная огоньками. Обстановка так сильно напомнила ей о волшебном времени на Капри, что ее глаза наполнились слезами.

- Кто это сделал? - спросила она.

Франческе не пришлось ей отвечать, потому что через секунду послышались шаги. Антониетта повернулась и увидела Аврору и Нико, несущего на руках маленького Гейба.

- Вы здесь! - Антониетта просияла. - Бальный зал великолепен! Вы так красиво его нарядили.

Аврора обняла подругу.

- По правде говоря, моя семья свела меня с ума. Я так рада, что мы от них сбежали!

Нико вздохнул.

- Но мы должны вернуться к пяти для объявления.

- Объявление? - Антониетта нахмурилась.

- Не притворяйся, что не знаешь, - сказала Аврора и моргнула. - Мой брат объявит о помолвке.

- Ой!

- С Кики! - Аврора простонала.

- Нет!

- Да, - простонал Нико. - Как, черт побери, мне ее теперь уволить? Антониетта, ты не можешь уехать из Силибри. Клянусь, они вдвоем переедут в коттедж, и тогда мы их никогда оттуда не выгоним.

Впервые после отъезда Рафа Антониетта от души рассмеялась.

- На всякий товар есть свой купец! - сказала она.

- И этот товар будет моей невесткой! - Аврора вздохнула, но затем просияла, когда увидела Винченцо с подарками. - Я думала, у тебя выходной!

- У меня выходной, - сказал Винченцо. - Но разве я могу пропустить вечеринку?

Антониетта нахмурилась, удивившись тому, что Винченцо не во Флоренции. Но тут, гордо улыбаясь, вошел Тони, неся серебряные подносы с морепродуктами и всевозможными деликатесами. Он чуть не упал, увидев Винченцо.

Она повернулась и увидела, как Винченцо покраснел, а Тони ему улыбнулся. Все понятно. Не удивительно, что Винченцо прибавил в весе. Ведь Тони постоянно подкармливал его вкуснятиной.

- Ты не поехал домой на Рождество из-за Тони? - с улыбкой спросила Антониетта.

- Я отмечаю Рождество дома, - сказал Винченцо. - Мой дом здесь. Мне просто потребовалось время, чтобы это понять. Моя семья отказалась принять меня и Тони. Так что пора начинать собственные традиции…

- Молодец! - ответила Антониетта.

Стол ломился от вкуснейшей еды. Друзья угощались и радостно смеялись. Когда пир закончился, Антониетта оглядела всех, кто сидел за столом, и поняла, что любит этих людей.

Начались тосты.

Нико поблагодарил своих сотрудников за работу, а Антониетту еще и за ее чудесную идею устроить вечеринку.

Потом заговорила Франческа.

- Мои сотрудники никогда меня не подводили… - произнесла она, и Антониетта слегка покраснела. - Никогда, - повторила Франческа. - Я рада, что праздную с вами Рождество.

А потом встала Антониетта, и хотя ее речь была короткой, она исходила из самого сердца.

- Мне так повезло с вами, - сказала она.

Аврора знала, что ее подруга по-настоящему счастлива. Наконец-то она отпраздновала волшебное Рождество.

- Я прогуляюсь по развалинам храма, - сказал Пино, - и сожгу лишние калории.

- Хорошая идея! - Франческа улыбнулась.

На секунду Антониетте показалось, что Франческа планирует присоединиться к Пино, но он вел себя так, словно хотел побыть один.

- Приятной прогулки! - сказала Франческа.

- Спасибо. - Пино улыбнулся.

Но однажды, в этом Антониетта не сомневалась, к нему присоединится Франческа.

Антониетта катала малыша Гейба на коленях, глядя на Винченцо и Тони, которые радостно держались за руки.

- Антониетта? - прошептала Франческа ей на ухо. - Извини, что беспокою, но мне нужно, чтобы кто-нибудь отвез тележку с едой в «Август».