говорил. Так вот, мне бы понадобился час, чтобы объяснить, почему мы все трое уверены в невиновности Орри, но и тогда вы могли не поверить. Теперь, похоже, мы уже знаем, кто ее убил. Вымогатель. Барри Флеминг. Муж ее сестры.

Джулия отставила чашку в сторону:

— Хм… Что-то в этом есть.

— Если говорить об уликах, то пока нет. Но никого другого мы всерьез заподозрить не можем, хотя и очень старались. Барри Флеминг подходит идеально. Должно быть, Изабель рассказала Стелле, кто платит за квартиру и все прочее — назовем его Икс, — а Стелла рассказала Барри, поскольку в противном случае он не смог бы его шантажировать…

— Возможно, я ослица, но до двух считать умею. Могу даже произнести весь алфавит в обратном порядке.

— Это еще ничего не доказывает. Когда Икс поделился с Изабель, что его шантажируют, она сразу догадалась, что шантажист Барри. Должно быть, пыталась его урезонить, но он не унимался. Наконец она, видимо, пригрозила, что расскажет все Стелле. Если этот разговор случился у них в субботу утром и она сказала, что вечером точно поговорит со Стеллой, то он тут же и убил ее. Сосчитайте до двух.

— Не давите на меня.

Джулия резко отодвинула столик, ваза пошатнулась, и я едва успел подхватить ее. Джулия швырнула на пол одну подушку, а сама легла на спину, вытянувшись во весь рост.

— Вы проворны, — сказала она. — И изящны. Могли бы выступать в нашем ансамбле. Оставьте свои координаты девушке за стойкой. А вы объяснили все это полицейским?

— Нет.

— Почему?

Я решил избавить ее нервную систему от потрясения и не рассказал про пятьдесят тысяч.

— Потому что им очень нравится Орри и они дорожат его обществом, а у нас нет улик. Ни единой. А говорю я все это вам, поскольку мы очень надеемся на вашу помощь. Вы ведь хотите, чтобы убийцу наказали?

— Еще бы, черт побери!

— Тогда вы можете помочь нам. Напишите Флемингу письмо, обращаясь как к Фейлсу, и попросите его отдать вам пять тысяч или их бóльшую часть. Напишите, что Изабель все вам рассказала. Можете даже намекнуть, что подозреваете его в убийстве. Конечно, он захочет встретиться с вами и, если он и вправду убил Изабель, то ему придется избавиться и от вас. Тут мы его и схватим, тепленького. И все счастливы.

Она расхохоталась. Так заливисто и естественно, что я не выдержал и тоже рассмеялся. Наконец она успокоилась и спросила:

— Вы ведь не женаты?

Я потряс головой:

— Нет.

— И никогда не были женаты?

— Нет. Но получил почти тысячу отказов.

— Ну да, конечно. А я когда-то была замужем. Что это был за год! Знаете, что я сделаю, когда вы уйдете?

— Нет.

— Я буду стоять у окна и смотреть вам вслед. И при этом грызть локти от досады, что ничего не выгорит. Ладно, если меня пришьют, обещайте хотя бы прийти на кладбище. — Чуть помолчав, она спросила: — Так что я должна написать?

Я махнул рукой:

— Выбросьте это из головы. Я просто пошутил, и мы уже хорошо посмеялись.

— Чушь! — Она ткнула в меня пальцем. — Слушайте, вы! Я Ю Э Ъ Ы Ь Щ Ш Ч Ц Х Ф У Т С Р П О Н М Л К Й И З Ж Ё Е Д Г В Б А! Вы точно явились с намерением меня захомутать. И не надо все портить напускной жалостью. Ставлю десять против одного, даже двадцать против одного, что вы с Ниро Вулфом уже состряпали такое письмо и оно у вас в кармане. Гоните его сюда!

Признаться, она бы его взяла, если бы я не удосужился выучить письмо наизусть.

— Слава богу, — с чувством произнес я, — что вы все-таки решили не выходить за меня. Я за вами не поспеваю. Вы правы, мы и в самом деле обсуждали, как составить это письмо. Но если вы его напишете, а я отправлю, то с той минуты, как Флеминг его получит, вы превращаетесь в мишень. Завтра суббота. Он может действовать очень быстро. Если вы напишете письмо сейчас, а я его тут же отправлю, Флеминг получит его завтра утром. Значит, с девяти утра я уже буду караулить здесь на этаже, а Сол Пензер-крыса затаится внизу, в холле. Если вам понадобится куда-то идти, мы будем сопровождать вас, и не вздумайте брыкаться и демонстрировать характер. В «Десяти маленьких индейцах» с нами будет еще Фред Даркин, а в отеле кто-то из нас станет постоянно нести дежурство по ночам. И так до тех пор, пока что-то не случится.

— Это лажа. Как может что-то случиться, когда такая свора торчит рядом?

— Положитесь на нас. Ну что, готовы попытаться?

— Конечно. Вы так ловко заговорили мне зубы, что и отказаться уже вроде нельзя. К тому же мне и самой хочется. Никто до сих пор не проявлял желания меня убить, и это даже возвышает меня в собственных глазах.

— Хорошо. Только давайте договоримся сразу: вы должны слушаться приказов. И делать точь-в-точь так, как вам велят. На чем вы можете поклясться? На Библии?

— Нет, многие мужчины в ней такие ужасные, да и женщины тоже. Мы пожмем друг другу руки.

И она протянула мне руку.

Вы, конечно, понимаете, что я пожал ей руку чисто из профессиональных побуждений, но рука была очень приятная, и я не преминул заметить это вслух. Потом добавил:

— Прежде чем мы начнем составлять письмо, я хочу предупредить, что Стелла может вскрыть и прочитать его. Это изменит ситуацию, возможно даже в лучшую сторону. Но в любом случае завтра суббота, и Флеминг наверняка явится сюда. Теперь о письме. Мы решили адресовать его Барри Флемингу для Мильтона Фейлса. Мистер Вулф обожает откалывать такие номера. Как бы вы к нему обратились: Барри или мистер Флеминг?

— Я никогда его не видела. Мистер Флеминг.

— Хорошо. На бумаге с гостиничным гербом. «Уважаемый мистер Флеминг! Как вам известно, я была лучшей подругой Изабель. Мы ничего друг от друга не скрывали. Она рассказала мне про Мильтона Фейлса и про то, каким образом вы заработали пять тысяч долларов, а также, что собралась рассказать об этом сестре, но сперва хотела предупредить вас. Это меня нисколько не удивило, ведь я хорошо знала характер Изабель. И теперь меня волнует вопрос: не связано ли это ее решение с тем, что с ней случилось? Я хочу это знать. Теперь о пяти тысячах долларов. Учитывая то, каким путем вы их раздобыли, мне кажется, что вам