— Он ко мне всего один раз приходил.

— Ага. Случайно.

— Господи, да кончай ты. У тебя же новая невеста! Какможно быть таким жадным, чтобы ревновать еще и бывшую жену?

— Мы еще не развелись, ты не забыла?

— Именно поэтому я тебя и прошу о помощи! Или тебявдохновила мысль заделаться вдовцом?

— Вот оно, началось, — обреченно произнесДима. — Неконтролируемые эмоции во всем своем блеске. Шура, ты никогда ненайдешь себе другого мужа. Ни один человек в здравом уме не сможет тебявытерпеть.

— Так ты мне поможешь или нет?

Дима смахнул в сторону упавшую на глаза челку, положил рукуна стол и побарабанил пальцами, задумчиво поглядев в потолок:

— Дай-ка подумать… О! Знаю, кому позвонить. Но этоможно сделать только вечером.

У меня есть один знакомый мужик с Петровки.

А пока расскажи мне все, что случилось.

Саша принялась рассказывать. По ходу дела они вдвоемзаполняли пепельницу окурками.

Саша взяла свой коричневый портфель и полезла за новойпачкой сигарет.

— Все это выглядит довольно зловеще, — заметилДима.

Саша покопалась в портфеле и наткнулась на незнакомый ейсерый замшевый мешочек.

Довольно большой. И в нем лежало что-то тяжелое. Еланскийпродолжал распинаться, плавно перейдя с преступлений на Сашин склочныйхарактер. Не вынимая мешочка из портфеля, Саша тем временем развязала тесемкии, мельком посмотрев внутрь, запустила туда руку Внутри лежал пистолет.Настоящий пистолет с хромированным стволом. Тяжелый и страшный, он глянул наСашу черным дулом, заставив ее отпрянуть. Быстро закрыв портфель, но продолжаядержать его на коленях, Саша неожиданно высоким голосом спросила:

— Послушай, а профессиональные киллеры разве неоставляют оружие на месте преступления?

— Когда как, — пожал плечами Дима. — А что?Ты надеешься, что за тобой охотится любитель?

— Нет, но… А что, если пистолет кому-нибудь подбросят?

— Не понял.

— Ну… Если вдруг я приду домой, а под подушкой у меня —пистолет, из которого убили всех этих женщин…

— Шурочка, не шути так. Тебя сразу загребут. И будешьсидеть в предвариловке, пока на тебя не навешают нужных улик.

— А потом?

— А что потом? Потом, как водится: суд, Сибирь.

— А если на пистолете нет моих отпечатков?

Да у меня и мотивов нет…

— Слушай, что за детсад? Разве ты не знаешь, как этоопасно — иметь на руках главную улику, когда у милиции нет кандидатуры на рольубийцы? И вообще — мне твои вопросы категорически не нравятся. Ты что, нашлаоружие?

В голосе Еланского прозвучало опасение, и Саша мигомсмекнула: если показать ему пистолет, он или убежит, или хлопнется в обморок.

По крайней мере, реакция у него будет неадекватной. Еланскийвсегда был трусоват и болезненно законопослушен.

— Я просто так спросила. Гипотетически, — махнуларукой Саша. — Так мне вечером ждать твоего звонка?

— Да, я постараюсь связать тебя с нужным человеком.

— Ладно.

— Что ж, тогда я поеду Только… Шурочка, постарайся невысовываться.

— Ты мог бы для разнообразия предложить мне убежище.Одной, знаешь, как страшно!

Дима озадаченно посмотрел на нее:

— А как я объясню это моей невесте?

— Ах, невесте! Да, если я попрошусь переночевать, онане поймет.

Саша быстро выставила Еланского и, оставшись одна, мгновенносхватилась за портфель.

Пистолет по-прежнему был там. Саша смотрела на серыйзамшевый мешочек с витиеватой надписью «Андре Баланэ» и не могла ни на чторешиться. Неприятное ощущение в желудке, которое поднялось при первом взглядена оружие, нарастало.

Саша никогда не считала себя слабой. Но сейчас почувствовалаабсолютную беспомощность. Мысли проносились в голове с ураганной скоростью.Вернее, это были даже не мысли, а их куцые обрывки, они не складывались ни вочто стоящее, и только паническое «Что теперь будет?» порхало над всей этоймешаниной хорошим цельным вопросом. Именно в эту минуту за спиной раздалсяголос Анны:

— Что это с тобой? — Она подошла к столу иводрузила на него два увесистых пакета с провизией. Саша молчала и не поднималаглаз.

— Он что, тебя поцеловал?

Саша отрицательно покачала головой.

— Вы подрались и ты подбила ему глаз? Поэтому сегоднявечером он не выйдет в эфир?

Саша пошевелила губами, пытаясь выговорить хоть что-нибудь,но в груди застрял кол, и из горла ничего не шло. Она нутром чуяла, чтопистолет тот самый. Она ничего не понимала в оружии и даже в тире стрелялатолько один раз в жизни. Но сейчас интуиция подсказывала ей, что все оченьплохо.

— Ты что, подавилась? — испуганно спросила Анна,наклоняясь и заглядывая подруге в лицо.

Саша заставила себя глубоко вздохнуть и оторвать взгляд отпортфеля. Потом издала странный каркающий звук.

— Господи, да что с тобой? — Анна по-настоящемуиспугалась. — Говори сейчас же!

— Я открыла портфель, — свистящим голосом сказалаСаша, — а там пистолет.

— Сашка, ты что, какой пистолет?

Кажется, Анна поняла все сразу, ее тон, взгляд, пальцы,вцепившиеся в стол, — все говорило о том, что ей удалось просечь ситуациюмгновенно.

— Посмотри сама.

Саша негнущимися пальцами расстегнула замочек на портфеле,откинула крышку и взяла в руки замшевый мешочек.

— Он там, — сказала она, выкладывая мешочек настол. — Как ты думаешь, если я сдам его милиции, меня не заподозрят?

Анна не осмелилась заглянуть внутрь. Она лишь осторожнопотрогала мешочек указательным пальцем.

— А ты действительно путалась с Анисимовым? И Адазастукала тебя с ним?

— В ночном клубе, — пробормотала Саша. — Номы не успели стать любовниками, если тебя интересует вся подноготная.

— Тебе могут не поверить. Скажут, что у тебя был мотив.И еще — ты не забыла? Ты ведь следила за Викой.

— Но я никому не говорила!

— А вдруг тебя видели? Вдруг у милиции появитсякакой-нибудь свидетель?

— Что же мне делать?

— Давай я скажу, что пистолет подбросили мне.

— Да ты что! Я никогда не соглашусь. Если у тебявозникнут неприятности, я тут же расколюсь. Не представляю, что тогда будет.Еланский уверен, что тот, у кого найдут оружие, сразу отправится в Бутырку.