Роль ее возлюбленного принца играл Зандер Брайсон.

– Камера, начали! – прокричал Робин.

Подъехал лимузин и засверкали поддельные вспышки папарацци, когда Ана вышла из машины и ступила на красную дорожку. Ей легко удалось изобразить печаль. Достаточно было погрузиться в свою боль.

– Ты само совершенство, Ана! – Робин был в восторге. – Дело пошло на лад с первых кадров, и это очень хороший знак. Продолжай в том же духе, и мы управимся за три дня.

* * *

К сожалению, второй день выдался не столь удачным. В первой половине пошел дождь, сделав съемки невозможными.

К середине третьего дня Ана повредила ногу. Работа продвигалась медленно. Обворожительные позы давались ей с трудом.

Когда фотограф в очередной раз недовольно фыркнул, она едва сдержалась. Ей хотелось посоветовать ему засунуть камеру куда подальше.

Преодолевая раздражение, Ана попробовала другую позу.

Фотограф выругался:

– Никуда не годится, Ана. Твои плечи напряжены. Расслабься!

Она стиснула зубы.

– Подумай о чем-нибудь приятном… озорном. Представь, что возлюбленный целует твою шею, – ухмыльнулся он.

Ана вспыхнула, представив, как это делает Бастьен. Ее щеки покрыл румянец, а тело моментально отреагировало.

– Да! Это то, что нужно! А теперь смотри прямо в камеру!

Ей стало стыдно, когда фотограф крякнул, выражая одобрение.

Наконец был объявлен перерыв, и Ана тут же вылетела из комнаты. Однако образ целующего ее Бастьена не исчез.

Она любит его!

Осознание этого факта вскружило ей голову, заполнило сердце теплом, хотя оно разрывалось при мысли о том, что она никогда не сможет быть с ним.

Каким-то образом остаток этого и весь следующий день Ане удавалось не впадать в отчаяние.

Возможно, Робин был прав, и она действительно идеально подходила для этой роли. Ей даже удалось изобразить страсть в финальной сцене в башне, когда возлюбленный принц преподнес ей драгоценность короны – желтый бриллиант.

Сцена была снята с первого раза, потому что Ана закрыла глаза и представила, что целует Бастьена.

Никто не догадался, что в этот момент ее сердце разбилось на миллион осколков.

Съемки завершились после обеда, лишь на полдня позже, чем было намечено. У Аны больше не было причин оставаться в Золотом замке.

Она укладывала вещи, подаренные Бастьеном, когда дверь отворилась, и в комнату вошел Зандер. Опустившись в антикварное кресло, он спросил:

– Сегодня вечером гуляем?

Татьяна зарезервировала для вечеринки первоклассный ресторан с баром в Монтрё, но у Аны не было никакого желания отмечать окончание съемок.

– Честно говоря, я не собиралась…

– Ты же королева бала! Если ты не пойдешь, я тоже не пойду.

– Зандер…

– Туда не проникнет ни один папарацци.

– Дело не в этом, – покачала она головой.

– Ты переживаешь из-за нелепого обвинения?

Ана замерла. Она настолько погрузилась в любовь к мужчине, которого никогда не сможет заполучить, что напрочь забыла о предстоящем суде.

– Каким бы нелепым оно ни было, от него никуда не деться.

– У тебя есть какие-нибудь соображения по поводу того, кто тебя подставил? – поинтересовался Зандер.

– Нет, но спасибо, что не считаешь меня виновной.

– Я тебя умоляю! Ты зеленеешь, когда кто-нибудь принимает больше таблеток аспирина, чем указано в рекомендациях. Ты могла бы стать лицом глобальной кампании по борьбе с наркоманией.

– Это не поможет мне найти того, кто подменил мой ингалятор.

Актер пристально смотрел на нее, не произнося ни звука, отчего ее сердце бешено заколотилось.

– Зандер?..

– Не хочу показывать пальцем, но, возможно, тебе стоит поискать виновника дома – в буквальном смысле этого слова?

– Ты уверен?

Он пожал плечами.

– Я лишь советую тебе поразмыслить в этом направлении. – Зандер ущипнул ее за щеку. – А теперь давай-ка наряжайся. Пора идти на вечеринку!

Ана чуть было снова не отказалась, но остановилась.

У нее еще будет время выплакать свое горе. Отказ от участия в вечеринке даст волю злым языкам.

– Хорошо, я поеду.

Зандер издал победный возглас и направился к двери, набирая на телефоне сообщение.

Ана решила надеть дизайнерский наряд, больше походивший на тунику, чем на платье. Длинные рукава закрывали руки, но юбка доходила лишь до середины бедра. Талию обхватывал бронзовый пояс. Волосы Ана оставила распущенными. Она искусно нанесла макияж и спустилась вниз.

Дорога в Монтрё заняла менее получаса.

Ресторан был очень дорогой. Даже те, кто давно трудился в индустрии вопиющей роскоши, были поражены такой расточительностью.

Ана пыталась наслаждаться вечеринкой, но у нее ничего не вышло. Она чувствовала себя опустошенной.

Она любит Бастьена. А он никогда не будет любить ее.

– Эй, Ана, мои фанаты спрашивают о тебе в «Твиттере». Хочешь сказать им что-нибудь? – Зандер пихал свой телефон Ане под нос.

Она взяла телефон и медленно набрала шесть букв. Ей удалось это сделать, и она внутренне ликовала. Зандер взглянул на экран.

– Привет? Это все?! Напиши что-нибудь скандальное и сексуальное!

– Не советую вам уговаривать ее сделать это, мистер Брайсон, если вы хотите работать на меня.

Ана вскинула голову. Бастьен стоял позади нее и сверлил ее глазами. Он выглядел усталым, но не менее прекрасным. Внутри у нее все перевернулось, а сердце готово было выпрыгнуть наружу. Ей хотелось броситься ему на шею.

Бастьен подошел к ним и, вынув из дрожащих рук Аны мобильный телефон, передал его Зандеру.

– Добрый вечер, Ана, – сказал он, присаживаясь рядом.

Его голос был нейтральным, а на лице была невозмутимая маска, которую она надеялась больше никогда не увидеть.

– П-привет, – с трудом выговорила она. – Как прошла твоя поездка?

– Многое стало понятно.

Кто-то передал Бастьену бокал с шампанским. Он поднял руку, призывая всех к молчанию.

– Робин сказал мне, что съемки прошли успешно. По дороге к вам я просмотрел окончательную редакцию и согласился с ним. Вы все заслуживаете похвалы за хорошую работу.

Послышались возгласы одобрения.

– Мы собираемся перебраться в клуб. Вы идете с нами? – спросил Зандер.