Когда Бастьен снял с Аны туфли, она уже едва стояла на ногах. В следующий момент с нее слетело шелковое платье. Она осталась в одном белье.

– Я был дураком, решив, что мне нужна лишь одна ночь с тобой, – прошептал Бастьен, нащупывая застежку ее бюстгальтера.

– Почему? – простонала она.

– Потому что одной ночи мне недостаточно, моя прекрасная Ана. Никогда не будет достаточно.

Бастьен покрывал лицо Аны обжигающими поцелуями, заставляя ее сходить с ума от страсти и любви. То, что происходило раньше, был просто секс. В этот раз они действительно занимались любовью.

Она прикасалась к обнаженному телу Бастьена, наслаждаясь его стонами. Мощный импульс его возбуждения усиливал желание. Она хотела, чтобы он заполнил ее тело. И ее сердце.

Но прежде Ана хотела изучить его так, как ей пока не удавалось. Она покрыла поцелуями его подбородок. Руки Бастьена сжимали ее спину, а она спускалась все ниже и ниже. Прикосновения ее губ и пальцев заставляли его стонать.

Бастьен откинул голову и резко втянул в себя воздух. Потом, не глядя, схватил со стола презерватив и уложил Ану на спину. Их языки переплелись в поцелуе, в котором безрассудство граничило с жестокостью.

Наконец Бастьен вошел в нее. Удовольствие уносило Ану ввысь. Достигнув пика, она открыла глаза. Он смотрел на нее, и его глаза были темнее, чем когда-либо. Ана увидела в них водоворот эмоций.

– Я люблю тебя, – не сдержалась она.

На несколько мгновений Бастьен лишился дара речи. Затем, наклонившись, он горячо поцеловал ее, и они оба ощутили блаженство. Когда они медленно вернулись к реальности, он крепко обнял Ану и прошептал на ухо непонятные слова…

Он спал, но Ана еще долго не могла уснуть, отчаянно сопротивляясь страху, который проник в ее сердце. Они проделали большой путь, преодолевая прошлое, но она боялась, что Бастьен никогда не решится на последний шаг – любовь.

«– Бастьен, я не совсем понимаю, что происходит.

– Происходит то, что я хочу тебя, а ты хочешь меня. Останься со мной…»

В роскошном бревенчатом доме в Шамони Ана вспоминала этот простой, однако изменивший ее жизнь разговор. Она встала с кровати и подошла к камину.

Они прилетели сюда на вертолете. По утрам они катались на лыжах, и Бастьен учил ее читать и писать, проявляя удивительное терпение. Вечерами и долгими ночами они занимались любовью у пылающего камина.

Румянец покрыл щеки Аны, когда она вспомнила, как Бастьен спросил, появилась ли у нее любимая поза. Она чувствовала себя распутницей, когда демонстрировала ему позу, доставлявшую ей крайнюю степень удовольствия.

– Даже отсюда я вижу, что ты покраснела, – заявил обнаженный Бастьен, выйдя из ванной.

– Это из-за огня, – ответила Ана, не в состоянии оторвать взгляд от его идеальной фигуры.

Бастьен направился к ней, ухмыльнулся, и они слились в поцелуе.

– Тебя что-то беспокоит, – заметил он.

– Нет.

Пальцы Бастьена касались ее сосков, и она была беспомощна перед затопляющим ее потоком любви.

Однако страх не проходил. Страх, что Бастьен никогда не полюбит ее. Он поклонялся ее телу так, что у Аны захватывало дух, но ни на одно ее признание в любви не ответил. Она заметила, что, каждый раз, когда она заговаривала о любви, выражение его лица изменялось.

Собравшись с духом, она посмотрела ему в глаза.

– Бастьен…

Он прижался лбом к ее лбу.

– Если мы не хотим, чтобы нас замело снегом, нам нужно уезжать. Ты опять кусаешь губу. В чем дело?

– Ни в чем. – Она попыталась сделать шаг назад, но он удержал ее.

– Я же вижу. – Бастьен нежно погладил ее по щеке.

Решив высказать лишь одну из причин своего беспокойства, Ана пробормотала:

– Суд. Мне страшно.

Он притянул ее к себе и поцеловал:

– Недавно я связался с моими следователями.

– И?.. – насторожилась она.

– Это не твоя мать.

Ана облегченно выдохнула. Слезы, которые ей удавалось сдерживать все эти дни, защипали глаза.

– Спасибо. – Она улыбнулась. – Ты, должно быть, считаешь, что я становлюсь неразумной, когда дело касается Лили, но она часто писала мне в последние дни. – В одном из сообщений мать просила встретиться с ней, когда Ана вернется в Лондон.

– Я не думаю, что ты неразумна. Сложно поверить, что родители могут поступать неправильно. Что касается разбирательства, мои следователи очень скоро вычислят виновника. Не беспокойся. Что бы ни случилось, я защищу тебя, Ана. Обещаю.

От этих слов сердце ее екнуло. Она помолчала, а затем решила высказаться начистоту.

– Я не уверена, но, возможно, это Симона.

Бастьен сжал ее руки.

– Мне тоже так кажется. Мои люди изучают видеозапись. Вскоре мы получим ответ.

– Мне нужно вернуться в Лондон.

– Мы поедем вместе.

Ана ощутила радость, но была слишком обеспокоена, чтобы предаться ей целиком. Несмотря на уверенность в том, что старые раны зажили, она не могла избавиться от мысли, что Бастьен никогда не будет любить ее так, как любит его она. Остаться с ним лучше, чем потерять его навсегда, но ее сердцу необходимо время, чтобы смириться с этим.

– Я могу поехать и одна.

Бастьен погладил ее по щеке и подмигнул:

– Неужели ты забыла, что мы должны быть все время вместе? В конце концов, мне еще нужно убедиться, что ты не сбежишь, когда я отвернусь.

Она изогнула бровь и попыталась улыбнуться, несмотря на мучительную боль в сердце.

– Ты бросил меня почти на неделю, но я никуда не делась.

– Да, конечно. И я не могу передать, как много это для меня значит.

Ана встала на цыпочки и прильнула к его губам. Простонав, Бастьен ответил на поцелуй, моментально устраняя ее сомнения.

Он взглянул на часы и деловито объявил, что у них еще есть время, после чего она позволила себе растаять в его объятиях.

– Просыпайся, дорогая. Мы приехали, – прошептал он ей на ухо.

Ана заснула на плече у Бастьена по дороге из аэропорта.

После Золотого замка, которому принадлежало ее сердце, двухкомнатная квартира в южной части Лондона стала для нее чужой.

Водитель остановился у тротуара, и Бастьен потянулся к дверной ручке. Ана остановила его.

– Ты не против, если я сделаю все сама?

Он одарил ее восхищенным взглядом, которым она позволила себе насладиться.

– Хорошо, тогда я поеду в офис. Позвони, когда закончишь.