головы нет? – резко спрашивает она. – Тоже описаться хочешь?

Стоило Хлое нажать на пробел, как видео и ссылка на него исчезли.

– Пропало, – говорю я. Приятное покалывание в голове тоже моментально исчезло.

– Ну и хорошо. – Она закрывает ноутбук. – У нас тут и так небольшая локальная задница.

Когда Барон выходит из душа, мы усаживаем его за стол и даем куриный бульон с крекерами.

– Что случилось? Мы и звонили, и писать пробовали, – говорю я.

– Прости, занят был. Работал из дома.

– А это что такое? – спрашивает Хлоя, указывая на доску с фотографиями и оборванными записками.

– Работа, – отвечает Барон. – Мне нельзя про нее говорить.

– Почему? – спрашиваю я.

– Заставили подписать соглашение о неразглашении.

Пока я мою посуду, Хлоя идет разглядывать записи на доске.

– Ну, как работается с Сидни Фэрроу? – спрашиваю я. – Она крутая?

Он улыбается и кивает.

– О да. Я вас познакомлю.

– Класс.

– И со мной тоже познакомь, сучонок, – говорит Хлоя.

– Конечно.

– Слушай, – говорю я. – Мы за тебя волновались.

– Да я просто работал… – Он замолкает, явно потеряв нить разговора.

– Над чем? – уточняю я.

Но Барон клюет носом. Сомневаюсь, что завтра он вообще вспомнит наш разговор.

– Спать хочу, – говорит он. – Давай завтра поболтаем?

– Обещаешь? – спрашиваю я.

Он кивает.

– Потому что нам очень надо обсудить «Кроликов», – говорю я. – Тут такая жесть началась. Просто безумие.

– Завтра поговорим, честью клянусь.

– А у тебя она есть? – спрашиваю я.

– Твою ж мать, мне что, на мизинчике тебе поклясться?

Я улыбаюсь, расслабившись. Кажется, он немного пришел в себя.

– Ладно, завтра обсудим всю эту дичь, – говорю я.

Уже на выходе из квартиры, закрывая за нами дверь, я слышу, как он орет:

– Честью клянусь, сучары!

Мы возвращаемся к машине Хлои, и там она показывает мне экран телефона.

– К, вот что это за херня?

Она сфотографировала доску Барона – и бумажки, исписанные нечитаемыми каракулями, и непонятные фотографии.

– Это вообще что за язык? – спрашиваю я, увеличивая фотографию и указывая на записки.

– Да хрен его знает, просто бредятина, – отвечает Хлоя. – Барон совсем уже двинулся.

Она права. На фотографии действительно бредятина – и с ним действительно что-то не так.

А на следующее утро Барона Кордроя находят мертвым.

16. Не смейте играть!

Официальной причиной смерти назвали кардиореспираторный коллапс, вызванный нарушением работы сердечного клапана.

Он умер своей смертью.

На следующий день после того, как мы с Хлоей застали его за просмотром видео, к нему заглянула сестра, решившая с ним пообедать. Она Барона и обнаружила: он сидел на кровати спиной к изголовью и пустыми глазами смотрел в никуда.

Его отпевали несколько дней спустя в церкви неподалеку.

Неделю после этого мы с Хлоей только и делаем, что играем и напиваемся. Все, чтобы отвлечься от смерти нашего лучшего друга, которому не было и сорока.

Из-за Барона мы лишь сильнее начинаем волноваться о Фокуснике. С нашего последнего разговора прошла уже целая вечность, а мы до сих пор не знаем, смог ли он выяснить, в чем проблема с игрой и как с этим связаны WorGames.

Проходит еще несколько дней. Мы с Хлоей, встретившись в зале игровых автоматов, как раз садимся обедать, как из кабинета вдруг выскакивает босой Фокусник, практически скатывается по ступенькам и с диким взглядом бросается к «Роботрону». Достав из заднего кармана старенький ежедневник, он записывает в него что-то и неразборчиво бормочет, а потом кивает нам и убегает обратно в кабинет.

– Вижу, он все еще не в себе, – замечаю я.

– Да, пока только хуже становится. Он, кажется, уже неделю дома не ночевал.

– Думаешь, это из-за игры?

– Э… ну да. Из-за чего еще? У тебя есть варианты?

Я качаю головой. По Хлое заметно, как сильно она волнуется, пусть она и пытается это скрыть.

– Может, поговорим с ним? – спрашиваю я.

– Даже не знаю…

– Пойдем. – Я встаю и иду к кабинету Фокусника. – Если он не захочет говорить – сам нас прогонит.

– Ну да, наверное, – соглашается Хлоя, поднимаясь за мной.

– Не наверное, а точно, – говорю я и стучу в дверь.

Тишина.

Минуту мы выжидаем, а потом я стучу снова.

– Входите, сказал же, – раздается глухой, едва слышный голос.

Хлоя открывает дверь, и мы проходим в кабинет.

Шторы задернуты. Темноту разгоняют лишь настольная лампа и два древних компьютера, похожих на чемоданы, – запущенная на них незнакомая мне операционная система излучает слабый голубоватый свет.

Привыкнув к полумраку, я оглядываюсь.

В кабинете и раньше был изрядный бардак, но теперь он разросся. Помимо кип документов и компьютерной аппаратуры, занимающих столы и стеллажные полки, пол вокруг рабочего места усеян обрывками бумаги, кабелями и контейнерами из-под доставки.

– Охренеть, это что, «Амига»? – спрашивает Хлоя, тыкая пальцем в компьютер слева.

– Что надо? – не обращая на нас внимания, спрашивает Фокусник. Подбежав ко второму столу, он стучит по клавиатурам двух подержанных ноутбуков, выводя их из спящего режима, и вертит головой, глядя то в первый экран, то во второй. – Време- ни нет.

Хлоя еще не закончила оглядывать кабинет. Судя по ее лицу, она в полном шоке.

Наконец Фокусник оборачивается, и я понимаю, почему Хлоя так за него боится. У него дикий, отсутствующий взгляд, впалые щеки, заострившееся лицо.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я.

– Как я себя чувствую? – повторяет Фокусник, а потом просто пялится на меня. То ли хочет обнять, то ли скинуть под поезд. Но через пару секунд просто рассеянно кивает: – Нормально. Мои соболезнования. Жаль, что Барона не стало.

– Спасибо, – отвечаю я.

Фокусник снова поворачивается к ноутбукам, бормоча что-то себе под нос, и судорожно вглядывается то в один экран, то в другой.

Я оглядываюсь на Хлою. Она жестом просит продолжать.

– Эм… что скажешь насчет суицида министра Джессельмана? Одиннадцатая игра началась? – спрашиваю я.

– Вы Круг видели? Пароль слышали?

– Да, – отвечаю я.

– Значит, началась, – говорит он и подталкивает к нам кресла на колесиках. – Идите сюда, взгляните. Может, поможете мне.

Мы, путаясь в ногах, поспешно садимся. Уж что-что, но о помощи Фокусник просит нечасто.

На обоих ноутбуках открыт один и тот же сайт – «Заколки Мари».

– Что это? – спрашиваю я, как только мы с Хлоей садимся по обе стороны от Фокусника.

– Сайт, – отвечает тот, откидываясь в кресле и потирая глаза.

– Ты давно работаешь? – спрашивает Хлоя.

– Не знаю, – отвечает Фокусник, продолжая тереть глаза. – Но дел еще много.

– А что ты ищешь? – На первый взгляд сайты кажутся абсолютно одинаковыми – разницы между ними я не вижу.

Сама страница простая: на ней есть только рисунок в стиле