Засыпать в пустой кровати сродни адскому кошмару. Снова бессонница, ворочаюсь до утра, засыпаю на пару часов и очередной день в полусонном состоянии. Скоро забуду, что такое "выспаться" и где оно живет.

Ноги будто налились свинцом и вдобавок облепили гипсом – чтоб наверняка. Сердце отбивало удары с каждым шагом.

Один шаг на ступеньку вниз – удар.

Еще один шаг – удар.

Дыхание хотело сбиться, да нечему сбиваться. Я вовсе, казалось, перестала дышать.

Боюсь, как маленькая, несчастная девчонка. Ну, в самом деле? Все, что могло произойти, уже произошло и ничего с этим не сделаешь.

Нет, сделать можно, конечно… Но даже думать не хочу.

Практически остановившееся сердце пустилось в бешеные скачки погнавшей лошадью. Всему виной – он.

Стоя посреди гостиной, Фрост стряхнул снег с волос, попутно их взъерошив. Как тогда, два года назад…

Шла, не разбирая дороги. Затуманенный взгляд блуждал по людям вокруг, выискивая лишь одно лицо. То, что не вытравить никаким дихлофосом.

Ладони зачесались. Захотелось пропустить шелковые пряди сквозь пальцы, зарыться, сжать…

Повернувшись, вцепился взглядом в замершую меня на последних ступеньках лестницы.

На любимой аллее, среди знакомых елей и фонарей, на запорошенной снегом скамейке застыла фигура. Похоже, он долго просидел под снегом. Вздрогнув, стряхнул с макушки снег и посмотрел по сторонам.

Не сразу заметил. И не сразу поверил глазам.

Все внутри сделало сальто десять раз и несколько раз без страховки. В зеленых глазах сверкали шальные искры, вгоняющие в транс и обещающие блаженство. А еще за ними сияла радость и удовлетворение.

Молча смотрел, словно боясь спугнуть видение. А я впервые не знала, что сказать.

Соскучился. Как и я. Может, даже больше.

Нервное напряжение росло снежным комом.

– Прости, – наконец выдавила из себя, осознавая, что он – вовсе не прошлое.

Он – настоящее.

Он смотрел на лицо, не опуская взгляд.

О, Всесоздатель, нарисуй в воздухе указатель! Иначе я взорвусь от волнения.

Не прерывая прямого взгляда в глаза, плавно приблизился, и вот – между нами всего пара шагов… Взгляд с наслаждением мазнул по фигуре и замер… вместе с Пантиным.

Если я, бессмертная, не умру в эту секунду от сердечного приступа…

– Привет, – выдаю с максимальной степенью неловкости.

Фрост медленно, словно во сне, поднимает взгляд – глаза в глаза – и дыхание снова останавливается.

С…стужа-а… Нельзя… Нельзя так смотреть.

Нельзя!

Со щемящей нежностью, восторгом… бесконечной любовью и… и недовольством.

– Почему не сказала? – спросил мягко, но требовательно, сочетая несочетаемое.

Пожала плечами, стараясь скрыть нервную дрожь, а муж лишь сунул руки в карманы брюк и сжал в кулаки. Тоже нервничает.

– Это не ответ, – мотнул головой, продолжая буравить взглядом, то и дело перемещая его на живот.

И вот когда он смотрел на него, лицо Фроста начинало сиять, а стоило посмотреть мне в глаза, и он вспоминал, почему мы до сих пор стоим в двух шагах друг от друга и…

И я хочу его обнять, до одури хочу! А он… обижен.

– Может сначала поцелуешь жену, а потом будешь пытать?

Не проняло. Лишь сильнее кулаки сжал, аж ткань затрещала и рукава натянулись.

Хочет поцеловать. Хочет прижать к себе. Но ведь упрямый. Как я.

Не знаю, кто из нас в этом деле достиг большего совершенства.

– Сразу, как только ответишь на вопрос, Метель.

Не сдается. И назвал не Снежей, а Метелью.

Сильно недоволен.

– Да боялась она! – звонкий Варин голос разнесся по всему этажу.

Наверху у лестницы выстроился семейный подряд: Варя в обнимку с Морозом и Клаус, поглаживающий живот Джесс, которая почти дожевала морковку.

– Не вмешивайся, – мягко попросил Дар жену.

– А что? – возмутилась она тихо. – Я же помочь хочу!

Помощь пришла откуда было весьма ожидаемо… но не нужно.

Фрост изогнул бровь и уставился на меня.

А чего ты на меня смотришь? Смотри на Варю! Она лучше расскажет.

– Чего боялась? – с нежностью спросил муж, по-прежнему сохраняя дистанцию.

– Твоей реакции, чего же еще? – неподдельно удивилась Джесс.

Прикрыла глаза, чтобы никого не послать дальним темным лесом.

Почему бы вам всем не пойти… хоть куда-нибудь?

– Они без тебя разберутся, – услышала тихий голос Клауса.

– Как же? – усмехнулся муж, смотря мне за спину. – Без вас мы бы не справились.

Прикрыла глаза рукой, желая оказаться где угодно, подальше отсюда.

– Обращайтесь, – веселился Санта.

– Адрес знаете, – добавила Варя.

Они друг на друга плохо влияют. Вернее, дружба семьями. Слишком много времени проводят вместе. Даже одинаково по-идиотски шутят.

Не став отвечать, Фрост сделал шаг навстречу.

– Иди ко мне, – тихо произнес, вытянув руки.

На пальце в отблеске света сверкал синий камень в перстне.

Едва не захныкала, ощутив, наконец, его объятия.

Сладкий, нежный поцелуй и вовсе отмел все переживания, оставляя только чувство нужности. Необходимости рук и губ.

Только этих рук.

Только его губ.

– Пойдем домой, – шепнул и, отсалютовав зрителям нашего маленького представления, повел к выходу.

Впервые за все два с половиной месяца эти стены не давили и не угнетали. Даже дышать стало легче, проще. Воздух стал слаще. Если раньше подобное меня пугало, теперь по-другому просто не хотелось.

– Не думай, что мы не вернемся к вопросу твоих "секретов" от меня, – с намеком произнес Фрост, стягивая с себя толстовку и отбрасывая в сторону.

– Это сложно оставить в секрете, – показала рукой на живот. – Еще пару месяцев и его не заметит только слепой.

Сердце вновь превратилось в шальную белку. Муж опустился передо мной на колени, с блестящими счастливыми глазами смотря прямо на живот.

Теплые ладони бережно погладили пока бледные узоры, вызывая неконтролируемую дрожь.

– Твоя мама пыталась скрыть тебя от меня. Не волнуйся, у нее ничего не вышло, – Фрост начал покрывать чувствительную кожу поцелуями, сводя с ума. – Папа рядом…