взмахнули мечами и разрубили щиты людоящеров.

Видя, что они открыты, Лорейн выпустила в них несколько каменных стрел, нанеся смертельные раны.

Всё как обычно, но с последним разобралась Лаура.

Девушка направила на него ладонь, и в его животе появилась чёрная дыра, а потом монстра сжало.

Мы слышали, как ломались кости и доспехи, и вот ставший небольшим шариком людоящер упал на землю.

— … Идёмте.

… Что это было?

Напоминает мою технику слияния, может и я так смогу, если всю силу использую?

А она это одной рукой сделала.

Айзек сказал, что она сильная.

Мне хотелось много всего узнать, но она обещала рассказать позже.

Времени не было, надо было двигаться дальше, и мы побежали.

* * *

— … Вроде добрались, — сказала Лаура, когда мы оказались перед помещением, где сражались со Шмини.

— Ну, дорогу мы более-менее запомнили, хоть она и петляла, но осталась почти такой же.

— Верно. Магия создания лабиринта меняет внутреннюю структуру лишь со временем, потому у нас и получилось относительно быстро. А теперь давайте войдём… Все готовы? — спросила Лаура.

Вряд ли изменилось само помещение, но магия прогрессировала и перед входом появилась дверь.

Дверь такая же как при входе в комнату хозяина этажа.

Разница только в том, что она довольно украшенная.

Наверное потому, что внутри тот, кто контролирует лабиринт.

Размышляя об этом, мы кивнули Лауре.

— Да. Раз здесь, остаётся лишь это… — сказал я, а продолжила Лорейн:

— У меня никогда не было возможности увидеть хозяина лабиринта или его ядра. Я вся в нетерпении, — сказала она.

Последним был Айзек.

— … Я бы хотел покончить со всем сам. Но меня не волнует, кто нанесёт последний удар, — выдал он.

Конечно ему хотелось, чтобы его позволили нанести ему, да и мне стало легче, когда я услышал это.

Авантюристы по разным причинам хотят нанести решающий удар, конечно жизнь важнее и иногда это невозможно, но по возможности люди хотят это сделать.

Бывают случаи дележа сокровищ с хозяина этажа или как в данный момент личное дело.

— Что ж, идёмте, — сказала Лаура и коснулась двери.

Держа оружие, мы заглянули внутрь, и от увиденного у нас перехватило дыхание.

* * *

— Он вдвое больше стал… — сказала Лорейн.

Монстр, которым стал Шмини был большим, но теперь он стал ещё вдвое больше, чем был при нашем бегстве.

Раньше он был в высоту около десяти метров, а сейчас двадцать один или двадцать два.

А ещё стал шире.

Не изменилось только лицо Шмини на животе.

— … Гра-а-а-а-а-а!

Похоже он был начеку, и как только мы вошли, закричал.

От оглушительного рёва комната задрожала.

Было очевидно, что человеческого разума в нём не осталось.

Раз он монстр, можно было не переживать, что нападаешь на человекоподобное создание.

… Хотя против гоблинов я никогда не колебался.

Колебался я только при виде людей, превращавшихся в монстров.

А так, когда долго работаешь авантюристом, привыкаешь.

Превратившийся в прямоходящего крокодила Шмини приближался с невероятным для своего роста проворством, широко открыв пасть.

— Всем рассредоточиться!

Стоило Лауре сказать это, как все ушли к краю комнаты.

И ни к чему говорить, что никто не застыл, и все разбежались в разных направлениях, чтобы не дать врагу определиться с целью.

Сражение началось.

* * *

Первый удар был за Айзеком.

Он бесстрашно побежал на монстра, который своим рёвом мог уничтожить подземное помещение.

Хотя может ему и было страшно.

Но это было не потому что перед ним нечто намного больше, крепче и сильнее человека, а потому что это бывший друг, которого придётся уничтожить собственными руками.

Сложно было сказать, почему Шмини пожертвовал собой, создал лабиринт и стал его хозяином, но Айзек мог догадываться.

И он держал меч, думая о том, что до подобного доводить было не обязательно.

Мужчина упрекал его за глупость и себя за то, что не смог его остановить.

Так мне казалось.

… А может я слишком много об этом думаю.

В любом случае каждый шаг Айзека был быстр и силён.

А из-за того, что противник был на редкость крупным, движения казались ещё быстрее.

Однако размеры монстра не замедляли его.

Не смотря на размеры, движения были стремительными и, если проявить небрежность, можно было угодить прямо в пасть.

А хвост монстра был длинным и гибким, и временами он пытался ударить им по нам.

Подобраться было невероятно сложно, но Айзек уклонялся от него в самый последний момент и сокращал расстояние до монстра-крокодила.

Подобравшись на расстояние удара, мужчина взмахнул своим кроваво-красным большим мечом.

— … Ги-и-и-и!

Когда Айзек ударил, прозвучал пронзительный крик крокодила.

Чудище повернулось в его сторону и открыло огромную пасть.

— … М?!

Удивлённый мужчина быстро отпрыгнул, а из пасти вырвался луч света, спаливший землю.

Это было скорее не пламя, а луч, при попадании он буквально плавил свою цель.

Если бы попал, осталась бы дыра.

… Я бы от дыры не помер, но вот если бы он угодил в голову, было бы скверно.

Однако, похоже использовать это несколько раз он не мог, монстр-крокодил прикрыл рот и бросился как таран на Айзека.

Пылающие глаза смотрели прямо на мужчину.

Неужели… Что-то прижизненное?

Это было влияние человеческих воспоминаний?

Казалось, что он одержим Айзеком.

И если так, жаль конечно мужчину, но поведение монстра можно было предсказать.

Лорейн подумала о том же и стала зачитывать мощное заклинание, которое требовало время.

А я должен был мешать врагу.

Поняв это, я направился к крокодилу.

Хвост всё ещё мешал, но из-за того, что он был сосредоточен на Айзеке, двигался он более вяло.

Подобраться оказалось несложно, и я взмахнул наполненным маной мечом.

Шкура крокодила оказалась прочной, но не непробиваемой.

Меч распорол шкуру и вонзился в плоть.

Конечно не так глубоко, но это был первый удар.

Начало положено.

Ударить ещё или отойти, я не знал, но монстр понял, что его атакуют, наклонил голову, и мне пришлось уходить от его удара.

Я прыгнул над его головой и ударил по ней.

В этот раз я вложил в оружие ещё больше маны.

Потратил я много сил, но если удар не прошёл бы, то это вообще было бы бессмысленно.

Тут главное результат.

И вдруг получится победить, ударив по голове.

Такая мысль мелькнула в голове.

— Гра-гу-гуа-гуа-а-а! — раздался угрожающий то ли вой, то ли рёв, и тело крокодила затряслось.