улицам столицы. Палач Даладье, как его называли, теперь вступил в союз с коммунистами и социалистами. В случае выступления против него можно было рассчитывать на поддержку военных. В начале года появился документ, объявлявший, что коммунисты готовят путч, который начнется с избиения офицеров и их семей, что вызвало панику в армии и даже в самых отдаленных гарнизонах. Известие исходило из штаба маршала Петэна. Целью его было подготовить почву для военного выступления в виде предупредительной меры. Говорили, будто Франше д’Эспере дал свое согласие. С проституированной Республикой будет покончено. То, что удалось немцам, удастся и французам. Приблизительно в эту пору Фред женился. Это несколько отдалило его от Гаэтана. После майских событий 1936 года Гаэтан втянулся в деятельность тайных организаций. Фред не знал точно, чем он там отличился, но Делонкль сказал о нем: «Побольше бы нам таких молодцов, и мы бы справились с большевизмом!» После этого в пламени испанского пожара для Гаэтана вспыхнули большие надежды. Вместе с несколькими членами своей группы Гаэтан получил задание перейти к Франко, где он записался в Bandera fantôme, почти целиком составленную из бывших «Королевских молодчиков»[445]. Очень скоро, в начале 1937 года, Гаэтан Лебозек опять всплыл в Париже; он объяснил своему другу, что по указанию Ирунской резидентуры приехал во Францию для участия в готовящихся операциях. Дело в том, что война в Испании изменила планы организации, и настал момент немедленно применить опыт этой войны для того, чтобы подготовить будущее. В предвидении близких выступлений самой насущной задачей было, конечно, организовать в разных пунктах Франции склады оружия. Кто поставляет оружие — не важно, лишь бы оно было; надо трезво смотреть на вещи…

В те дни Фред очень увлекался политикой. Гораздо больше, чем год назад, когда он находился под некоторым влиянием своего тестя, склонного скорее войти в сделку с правительством. Он бывал у самых различных людей, преимущественно без жены, которая терпеть не могла политики. К тому же она была наполовину еврейкой. Фактически он служил связующим звеном между военными кругами, с которыми вел дела, работая у дяди, и отколовшейся от «Аксьон франсез» группой, куда он рекомендовал Гаэтана; эта группа придумывала для себя различные названия, пока не стала именоваться «Тайный комитет революционного действия» (ТКРД)[446].

Старик Виснер, бывший в приятельских отношениях с князем Р., близким другом графа Чиано[447], несколько раз посылал племянника в Италию для заключения различных сделок. Организация использовала эти вполне легальные поездки для своих целей, и как-то во время пребывания в Италии Фред случайно встретил на улице в одном из ломбардских городов своего друга детства. Гаэтан не сразу подошел к нему, но потом, слово за слово, он рассказал о своей работе. Его отправили на юг, в Ниццу, где он поступил в транспортную контору некоего Дарнана[448], парня что надо! Во время разъездов между Францией и Италией пришлось вывести в расход одного мерзавца, который слишком заботился о своих личных интересах при контрабандной поставке оружия, и вдова подняла ужасную бучу. Никто не знал в точности, что ей известно. И потому причастных к этому делу лиц постарались рассовать по разным местам. Друзья детства вместе сели в Симплонский экспресс[449].

От Гаэтана не укрылось, что Фреду, хоть он, повидимому, и был довольно близко связан с Делонклем, не очень-то нравилось непосредственное участие его школьного товарища в подобных операциях. Когда Гаэтан рассказывал ему о своих подвигах на испанском фронте, о том, как они расправлялись в деревнях с красными, он отлично видел, что на Фреда это не производит должного впечатления. Сами болтают о насильственных мерах, но в конечном счете для них это одни разговоры. Надо самому повариться в этом котле, чтобы понять, что это такое. Совсем иначе начинаешь смотреть на человеческую жизнь. Когда он чуть не влип с тем незадачливым мужем, он в первую минуту думал, что долго будет казнить себя за убийство человека. Но затем все обошлось, и получилось даже вроде как со щенком, которого бросили в воду, — потом он уже не боится воды. Вернувшись в Париж, Гаэтан стал часто заходить на авеню Анри-Мартен и опять сблизился с Фредом. Сблизился настолько, что они даже отправились в машине Фреда, — причем за рулем сидел сам Фред, — в ту июньскую экспедицию, в Баньоль-де-л’Орн, в результате которой были убиты два итальянских социалиста. По старой привычке втравливать своего школьного товарища во всякие истории, Гаэтан и тут поддался искушению и впутал Фреда в это дело. Фред не подозревал, во что может вылиться их поездка, но не выказал своего недовольства. Что делать! Раз надо, так надо… Но на такие дела есть подходящие люди: какому-нибудь Лебозеку терять нечего, ну, а для Фреда — это не так просто, могут пойти разговоры, чего доброго приплетут еще дядю, а у него заводы, работающие на оборону…

После этой экспедиции он стал избегать Гаэтана. Особенно, когда в сентябре произошел взрыв на площади Этуаль и все прочее, когда был обнаружен склад оружия и сделали обыск у Делонкля. К счастью, Фред не был болтлив и, в противоположность Гаэтану, любившему поражать его рассказами о своих подвигах, не хвастался хотя бы той ролью, которую играл в подготовке мартовского дела в Клиши, когда предоставил в распоряжение Делонкля рабочих североафриканцев с виснеровского завода, нанятых по рекомендации «Солидарите франсез»[450]; несколько дней спустя один из них сцепился с бастующими рабочими на Севастопольском бульваре, попал в полицию и не сумел держать язык за зубами. Услышав имя Виснер, полиция не дала делу хода, но дядя был поставлен в известность. Он заговорил в повышенном тоне: неужели в префектуре не понимают, что на заводах такой элемент необходим. Нельзя же зависеть от своих рабочих! Но это не помешало ему как следует намылить голову племяннику. Возможно, что все бы и утряслось, но в то лето национальные партии перегрызлись между собой. Дорио, Тардье, Поццо ди Борго[451] решили покончить с де ла Роком, который был разоблачен как агент полиции. В ТКРД многие были из «Боевых крестов»; то ли кто-то из них, то ли сам де ла Рок, но так или иначе правительству донесли о заговоре. Во всяком случае, к концу ноября министерство внутренних дел официально сообщило о существовании кагуляров, как подпевающая Даладье левая печать нелепо окрестила ТКРД, и Делонкль был арестован. Снова раскопали старые дела, которые уже давно были сданы в архив. Кучу людей отправили в