Генрих повернулся к воротам и равнодушно проговорил:

— Ты просила это до того, как выяснилось, что нам придётся лезть в логово волколаков. Даже если придётся погибнуть, мне очень не хочется быть сожранным.

Забава подалась вперёд, намереваясь ещё что-то сказать Генриху, но раздался громкий скрежещущий звук, и калитка приоткрылась.

— Вам чего? — недружелюбно буркнул человек с такой мрачной физиономией, словно его насильно вытащили из леса и надели жутко неудобные штаны, в которых некуда деть хвост. — Кто такие?

— Инститор, ведьма и русалка, — ровно проговорил Генрих.

Щетинистый волколак громко икнул, а через секунду недобро рассмеялся:

— Балабан? Ну ваще блеск! Ща я тоже пошучу! Смажу по чердаку, а жучек твоих…

Генрих бросился вперёд, волколак попытался хлопнуть перед его носом дверью, но инститор навалился всем телом, и калитка медленно отворилась. Мужчины повалились на землю, и у горла небритого блеснул зазубренный нож.

— Тебя на красный галстук взять? — прорычал Генрих.

Глаза небритого расширились, рот распахнулся, а тело замерло. Инститор быстро отвёл нож и вырубил волколака ударом в висок. Забава переступила выступ ворот и медленно осмотрелась. Я заметила, что руки её задрожали, а глаза болезненно заблестели.

— Не стоило этого делать, — прошептала она. — У них же мама! Может, им просто деньги нужны…

— Забава?

Услышав удивлённый возглас Вукулы, я подпрыгнула и неловко ударилась головой о железный край ворот. Тихо взвыла и прижала руки к темечку, под пальцами уже ощущалась здоровая шишка.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Вукула, быстро приближаясь к дрожащей русалке, Генриха он намеренно проигнорировал.

Я застыла на месте, боясь показаться из-за калитки. В щель между дверью и воротами я разглядела заплывший сине-зелёный глаз и разбитые губы. Я сжала зубы и метнула на инститора уничтожающий взгляд, Генрих же насмешливо смотрел на Вукулу.

— Она мать свою ищет! Не видел?

— Мать? — Вукула замер на месте, и здоровый глаз его странно сверкнул, а плечи напряглись. — И почему ты считаешь, что твоя мать в моём доме?

Я решительно шагнула во двор, и Вукула отпрянул.

— Потому что её похитили волколаки, — жёстко сказала я. — Они хотели всё представить так, словно знахарку, которая лечила мать Забавы, мучила ведьма… — Я подняла руку, мой палец ткнулся Вукуле в грудь: — Это так низко, Вукула! И подло! И гадко… Ты думал, я не узнаю? Ты забыл о моих способностях? — Кричала я, всё более распаляясь: — Я забрала видения несчастной. В них жрец в маске волка загипнотизировал пожилую русалку, чтобы та не сопротивлялась. Ты приказал похитить мать Забавы? Им и так несладко живётся. Если хотел отомстить за отказ выйти за тебя, так мсти мне лично!

Вукула не отрывал от меня взгляда здорового глаза, а зрачок медленно становился вертикальным. Кажется, я перегнула палку. Сглотнув, я начала пятиться к распахнутой калитке ворот.

— Ты здесь? — прошептал волколак. — Ты здесь…

Генрих мягко передвинулся левее, вставая между мной и Вукулой.

— Ты слышал, что сказала ведьма? — громко уточнил он. — Где ты держишь мать Забавы?

Привратник застонал и перевернулся на бок. Генрих рывком поднял его с земли и приставил к горлу нож:

— Игры закончились! Это уже не разборки между бывшими любовниками, волколак! Если не приведёшь русалку, то я перережу ему горло!

Вукула помотал головой, волосы его разлетелись и упали на высокий лоб, скрывая и увечный глаз. А здоровый сузился и сверкнул волчьим отблеском. Он изо всех сил бросился на Генриха, в руках которого извивался поскуливающий волколак, и оттолкнул мужчин в сторону, убирая с дороги.

— Мара, беги!

Я подпрыгнула на месте и метнулась в калитку, но врезалась в человека, который возник словно ниоткуда, и забилась в его сильных руках. Я потянулась к его лицу, но мужчина крепко держал меня за запястья так, что я застонала от бессилия. Раздался шум и вскрик Забавы, и я изо всех сил рванулась из жёсткой хватки. Увы, безуспешно.

Тут до меня дошло, что бежать мне велел не Генрих, а Вукула. Я замерла в руках незнакомца и медленно подняла лицо. Квадратный подбородок, сжатые губы и зелёные глаза на суровом лице показались мне очень знакомыми.

— Я вас помню! — изумлённо воскликнула я: — Вы… Канила! — Я оглянулась и крикнула инститору: — Он же из Комитета!

Взгляд мой упал на Генриха… точнее на те его немногие части, которые были видны среди множества рук удерживающих его волколаков. Нападавших было не меньше шести, но инститор упрямо пытался вырваться. Его зазубренный нож валялся на земле, а рядом побитым щенком скакал небритый привратник, и от его брани, которая наполняла двор, у меня зарделись щёки.

— Я рад, — сухо произнёс Канила, и я резко обернулась на его каменную физиономию, — что вы решили посетить наш скромный дом. Прошу вас вести себя подобающе…

— Так мы и ведём себя подобающе! — воскликнула Забава, которую удерживал высокий тощий волколак. Русалка извернулась и со всей силы наступила тому каблуком на ногу. Парень взвыл и запрыгал на одной ноге, а Забава бросилась к нам: — Немедленно освободите мою мать, твари!

— Последите за языком, — холодно проговорил Канила.

— С чего бы? — взвилась Забава, и руки её уперлись в бока. Русалка покачнула головой в сторону привратника: — Этот вот не следит!

Канила отпустил меня, и шагнул к Забаве. Русалка отпрянула, но волколак прошёл мимо неё, прямиком к привратнику. Небритый волколак стоял к нему спиной и пытался пихнуть инститора, да ругался на чём свет стоит. Канила быстро наклонился и тут же выпрямился, в руке его сверкнуло лезвие ножа инститора. Одним сильным движением он перерезал привратнику горло, и поверженный волколак рухнул ему под ноги. Тело задёргалось, и я с ужасом услышала, как булькает кровь. Рядом с трупом в землю воткнулся нож.

Я схватила Забаву за руку и бросила взгляд на ворота, но калитка оказалась уже заперта, — бежать не удастся. Дрожа, я повернулась к Каниле, но волколак даже не посмотрел в мою сторону. Он не отрывал тяжёлого взгляда от белого лица Забавы.

— А теперь, — хищно спросил он, — вы будете следить за языком?

Русалка сглотнула и коротко кивнула, и уголки губ на каменном лице Канилы дрогнули. Видимо, это означало у волколака улыбку. Перед моим взором возник образ из воспоминаний знахарки, и я беспомощно опустила руки. Одежда, осанка, поворот головы… Если представить на его лице волчью маску, то вроде всё сходится.

— Наверняка это тот жрец, что загипнотизировал твою мать, — прошептала я, и русалка вздрогнула.

Канила простёр руку в сторону дома и высокопарно произнёс:

— Прошу следовать за мной!

И, не оглядываясь, решительно пошагал вперёд. Забава опустила голову и уныло поплелась за ним следом. Волколаки, которые удерживали Генриха, одновременно отпустили инститора и отступили. Охотник замер на секунду, и руки его заскользили по телу, поправляя одежду. Затем он склонился, и его пальцы обхватили рукоять ножа. Я сжалась в испуге, что волколаки снова набросятся на инститора, но те не двигались. Генрих несколько раз провёл ножом по одежде трупа, пока лезвие не стало чистым, и убрал в ножны.