– Я знал, что не сумею тебя переубедить. И тем не менее сказал себе… – Он не договорил и отвел взгляд. Затем продолжил, тяжело вздохнув: – Истина в том, что я люблю тебя, Молли. Не могу выразить словами, как сожалею о том, что причинил тебе боль и ты почувствовала себя преданной. Я слишком поздно понял, что всеми моими поступками движет любовь. Я полюбил тебя в Тоскане, потому и среагировал неадекватно на твое признание в беременности.

– У тебя странная манера показывать любовь, – заметила Молли. Она не купится больше на эти слова.

– Ты права. Все мои доводы и объяснения теперь не стоят и гроша ломаного. Я тебе солгал. И ты имеешь полное право не верить мне сейчас, когда я признался тебе в любви. – Он посмотрел на Молли в упор.

– Ты прав. Сказать легко, а вот поступить правильно трудно.

У Пьетро на скулах заходили желваки.

Он кивнул.

– В таком случае не о чем больше говорить. – Повисло тяжелое молчание. – Но если тебе что‑то понадобится, пожалуйста, свяжись со мной немедленно. – Он судорожно сглотнул. – Ну или с моим адвокатом, если тебе так удобнее. – Пьетро указал на бумаги. – Все детали в договоре.

Он встал и направился к двери.

– И это все? Ты не хочешь узнать, когда родится ребенок? И получать информацию о нем потом? – удивленно спросила Молли.

Пьетро взглянул на нее через плечо.

– Я знаю тебя, Молли. Ты обязательно будешь держать меня в курсе по поводу ребенка, если не сама, то через посредника.

Какое‑то мгновение он смотрел на нее, и Молли впервые увидела в его взгляде неприкрытую боль и безнадежность. Пьетро отвернулся и быстро вышел из комнаты.

Молли была настолько ошарашена происходящим, что не поняла сначала, что Пьетро уходит. Уходит навсегда.

Она тупо уставилась на лежащую на столе папку с документами.

Он проделал такой огромный путь, чтобы лично вручить ей документы, и теперь уходит. Невероятно. Зачем? Мог бы поручить своему адвокату прислать их по почте.

Но он не только передал ей документы лично в руки.

Он извинился. Он сказал, что любит ее. Он не настолько хороший актер, чтобы сыграть все это.

Слезы отчаяния и боли полились из глаз.

А как по‑другому Пьетро может доказать ей свою любовь?

Только словами и поступками. Она сама заявила, что поступки красноречивее слов.

А Пьетро очень много для нее сделал.

Заботился о ней после выписки из больницы. Часто в ущерб работе. Отвез ее в Тоскану, хотя и подозревал, что вилла может оживить воспоминания.

Купил ей билет в первом классе до Сиднея, хотя она и не просила об этом. Не уговаривал ее остаться.

Нашел Джиллиан и помог ей вернуться домой. А Молли даже не соизволила его поблагодарить.

Подписал ей виллу без всяких условий.

Все это настоящие поступки. Разве нет?

Молли сквозь слезы уставилась на дверь, за которой он скрылся минуту назад.

Любовь – это риск, несмотря ни на какие обстоятельства. Она готова рискнуть? Надо думать и о ребенке. Его это тоже касается.

Стоит ли рискнуть еще раз и поверить Пьетро или остаться с тем, что он предложил?

У Пьетро так тряслись руки, что он не мог включить зажигание, и он бессильно опустил их на руль.

У него тряслись не только руки. Все тело содрогалось от боли потери.

Пьетро пытался убедить себя, что со временем он успокоится. Люди переживают и не такие катастрофы. Он горько усмехнулся. Когда‑то он считал, что раздавлен вероломством Элизабет. Но это было ничто по сравнению с той болью и тоской, которые терзали его сейчас.

Он дал себе слово, что не станет умолять Молли вернуться. И неуязвленная мужская гордость была тому причиной, просто он был уверен, что мольбы не помогут. Он видел в ее глазах недоверие. Она дала ему шанс просто потому, что пожалела его. Но этого недостаточно.

Он жаждал ее любви. А она его разлюбила.

Пьетро понуро уставился на побелевшие костяшки пальцев. Он обуздает свое желание вернуться, схватить ее в охапку и вымолить прощение.

Он был так погружен в свои мысли, что вздрогнул, услышав стук в окно. Пьетро в неверии уставился в серьезные серые глаза Молли по другую сторону стекла.

Он замер. В душе снова затеплилась надежда. От открыл окно. Молли облизнула губы и тихо произнесла:

– Я верю тебе, Пьетро.

Пьетро выскочил из автомобиля и заключил ее в крепкие объятия.

– Правда? – хрипло спросил он.

Молли только кивнула.

– Ты простила меня?

Молли улыбнулась.

– Я люблю тебя, Пьетро, и хочу, чтобы мы были вместе.

Ее признание отозвалось в душе Пьетро такой радостью, что он едва не задохнулся от счастья.

– Я тоже очень тебя люблю, Молли. И оправдаю твое доверие. – Пьетро прижался к ее рту в страстном поцелуе.

– Мы, должно быть, шокируем соседей, – пробормотала Молли.

– Мне все равно, – ответил он. – А тебе?

– Мне тоже, – рассмеялась она. – Я хотела бы поделиться этой новостью со всем миром.

– Тогда ты не будешь возражать… – Пьетро не закончил фразу, подхватил ее на руки и понес в дом.

Счастливый мелодичный смех Молли услаждал его душу всю короткую дорогу от машины к крыльцу дома.

Пьетро знал, что ее смех ему никогда не надоест. Это его женщина. Его будущее. Его любовь.

– Синьора Агости?

– Да? – Молли повернулась и увидела стоящую в дверях Марту в роскошном платье цвета бордо. Она гостила на вилле в Тоскане вместе с другими приглашенными на крестины.

– Фотограф ждет, синьора. Вам помочь?

– Спасибо, Марта. Я сам, – раздался голос Пьетро. – Скажите всем, что мы сейчас спустимся.

Марта направилась к выходу, но не преминула заметить:

– Прошу вас помнить, синьор, ваша жена должна выглядеть идеально на фотографиях.

Пьетро ухмыльнулся:

– Похоже, Марта знает меня лучше, чем я сам. Молли заметила горящие в его глазах дьявольские огоньки.

– Даже и не думай. Я только что накрасила губы. Я хочу выглядеть на фото презентабельно, а не…

– Взъерошенной? – подначил он, гладя ее по волосам. – Ну, хоть один маленький поцелуйчик, сокровище мое. – Пьетро обнял ее другой рукой за талию.

Молли вся затрепетала от его нежных прикосновений. Пьетро просто невозможно отказать.

Прежде чем она успела его остановить, он легко коснулся губами уголка ее рта, затем проделал дорожку из поцелуев по ее гибкой шее. У Молли внизу живота запорхали бабочки.