У нас в кабинете своя музыкальная программа. Здесь установлен репродуктор, наполняющий пространство сладкими звуками Аббы. Никаких лабухов с первого этажа.

Она соглашается. С улыбкой, лукавой и как бы напоминающей о её, возможно ещё не прошедшем, сексуальном интересе к моей скромной персоне, она встаёт и обхватывает меня за шею. Я подмигиваю Новицкой, обещая следующий танец. Она злится. Выпила и теперь злится.

— Белла — тихонечко, говорю я ей на ухо голосом Эрота. — Мне нужен твой совет.

— Мда, — мурлычет она, переступая с ноги на ногу.

Красотка.

— Послушай, я хочу поработать в твоём городе, и мне нужно твоё разрешение.

Разумеется, никакого разрешения мне не требуется, но я хочу, чтобы она не напрягалась из-за моего появления здесь. Думаю, она и сама это понимает, но подхватывает мою игру.

— Приходи, — улыбается она. — Работай, неба хватит на всех. И моря тоже.

— Будешь мне помогать? Небезвозмездно, естественно. Сделаем парочку совместных проектов. У тебя и так всё схвачено, я знаю. Но я смогу тебе быть полезным. Заведём настоящую промышленность и займёмся отмывом.

— Я смогу быть тебе полезной, — усмехается она, намекая, что мол, какая от меня польза, у неё и так всё есть.

— Смогу помочь с инвестициями, чтобы не приходилось запихивать деньги за батареи и закатывать в стеклянные банки. Впрочем, бриллианты и редкие изделия — это тоже выход.

Она прекращает извиваться и останавливается, поднимает голову и смотрит прямо в глаза.

— Думаю, Ева будет говорить с тобой, как раз, о брюликах, — продолжаю я.

Музыка играет довольно громко и нас никто слышать не может.

— И что ей надо?

— Я не знаю, — пожимаю я плечами. — Но безопаснее, мне кажется, с ней не вести дел. Утверждать не берусь, но можно на крючок попасть… Предупреждаю по-дружески. Из чувства глубокой личной приязни. И давай, танцуй, не привлекай внимания.

Она танцует.

— Вы завтра уезжаете? — уточняет Белла.

— Ага.

— Давай поговорим в спокойной обстановке до твоего отъезда. Утром.

— Давай. И, пожалуйста, поговори с Евой. Помоги, чем сможешь, но сама не встревай. Ты с Лимончиком дела имеешь? Он её к тебе подвёл, сюда привёз.

— Особых дел нет, — хмурится она. — И да, он говорил, что хочет познакомить с кем-то.

— С ним вообще аккуратно, лучше от греха подальше держаться.

Я оставляю несколько растерянную Беллу и иду танцевать с Ириной. Она щиплет меня и наступает каблуками на ноги. Это месть за внимание к другим дамам, я знаю. Ну что поделать, выпила лишку, могу понять, не железный же я, правда? Понятия имею.

Потом я танцую с Яной, а Новицкая — со Скачковым. Янка старается, крутит пропеллером, скорее всего, не имея в виду ничего конкретного, а лишь реагируя на алкоголь, эксклюзивность и осознание собственной близости к небосводу.

Ева, вырвавшись из рук Анатоля, шепчется с Беллой. Вероятно, просто договаривается об аудиенции. Нужно будет забрать её с собой, чтобы не оставлять в руках Назара. Злобин хорош, конечно. Бросил девку на амбразуру, буквально. Ну, да ладно, не моё это дело.

Банкет движется по своему плану, кульминация остаётся далеко позади и приходит миг финала. Все устали и просто хотят пойти в гостиницу и завалиться в постель. Ну, я, по крайней мере, хочу именно этого. А вот Анатоль, явно имеет другие желания и планы. Чего хочет Ева, я не знаю.

Уже не поздно, уже не рано и мы выходим из ресторана. Гостиница здесь в двух шагах и я с удовольствием бы прошёлся пешком, но вместе со всеми забираюсь в автобус и три минуты еду к отелю.

Всё. Поездкой я в целом доволен. Если бы ещё не инцидент с ассасином, всё было бы просто прекрасно. Но любую бочку мёда портит ложка дёгтя. Жизнь — боль и всё такое. Нужно просто иметь это в виду и быть готовым к превратностям судьбы.

Я иду в номер, закрываюсь и принимаю душ, стараясь не мочить повязку. Ева не выходит из головы. Блин. Ложусь и не могу заснуть. Не понимаю. А если бы я здесь не появился… Хорошая бы её ночка ждала…

В конце концов, я решаю позвонить Злобину. Встаю, даю сигнал парням и выхожу. Они тоже выходят из соседнего номера. Мы спускаемся на первый этаж, и я подхожу к стойке регистрации. Сонная ночная дежурная с недовольным видом принимает заказ.

Пока жду соединения, подхожу к окну. В ночи за окнами, за тюлевыми драпировками толкутся тёмные фигуры. Надо же, охота кому-то тусоваться по ночам. Ну, да меня это не касается. Я уже начинаю отворачиваться и… блин, твою дивизию… это же Ева!

Делаю знак парням и выскакиваю за дверь, наружу. И кажется вовремя. Здесь Рубик и Кеш, шныри местных авторитетов, а с ними ещё четверо. В момент, когда мы выбегаем на крыльцо, Рубик толкает Толика, и тот падает на спину, а Кеш тянет Еву к машине, чёрной «Волге», стоящей рядом.

— Чё ты тянешь, чмо, чё ты хочешь⁈

— Э, орлы! — окликаю их я. — Вы чё, берега попутали?

— О, Бро… — щерится Рубик. — Пошёл ты нах, понял? Петушки московские, прилетели, в натуре. Вашего здесь ничего нет. Фраера дешёвые.

— Ты в уме, скотинка? — хмурюсь я. — Обдолбался что ли?

Он воровато оглядывается по сторонам и достаёт из-за пазухи пушку.

— Чё не ясно? Пошли нах, я сказал! Ведите её в тачку!

14. Бренд известный, легко узнаваемый

Мне и на тренировки ходить не надо, честное слово. Почти каждый день выпадает возможность поддерживать форму. Практически боевые условия. Сейчас, правда, биться мне не с руки. Не с руки в прямом смысле — порезанное запястье не даст развернуться в полную силу.

Но дирижировать и отправлять полки на разгром врага мне ничто не помешает. Их в моём распоряжении целых два — полк Саня и полк Сеня. И по совместительству они ещё воины света, против которых блатные орки, эти жалкие воины тьмы просто ноль на палочке. Даже и с пистолетом.

Не будет же этот дурачок Рубик с вороватым взглядом устраивать пальбу в центре города, а потом тащить к машине девушку прямо под окнами большой гостиницы. Впрочем, кто его, дубинушку, знает…

Двое из ларца, Саня и Сеня, начинают расползаться по флангам, желая взять стрелка в клещи. Надо бы ещё сопровождающих нас милиционеров позвать, но они не здесь, а на этаже…

— Рубик, — ласково говорю я. — Что это у тебя? Кубик что ли? Ты смотри, лучше уж его не крути, понял? А то как бахнет, без пальцев останешься. И девочку в покое оставь. Ты вообще не рыцарь, походу.

— Прикуси ботало, — шипит он крутясь между моими боевыми единицами.

Боевые единицы, конечно, хороши, но Еву-то тянут к тачке в это время. Эх, раззудись плечо, придётся вовлечься и мне в это дело.

— Ботало прикусить? — переспрашиваю я. — А разве ботало — это не болтливый человек? Или ты хочешь, чтобы я какого-то человечка прикусил? Не тебя ль?

— Заткни пасть! — нервничает он и, повернувшись ко мне спиной кричит своим подельникам. — Да засовывайте её скорей уже!

Толик, между тем, не желая отсиживаться в тылу, сбегает по ступеням и бросается за быками уносящими растерянную девицу. Просто похищение Европы, классический сюжет и Лимончик, косплееющий Зевса. Вся история цивилизации ходит по спирали, а что уж тогда обо мне говорить…

Пользуясь тем, что Рубик отвернулся я подскакиваю к нему и хреначу ногой в спину, оставляя след почти такой же чёткий, как на спине Ипполита Георгиевича из незабвенного новогоднего киношедевра.

Он от неожиданности хрюкает и летит вниз с крыльца, раскидывая руки в стороны и выпуская пушку, которая падает и скачет по ступеням и спасибо, что самопроизвольно не стреляет, как это иногда бывает в кинофильмах.

— Э, детвора! — раздаётся вдруг глубокий уверенный и полный спокойствия бас. — Вы чё творите⁈

Гоп-стоп, мы подошли из-за угла…

У машины появляется неожиданная подмога. Два Шварценеггера в кожаных куртках, экстрамодные чуваки в джинсарях и ковбойских сапогах с острыми носами и высокими скошенными каблуками. Им только шляп не хватает или бейсболок. Ночные волки, короче.

Хохма в том, что этот придурок Рубик сотоварищи поставил тачку, вернее даже две тачки под фонарным столбом, на самый свет. Вероятно, с таким подходом к делу он ещё нескоро выберется из положения шныря, снующего на подхвате.

Я, по крайней мере, ему бы больше ничего не доверил, после того, как запомнил номера обеих машин.

— Ну-ка, — говорит один из ковбоев Мальборо. — Отпустил девчонку, а то сейчас сам девчонкой станешь и на своей… шкурке узнаешь, что такое подвергнуться насилию.

— А не пошёл бы ты… — начинает бандос и тут же получает