Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А на улице была всё та же ночь, однако по некоторым признакам можно было угадать близившийся рассвет. Вопрос для Андрея стоял предельно просто: или он улетит ближайшим рейсом, или он уже никогда и никуда отсюда не улетит. Он заметил краем глаза, как из дальнего угла, от выхода номер два, к нему направилась та самая девушка. Оказалась она стройной и высокой. Синяя форма ей очень шла. В такой мороз она носила прозрачные чулки и модные туфельки — чего не сделаешь ради красоты!
Девушка приблизилась, Андрей поднялся ей навстречу.
— Уф, еле уговорила. Пойдёмте! — сказала она таким голосом, будто они и правда были заговорщики.
Она открыла своим ключом дверь с табличкой «Служебный ход». Прошли по гулкому коридорчику мимо ряда дверей с надписями чёрной краской, зашли в кабинет, над которым горела неяркая надпись: «Начальник смены».
Полная женщина лет пятидесяти, сидевшая за обычным канцелярским столом, с откровенной неприязнью разглядывала Андрея.
— Вот, — показала на него девушка и сделала шаг в сторону.
— Без паспорта летим? — строго спросила женщина, сдвинув крупные руки перед собой.
Андрей кивнул.
— А что случилось?
— Ничего особенного, просто мне надо в Москву, срочно.
— Срочно ему… А может, ты преступник какой, почём я знаю?
— Я не преступник. Я тренером работаю. У меня возникли некоторые проблемы с местным криминалом, это долго объяснять. Но можете мне поверить, я не сделал ничего плохого.
— А чего ж тебя по всем оперативным сводкам провели? Если ты ничего плохого не сделал, почему тебя объявили в розыск? Стоит мне сейчас нажать на кнопку, и привет! Но я не буду. Знаю я про все твои дела. Зять у меня на Литвинова работает. Так что не бойся, не выдам.
— А что вы знаете? — Андрею стало интересно. Он во все глаза глядел на сердитую женщину. Та выразительно посмотрела на кассиршу.
— Ну ты иди, Ирочка, мы тут без тебя разберемся.
Ирочка покосилась на Андрея, даже пыталась глазки строить, но Андрею было не до неё. Девушка вышла, стуча каблучками по каменному полу.
Женщина вышла из-за стола.
— В общем, так, хлопец! Мы сейчас все рискуем. И запомни: не из-за денег я тебе помогаю! Ты этих сволочей пострелял, и правильно сделал. Правильно ты поступил, спасибо тебе! Житья ведь не стало от этих бандитов, что творят, а! Вот ты уедешь, а кто за простого человека заступится? Некому. И оставаться тебе нельзя, уж я знаю. Так что — лети с богом! Посажу я тебя на борт. В кабине полетишь, вместе с лётчиками. Зять у меня на этом рейсе летит вторым пилотом. Уговорю его. Авось не откажет.
— Спасибо, — проговорил Андрей. Мысли его путались. Кажется, его принимают за Робин Гуда. А какой из него Робин Гуд? Время Робинов Гудов давно прошло. Двадцать первый век на дворе.
Он внимательнее присмотрелся к женщине. Уже не молодая, грузная, с лицом властным, волевым, с мужскими чертами, и ещё — с затаенной скорбью. Уголки губ опущены, а губы упрямо сжаты. Не иначе, горе её посетило. Но спросить Андрей не решился. Да и чего спрашивать? — всё равно не поможешь. Как помочь всем оскорбленным, ограбленным, всем убитым, изнасилованным, покалеченным и напуганным до конца жизни? Как отомстить за всех? И надо ли мстить? Сложно всё. Сложно тому, кто думает. Но и не думать нельзя. Кто не думает — тому тоже не позавидуешь.
— Как вас зовут? — спросил Андрей.
— Клавдия Ивановна. А что?
— Я вернусь, Клавдия Ивановна. Может, через пару месяцев, а может, через год. Но я обязательно приеду в Иркутск. Мы с
Мы с вами ещё встретимся. Я вам обязательно помогу!
— Да уж спасибо. Пока что тебе самому помощь нужна. Но ты не бойся. Я тебя не выдам.
В этот момент из зала ожидания донесся мелодичный голос:
«Вниманию пассажиров. Произвел посадку рейс семьсот семьдесят седьмой, совершающий перелёт по маршруту: Владивосток, Иркутск, Омск, Москва».
— Ну вот, — проговорила женщина, — приземлился. Кофе хочешь?
Она уже наливала в маленькие чашечки кипяток, сыпала сахар и размешивала его крошечной мельхиоровой ложечкой.
— Бери-бери. Торопиться некуда. Зять всё равно ко мне зайдёт. Вместе и сядете на борт. Минут двадцать есть ещё в запасе.
Андрей присел возле стола, взял чашечку двумя пальцами.
Женщина подвинула к себе старомодный телефон с круглым диском, набрала номер.
— Танечка, будь добра, куртку с брюками и шапку принеси мне, да, срочно… Размер? — Посмотрела на Андрея, — пятидесятый… Нету? Ну пятьдесят второй. Давай, голубушка. Я жду.
— Придется тебе надеть летчицкую форму, — сказала. — А то подозрение будешь вызывать. Мне за тебя отвечать неохота! Рано мне ещё на пенсию, внуков надо поднимать.
Андрей кивнул. Форма так форма.
Через десять минут явилась Танечка — такая же полная и немолодая. Бросила на диван одежду и покосилась на Андрея.
— Этому, что ли?
— Этому. Иди.
Танюша ушла.
— Одевайся, — сказала женщина. — Через пять минут зять заявится. Он завсегда ко мне заходит. Примета у него такая.
Андрей натянул поверх своих брюк просторные синие штаны, на спортивную куртку с утеплителем набросил синий китель с непомерно длинными рукавами, нахлобучил на голову видавшую виды шапку с алюминиевой кокардой. Сразу стало теплей и как будто безопасней.
— Вот и славно! — обрадовалась женщина. — Теперь полный порядок.
В этот момент дверь распахнулась и на пороге показался среднего роста человек — в таком же наряде, что и у Андрея, только поновей, почище, поглаже. И форма на нём сидела как влитая. Лицо горело с мороза, глаза блестели лихорадочным блеском.
— Здравствуй, Клава!
— Здравствуй, Коля!
Последовала сцена. Андрей отворотился.
Когда с приветствиями было покончено, взоры вполне естественно обратились к Андрею.
— Вот, — проговорила женщина, — нужно помочь человеку. В Москву ему надо срочно.
— А в чём проблема?
— Проблема с документами, — многозначительно сообщила женщина и добавила: — И с законом тоже есть некоторые проблемы.
Второй пилот пристально посмотрел на Андрея.
— Надеюсь, ничего криминального?
— Коля, ну о чем ты говоришь? Криминал, конечно же, есть. Стала бы я тебя просить! Но я тебе ручаюсь за этого человека. Надо ему помочь, Коля. Я тебя редко прошу о чём-нибудь.
Коля пожал плечами.
— Ну, раз надо, значит помогу! — И, повернувшись к Андрею, деловито сообщил: — Будешь моим племянником Димой. Понял?
— Понял, — сказал Андрей, поднимаясь со