Лётчик помедлил несколько секунд, словно колеблясь, потом направился к выходу, бросив:

— Пошли!

— А кофе?

— Чё-то неохота, — буркнул Коля, не оборачиваясь.

Они прошли длинным извилистым коридором, миновали несколько дверей и вдруг оказались на улице. Дыхание перехватило от мороза, ожгло лицо — ветер с пустынного аэродрома бил прямо в лицо. Они шли по лётному полю, несколько забирая влево. Никто их не остановил, никто, кажется, их и не видел. На огромном пространстве не было ни души. Впереди, метрах в пятистах темнела громада авиалайнера. Чем ближе они подходили, тем внушительнее становился лайнер — словно высеченный из камня, недвижный и могучий, опушённый снежной бахромой. Еще не ступив на борт, Андрей почувствовал, что уже не принадлежит этой земле и что его ожидает нечто совершенно новое, такое, чего с ним никогда ещё не было. В какой-то миг перед ним словно приоткрылась завеса будущего, и здесь, среди сибирской зимы, он увидел, почувствовал нечто огромное, что ждало его там, за уральским хребтом, за бескрайней среднерусской равниной, в самом сердце России. Его ожидала борьба, огромное напряжение сил. Дрожь пробежала по его телу, но это не была дрожь слабости, а это было предчувствие своей судьбы.

Они поднялись по гулкому железному трапу и вошли в тёплый салон. Пахнуло в лицо запахом металла, курицы и еще чем-то острым и неприятным. Высокая бортпроводница в синей униформе с любопытством глянула на Андрея и отвернулась.

— Через полчаса дают взлёт, — сообщила пилоту.

— Хорошо, — буркнул тот и пошёл по темному проходу меж кресел.

Салон был пуст. Тускло горело ночное освещение, и в этом приглушенном свете всё казалось нереальным. Пилот уверенно шел вперёд, не глядя по сторонам и не оборачиваясь, Андрей едва поспевал за ним. Остановились перед железной дверью — перед ними была святая святых, кабина управления. Лётчик постучал особым образом костяшками пальцев по двери, через секунду щёлкнул замок и узкая дверь открылась наружу. Андрей шагнул через порог. Его взору открылась фантастическая картина. Огромный, весь в тумблерах и разноцветных лампочках пульт, два штурвала справа и слева, узкие окна прямо и сбоку, похожие на амбразуру. По потолку вьются провода, и страшно повернуться — как бы чего не нарушить.

— Вадим Петрович, я тут племянника с собой взял, до Москвы. Вы не против?

— Ты ничего не говорил про племянника. — В кресле первого пилота сидел крупный седой мужчина. Он обернулся и пристально посмотрел на Андрея. — Пусть летит в салоне. Тут нельзя.

— Да я знаю. Я так только, показать, — засуетился второй пилот. — Сейчас я всё устрою.

Он знаками дал понять Андрею, что надобно выйти, и первым юркнул за дверь.

— Посиди пока здесь. — Он показал на откидное сиденье в тамбуре. — Пассажиры рассядутся, пристроим тебя где-нибудь. Хорошо?

— Хорошо, — ответил Андрей, опускаясь на узкое сиденье — как раз, чтобы поместиться одному человеку.

— Вот и славно.

Пилот ушёл в кабину. Андрей остался один. Стало тихо, лишь изредка стукало и щёлкало под ногами, слабый скрежет доносился снаружи, да воздух циркулировал со слабым шипеньем где-то над головой. «Скорей бы уж взлетали», — думал Андрей.

На полу стояли бутылки с лимонадом, початые и полные. Андрей взял одну, сдернул пробку и стал пить, запрокинув голову. За этим занятием его застала стюардесса — высокая и стройная девушка лет двадцати.

— О, у нас гости! — весело воскликнула она. — Вас Николай Иванович привел?

— Так точно.

— А вы где полетите, в кабине?

— Нет, в салоне. Найдётся место для меня?

— Мест у нас полно. Вам где лучше, у окна или в проходе?

— У окна. В самом углу, чтобы потемней и никто меня не видел.

Неожиданно для себя Андрей подмигнул девушке. Та в ответ улыбнулась.

— Меня Настей зовут, — сообщила она.

— А меня Андреем.

— А по отчеству?

— Викторович.

— Вы до Москвы летите?

— До Москвы.

— У вас спецзадание? — девушка вдруг прищурилась и понизила голос. Очень ей хотелось, чтобы «спецзадание».

— Да, — кивнул Андрей. — Только никому не говорите, даже своим подругам! — Он перешёл на шепот. — Я агент ФСБ, негласно сопровождаю ваш рейс. Но это всё сугубо между нами. Вы меня понимаете?

Настя округлила глаза.

— О-о! — выдохнула. — У вас и оружие есть?

— Есть.

— О-о-о!..

Андрей подумал, что этой девушке он может сказать любой вздор, и она поверит. Пусть уж думает, что он спецагент. Так спокойнее.

— А вы в Москве что будете делать? — продолжала девушка допрос.

— У меня особое задание, очень секретное.

— А можно мне с вами поехать?

— Куда это?

— На задание!

— Нет, это очень опасно. Всякое может случиться.

— А я ни капельки не боюсь! Вот проверьте меня! Проверьте!

— Да я не сомневаюсь. Но не в этом дело.

— А в чём же?

Андрей снова оглядел девушку с ног до головы. Та стояла как на экзамене и ждала решения своей участи.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать.

— Только-то? Неужели в двадцать лет берут в стюардессы?

— Взяли, как видите. Я очень способная.

— А ты сама откуда?

— Из Владивостока.

— Москву хорошо знаешь?

— Знаю немного. Второй год летаю.

— Долго в Москве стоять будете?

— Двое суток. Потом обратно.

— Маловато. Ну да ладно. — Он поставил бутылку на пол, а сам поднялся. Девушка была одного с ним роста. Она с покорным видом стояла перед ним, ресницы её трепетали, в карих глазах светилась надежда. — Когда приземлимся, я выйду вместе с пассажирами и подожду тебя в аэровокзале у главного выхода. Хорошо?

— Да, конечно, я обязательно приду! — девушка вдруг запрыгала как ребенок и захлопала в ладоши.

Андрей не сдержал улыбки.

— Ты вот что, подыщи мне местечко где-нибудь в углу, и шибко часто ко мне не ходи во время полёта. Я буду делать вид, что сплю. Но если что опасное случится — ты меня обязательно разбуди. Только незаметно, подойди и дёрни за рукав. Поняла?

— Да-а, обязательно разбужу!

Они прошли во второй салон, в самую глубину, и Андрей удобно устроился в кресле у окна.

— Тут обычно никто не сидит, — пояснила девушка. — Последние ряды всегда пустые. Ночной рейс — народу мало.

Стюардесса ушла. Андрей откинулся на спинку и закрыл глаза. Тяжесть разлилась по всему телу, глаза закрылись сами собой, и он быстро уснул. Не слышал, как совершалась посадка, как топали по узкому проходу пассажиры, как дали тягу на двигатели, как тяжёлый лайнер мягко стронулся с места и медленно покатился по бетонным плитам, а потом, замерев на миг, вдруг рванулся вперед и побежал, побежал по взлетной полосе, мгновенно набрал скорость и, задрав нос, оторвался от земли. Всего этого Андрей не слышал.