мог знать, что этот вояка такой тупой и станет швыряться Образами Топора в тот момент, когда Алекс маневрирует.

— Ты пожалеешь об этом! — почему-то гнев лисички всё равно был направлен на Алекса.

— Как уже жалеешь ты? — тот опять улыбнулся.

Лисьи Кисточки вспыхнула яростью (в том числе и буквально: её стихия — Огонь) и чуть снова не ринулась в бой, но её остановил Снежная Гора.

Передышка нужна обоим сторонам, за краткий миг все выложились очень серьёзно.

— Формация готова? — спросил внезапно появившийся шестой участник.

— Только вас и ждали, — оказалось ещё двое подоспели.

Окружение стало плотнее, но почему-то никто не хотел блокировать направления вверх и вниз, так и водили хоровод вокруг призрака.

— Нежный Оникс, и вы голубки? Сладкий Мёд, Синий Дровосек… То есть восемь самых сильных? — поприветствовал Алекс новых гостей. — Понимаю, Формация Восьми триграмм. А вы не забыли, кто вас научил ей?

— Не слушайте его! — рявкнул Нежный Оникс. — Какая разница, откуда мы о ней узнали. Просто выполняйте!

— Активация! — рявкнули все вместе. И за этим криком никто не заметил, что Алекс тоже присоединился к хору.

Стало ясно, почему все стояли в одной плоскости. В небе зажглась плоская печать, в центре которой светились две капли знака Инь-Ян, а по окружности — восемь триграмм, знаков, состоящих из трёх черточек. Каждый совпадал с фигурой одного из «богов»

На самом деле то, что самые сильные пришли — это просто совпадение. Каждый знак соответствует определённому типу личности, типу практики. Эти восемь наиболее удачно подходили для создания максимально сбалансированной печати.

Вся центральная область круга заполнялась символами, ряды которых с земли похожи на цепи. Казалось, что эти цепи держат призрачное образование в центре, но на деле…

— Злой бог танцует? — восхищённо пискнул Шумный Тростник и получил подзатыльник от отца.

— Пытается разорвать цепи. Праведные боги пленили злодея, — авторитетно заявил один из охотников, специалист по ловушкам.

— Или корчится от боли? — предположил другой голос. Вредный старик, который любил охаживать детей-шалунишек хворостиной, и сейчас в своём репертуаре.

— Сейчас вы увидите падение Праведных богов, — смеясь сказал гость племени, и крикнул в небо. — У меня всё готово!

Всё племя ахнуло: пока они пялились в небеса, последователь Отверженного бога занимался своими делами!

Конечно, Злому богу этого подтверждения от помощника не нужно, он и так всё знал. Да и вряд ли до него донесётся крик через треск горящего леса, продолжающиеся обвалы в горах и, главное, мощный гул формации, установленной богами. От этой вибрации по телу бежали мурашки, а энергия внутри меридианов пробивала себе новые ходы, разбивая застой ци. Вон, шаманка, похоже, открывает чакру, или как говорят в племени, зажигает звезду. Кстати, во лбу. Значит, скоро она увидит то же, что и Блестящий Камень.

Танец Отверженного бога он узнал сразу. Этот комплекс тот называл странным словом «Багуа», и научил им и своего подопечного, отнеся к боевой гимнастике. По сравнению с другими приёмами, боевыми в полном смысле, Багуа дикарю не понравилось, хоть он и продолжал практиковать известные ему комплексы в качестве медитации движения. Каждый взмах руки, поворот головы, шаг и замирание — всё связано с движениями энергии в теле. Важно не просто механически «танцевать», а синхронизировать взмахи шаги с течением силы внутри.

И вот теперь Блестящий Камень получил возможность увидеть, на что способна эта "гимнастика", собирающая с округи столько энергии, что её течение и уплотнение увидели и смертные невооружённым глазом.

Цепи печати начали рваться, но они не исчезали, а соединяли оборванные кончики в иной последовательности. Вибрации Восьми Триграмм усилились, и изменилась их частота. Звук стал более высокочастотным, почти невыносимым.

А потом произошло страшное: Отверженный бог остановил свой пугающий танец, и нити оборвались. Но пять же не исчезли, а по его движению изменили точки привязки, направились куда-то в джунгли, охваченные огнём и замороженные льдом.

Одна из нитей прикрепилась совсем рядом, к центру той самой каменной платформы.

— Ай! — шаманка схватилась за лоб. Никто из её соплеменников не понял, что происходит. Посочувствовал только Блестящий Камень: если проявление энергии видно даже смертным обычными глазами, не стоит смотреть на него Волшебным Зрением. Будет ей урок.

— Это всё он виноват! — заорал тот самый вредный старикашка, и все мужчины племени подняло оружие на изготовку. Даже дети и подростки приготовили пращи или просто взяли камни в руки.

— Виноват? — оскалился Блестящий Камень. — В том, что попросил Безымянного защитить вас и вашу деревню? Подумайте, почему вы всё ещё живы, когда вокруг всё замёрзло или сгорело?

— Это ложь! Праведные боги нас защищают!

— Хоть одна атака Отверженного полетела в вашу сторону? Ах, да… Вы же их не отличаете, — Блестящий Камень разочарованно махнул рукой. — Не видите разницы между добром и злом.

— Убейте его! — крикнул кто-то, забывший, что этот парень, на вид не такой сильный как многие охотники, прикончил несколько монстров, способных уничтожить всю деревню.

Кто-то из невинных детишек бросил камень первым. А потом полетела стрела от доброго взрослого, копья, камни из пращи. Ни один снаряд не оставил и царапины, ни ушиба. Блестящий Камень лишь прикрыл глаза ладонью, что скорее было инстинктивным действием, чем необходимым.

— Ты закончил забавляться? — как только рядом с чужаком появился Отверженный бог, всё племя не могло устоять. Неведомая сила заставила ноги подогнуться. Все до единого упали на колени, распластались на земле в низком поклоне.

— Всё, что ты велел, я сделал, Великий, — одной головой поклонился Блестящий Камень.

— Тогда уходим.

И обе фигуры исчезли.

Небо тут же очистилось от черноты, волшебные путы отпустили Праведных богов, а давление на дикарей исчезло. Они робко поднимали головы, чтобы увидеть, как исполняется обещание чужака: боги падали с неба. Кто в дым, поднимающийся от горящих джунглей, кто-то разбивал телом горы из льда, в которые превратились деревья.

Спустя десяток секунд появился Мокрый Воробей — Праведный бог, которого боялись все смертные. Уж очень непонятно его поведение. Нельзя понять, что он хочет и чего следует от него ожидать. В легендах говорится о многих пострадавших от него по собственной глупости, потому что не поняли, сколько добра могли от него получить.

— Я ничего не вижу. Вообще ничего! Как он это сделал? — бормотал бог Знаний, смотря на светящиеся перед ним символы.

В его руках появлялись и исчезали предметы один страннее другого на вид. Естественно, их назначения понять никто из смертных не мог. Ситуация немного прояснилась, когда пришёл Нежный Оникс в помятой броне:

— Куда он сбежал?

— Понятия не имею! Это очень странно! Обычно я могу уловить хотя