Взмахнула рукой, призывая магию невидимости.

И…

Исчезла на месте.

Глава 15. Свидетель

Недолго плутая по коридорам дворца небесного генерала, я неожиданно вышла на небольшой огороженный балкончик с двумя маленькими уютными резными лавочками. На одну из них я и уселась, устремляя взгляд вперед, туда, где моему взору открывался просто удивительный пейзаж.

Старинный комплекс сооружений, украшенный позолоченными деревянными статуями, бумажными фонариками, красными стенами и черепичными крышами на китайский манер не шел ни в какое сравнение с божественной природой скал, близко расположенных друг к другу таким образом, что между ними можно было с легкостью перекинуть подвесные канатные мосты. Но не это привлекло все мое пристальное внимание настолько, что я напрочь позабыла о желании свести счеты с мелким пузатым ворчуном по имени Руфи. Я решила сесть и передохнуть, а заодно понаблюдать за церемонией возложения цветочных венков у подножия статуи Нефритового Дракона, виднеющегося по левую сторону от моего укрытия.

Странные звуки барабанов, колоколов и других дребезжащих музыкальных инструментов заглушались тоненькими криками монахов, которые демонстративно восхваляли смелость и могучесть, красоту и силу прародителя и-Данов, рода опытных полководцев, лучших стратегов за всю историю Торакса и так далее, тому подобное. Дальше я вслушиваться не стала, потому что и ежу понятно, что же ждет собравшуюся на небольшой террасе толпень на церемонии почитания Нефритового Дракона.

– О чем ты хотела мне сказать? – услышала я негромкую речь двух девиц, которые, не видя меня, шли по коридору и сплетничали.

– Ты только представь, лошадиномордую сейчас накажут из-за платья, которое она принесла лаовайке. Ха! Всегда знала, что она недостойна подобной работы. Тупорылое животное. Так еще и говорить нормально не умеет. Как только она умудрилась устроиться в услужение к небожителю? Уму непостижимо!

– Да что ты, как можно так говорить об энсийке? Они же древняя народность Торакса… – фальшиво удивилась другая в зеленом халате.

Выглядывая наружу, я аккуратно привстала с лавочки и была вынуждена обогнуть ее, чтобы прилипнуть к ближайшей стене здания. Потому что две наряженные в шелка китаянки на больших скоростях вошли на мой балкончик и устроились на той самой лавочке, на которой еще совсем недавно сидела моя пятая точка.

– Ха-ха-ха, – хихикнула первая сплетница. – Да пусть хоть главной наложницей, а не служанкой! Лошадиная морда – это приговор, я считаю.

– А кривые зубы – повод утопить в реке, – поддакнула вторая, после чего обе расхохотались.

Вот уж не ожидала от довольно миленьких девушек подобного лицемерия. Нет, я, конечно, привычная к офисной токсичности, но чтобы вот так зло поливать грязью только из-за внешнего вида – дикость даже для меня. А может, я уже отвыкла?

– Ой, смотри-смотри, наш любимый вышел вперед, – указала китаянка в зеленом платье, первой подскакивая с лавочки. – Ах, как же он хорош…

– И правда, – поддакнула другая, занимая место рядом с первой возле парапета балкона. – Вот только вкус у него…

– Ты про лаовайку?

– Ага, про эту грубиянку. А ты видела, как она чихала, раскрыв рот? Ни манер, ни таланта. Одна только мордашка.

– А фигура? – задалась вопросом китаянка в зеленом ханьфу. – И вообще, я-то думала, ее казнят из-за принесенного генералу оскорбления. Представить только, натянула свадебный наряд на такое празднество.

– И это после того, как генерал поклялся больше никогда не жениться, – поддакнула другая сплетница.

– Ага…

Обе, не сговариваясь, вздохнули.

А я чудом удержалась от уточняющего вопроса. Ведь услышанное было для меня новостью.

– Ох уж эта вертихвостка, Луо Шинь.

– Как она его охмурила и обвела вокруг пальца Луян? Это нужно было видеть. До сих пор вспоминаю ее искореженное злобой лицо, когда она услышала новость о свадьбе генерала.

– Да, и не говори…

И все бы ничего, но в наш миленький «междусобойчик» плавно влилось еще одно действующее лицо. Та самая Луян, главная генеральская наложница, о которой и шла речь накануне, завернула на балкон.

– Не обо мне ли сплетничаете? – дружелюбно пропела она, шествуя по каменной плитке, вымощенной в этой части дворца. – Как мило с вашей стороны.

– Ой! – Китаянка в зеленом спешно обернулась. – Да… мы позволили себе немного…

Казалось, она столь сильно оконфузилась, потому что в следующий миг я будто увидела совсем другого человека. Ведь в этот раз в сторону Луян смотрела уже кроткая овечка, смущенная до припадочного состояния.

Вторая же сплетница оборачиваться не спешила. Видимо, все еще не могла придать своему симпатичному личику подобающее случаю выражение.

– А ты, Хена? Какого твое оправдание? – Луян-нян встала посередине балкона и выжидательно подбоченилась.

– Я? – та самая Хена обернулась и провокационно уставилась на главную наложницу. – Я сказала чистую правду, и почему мне за это должно быть стыдно?

И действительно, она даже не подумала смущаться, а наоборот, скрестила руки на груди и вздернула маленький аккуратненький носик.

– Хм… – Луян ругаться не спешила.

Но от меня не укрылось многократно возросшее напряжение, которое буквально почуялось в воздухе, будто неприятный запах. Аж мурашки забегали по коже. Будь моя воля и полномочия, уволила бы обеих без выходного пособия. Однако за неимением первого и второго придется сделать выбор: кого из этих троих из всего женского штата любовниц генерала удостоить столь великой чести, как и огромным бременем на долгие-долгие годы, – сделать его женой.

Пока я думала и прикидывала в уме шансы влюбить генерала, Луян в очередной раз меня удивила. Она не стала закатывать истерику, не стала браниться, не стала доказывать правоту или неправоту кого-либо. Она с гордо приподнятой головой развернулась и попросту покинула наш междусобойчик, оставив после себя легкий осадок. У меня точно. Что же творилось в душах этих двоих – не берусь даже предполагать, потому что обе были мне противны, как, впрочем, и главная наложница. Чувствовалась в ней какая-то странная черта, заставляющая опасаться эту фурию. Не спроста же она, так сказать, поднялась по карьерной лестнице до главной наложницы генерала.

Неспроста…

– Ты что? – девушка в зеленом зашипела, толкая свою подругу в бок. –