Полина Георгиевна тоже вскочила, заявила, что невеста должна быть красавицей, и все три женщины вдруг ополчились на Яна и выгнали его из комнаты. Он сидел один в гигантской кухне, с полом, похожим на шахматную доску, потерянный среди леса чужих простыней, и успел выкурить полпачки сигарет – сначала сам, а потом в компании симпатичного лохматого деда в тельняшке, сообщившего ему, что Наташа – девка что надо.

Наконец его позвали в комнату, и Наташа встретила Яна красивая и чужая в высокой прическе и клетчатом платье, которого Ян на ней никогда раньше не видел. Вероятно, оно приберегалось для самых торжественных случаев.

Они сфотографировались, и Полина Георгиевна ловко перевела разговор в практическое русло. Сейчас, сказала она, перед ними стоят три стратегические задачи: познакомиться с родителями Яна, организовать свадьбу и определить, где молодые будут жить.

Ян заверил будущую тещу, что первая задача это никакой не вопрос, завтра же он позвонит родителям, признается, что женится, а дальше – дело техники. Или мама с папой приедут на выходные в Ленинград, или Ян отвезет Наташу с Полиной Георгиевной в Таллин.

– А в том, что вы понравитесь друг другу, я ни секунды даже не сомневаюсь, – легкомысленно заключил Ян.

– Ты за других не решай, – одернула Полина Георгиевна, – люди все разные и относятся друг к другу по-разному. Но чтобы снизить риски, я тебе настоятельно советую не по телефону родителей огорошивать новостями, а съездить к ним и лично сообщить.

– Да они у меня понятливые.

Полина Георгиевна скупо улыбнулась:

– Не сомневаюсь, но видишь ли, друг мой, если хочешь, чтобы у тебя с людьми были хорошие отношения, лучше поступать так, чтобы понимать им оставалось как можно меньше. Мне почему-то кажется, что ты не развалишься, если съездишь к ним.

Ян признал справедливость ее доводов и обещал сгонять к родителям в ближайший день, на который будут билеты.

– Вот и хорошо. Заодно сразу выясни, как они хотят провести свадьбу.

Ян это и так знал. Папа с мамой терпеть не могли мещанскую показуху. Если по улице мимо них проезжала «Волга» с кольцами на крыше, убранная лентами и цветами, они презрительно морщились, а мысль напоить до полусмерти малознакомых людей только из-за того, что сын создает семью, показалась бы им безумной.

Наташа с мамой тоже хотели скромную церемонию, а Яну было все равно. Лишь бы пожениться и зажить своей семьей. А вот это была уже серьезная проблема.

Самое простое – привести молодую жену на Звездную. Вася с Диной, как собирались, переезжают в бывшие апартаменты Зейды, и Ян становится полновластным хозяином комнаты, если согласится платить хозяину чуть больше. Это не проблема, и заживут они прекрасно, почти как раньше, но все же по-семейному.

Видно, что Наташе не хочется разлучаться с матерью, и Полине Георгиевне, хоть она молчит, грустно оставаться одной, но жить здесь втроем просто-напросто нереально. Комнатка такая маленькая, что ее даже шкафом не перегородить.

Ну да ничего, это все временно, пока он учится, а дальше неизвестно, как пойдет. Его спокойно могут вышибить из аспирантуры и отправить служить куда Макар телят не гонял, а там с жильем посвободнее, и Полина Георгиевна приедет к ним, если захочет.

Или наоборот, он сделается модным врачом, люди сами будут носить ему конвертики, без всякого вымогательства с его стороны, и он тогда вступит в кооператив.

Как говорила бабушка Яна, никогда не было, чтобы никак не было, а всегда было, чтобы как-нибудь да было.

Мечтая и строя планы на будущее, Ян засиделся допоздна, пока Наташа не спохватилась, что метро закрывается, и он еле успел на последний поезд.

Ехал в пустом вагоне и удивлялся, неужели продолжается еще тот самый день, от которого он утром не ждал ничего особенного?

Ян знал, что многие парни не любят предсвадебных хлопот, а ему нравилось это странное состояние подготовки к переменам. Он обсудил с Диной будущую жизнь, совместно с ней решил участь Димы Лившица, который в результате получил право на диван в общей комнате, с условием никого не водить и не напиваться.

Сдвинув их с Васей бывшие койки, Ян получил вполне приличное супружеское ложе. В пятницу сделал генеральную уборку, вымыл даже окно и постирал занавеску, а в цветочном магазине купил горшок с цикламеном для придания уюта.

Вася забрал свой плакат с Брюсом Ли, оставив скучное пустое пространство, которое Ян поспешил заполнить календарем с портретом Льва Толстого.

Получилась бедненькая, даже немного убогая, но в целом миленькая комнатка, вполне себе прибежище для молодой четы.

Полина Георгиевна сказала, что даст новобрачным постельное белье и хорошее одеяло, об этом пусть не волнуются, а Ян мозговал, где бы ему взять денег на кольца. У него было припрятано пятьдесят рублей на черный день, но для хороших колец требовалось в три раза больше. Просить у Васи – бессовестно, он и так выложился на подготовке к собственной свадьбе, у Димки – бессмысленно, а больше у него и друзей-то нет.

Князев мог бы одолжить, но с некоторых пор Ян избегал с ним любых денежных расчетов.

Оставалось только клянчить у родителей.

Билетов на выходные, как всегда, не было, пришлось на кафедре выпрашивать себе свободный понедельник. Князев разрешил, но скорчил недовольную физиономию и сказал, что слишком уж рано Колдунов расслабился. Сначала надо стать незаменимым специалистом, добиться всеобщего признания, а потом уж нарушать трудовую дисциплину в свое удовольствие.

Ян был с этим в принципе согласен, но что поделать, если билетов на субботу и воскресенье днем с огнем не найдешь?

Только приехав к родителям и признавшись в своем намерении жениться, он понял, насколько права была Полина Георгиевна, отговорив его делать это по телефону.

Папа с мамой обрадовались, что сын наконец решил остепениться и выбрал хорошую девушку с хорошей мамой, которая умеет вправить будущему зятю мозги не хуже них самих.

Мама приготовила его любимые котлеты, папа заметил, что на ногах у него довольно старые форменные ботинки, и повел в универмаг за обувью, где азартно помогал мерить и смотрел, чтобы носок не упирался, а за пятку обязательно пролезал палец.

Ян на миг почувствовал себя ребенком и от этого вдруг понял, что действительно вырос, стал взрослым человеком. Кончилось не только детство, но и юность с ее несбыточными надеждами, да и молодость уже на излете. И это было хорошо.

Он встал с табуреточки, потопал. Ботинки сели идеально.

Договорились, что знакомство состоится по телефону, ибо «если они нам понравятся, то и так понравятся, а если нет, то мы все равно не сможем тебя отговорить, так зачем туда-сюда гонять? Дистанционно все обсудим, а на свадьбе сразу и познакомимся и породнимся».

Он возвращался в Ленинград совершенно счастливым человеком, как бывает, когда исполнишь все обязательства.