— Пшел, — толкая енота наверх, ворчала она. — Не хочешь лошадью, будешь кучером! Ну, держи вожжи и хлыст. Да только не сильно хлещи, заяц и так боится.

Косая лошадь, запряженная в карету, нервно порывалась упасть на живот и закрыть копытами голову. Но ей это не удавалось.

Енот удержал. Но, даже обратившись в толстого кучера в нарядной ливрее, он все равно всем своим видом отсутствовал, залечивая душевную травму.

— Отличная работа, — похвалил Люк, похлопав ладонью по боку кареты, блестящей, словно лакированной, с красивой дубовой шершавой шапочкой.

— А ты сомневался, — презрительно фыркнула белка.

Изабелле и Люку белка наколдовала по шикарной, длинной, черной накладной бороде.

— Это еще зачем? — изумилась Изабелла, поднимая за веревочки и рассматривая свою бороду.

— Это чтобы никто не узнал нас! — зловещим шепотом произнесла белка.

— А не покажется ли странной королевской страже девушка с бородой? — с сомнением заметила Изабелла.

— Эх, да что ты понимаешь в маскировке! — кипятилась белка. — Надевай, говорю!

— Не буду!

— Я надену обе, — сказал Люк, чем ввел в ступор белку.

— А две-то куда? — удивилась белка.

— Ты ничего не понимаешь в маскировке, — загадочно ответил Люк. — Ну, забирайтесь в карету! Нужно спешить, а то опоздаем, и ничего не удастся. Я сяду с кучером, покажу дорогу.

Художник, что рисовал портреты на заказ для короля, был натурой утонченной, нервной, чувственной и любящей прекрасное.

Капризный принц позировать не хотел, и художнику стоило немало усилий, чтобы вызвать искреннюю улыбку у него на губах, а из глаз прогнать колючее упрямое выражение. Живописец болтал без умолку, рассказывая какие-то милые, но вымышленные случаи из жизни, пока принц не рассмеялся — и тогда кисть живописца мгновенно ухватила этот момент и увековечила его на полотне.

Но зато Королю работа его понравилась, и он велел упаковать портреты, вложив в пакет приглашение на бал.

Надо ли говорить, что для художника эта работа стала огромным стрессом, и он немного пригубил из потайной фляжечки, для расслабления и излечения нервов, так сказать.

Совсем немного.

Никто и не заметил.

У художника итак время от времени подгибались колени, и он то и дело заваливался в разные стороны, так что это состояние принимали за его обычное, и вообще — походка у него такая.

Намного раньше назначенного часа художник вертелся у ворот, к которым должна была прибыть курьерская служба. Он бы, может, и не пошел отправлять свою работу, если б не король.

Тот был очень зол и нервно расхаживал по брусчатке, грохоча тростью.

Принц снова выкинул фортель. Мало того, что он сорвал торжественный обед у Лесничего, удрав в лес, гоняться за разбойниками, так он еще и не вернулся, оставив Короля томиться в мучительном волнении и в ожидании.

— Нет! — кипятился король, яростно накручивая на палец пышный ус. — Освободил девиц, спас — и домой! Чего там бегать, чего озорничать?! Самое время девиц очаровать! Они итак под большим впечатлением от того, что произошло. Пару ласковых слови, пару взглядов, и…

Но принц не хотел ласкового глядеть. Ему больше нравилось лупить неприятеля палкой и гонять его по лесу. Вместо себя принц прислал с голубиной почтой записку, что задержится еще на немного. Мол, разбирательства с разбойниками затягиваются, но к ужину как будто все будет улажено.

— Безобразие! — ругался безутешный Король.

Поэтому оставалась последняя надежда — на бал. Портреты, приглашения, нарядные девицы, музыка…

— Должно же быть у него сердце! — ворчал Король.

Он тяжело вздыхал, продолжал мерить шагами небольшой пятачок перед воротами, и вихляющийся, словно на шарнирах, художник следовал за ним, гремя своим ящиком с красками и кистями.

Когда король доходил до нарисованной его воображением границы и резко оборачивался, художник распластывался перед ним в изящном поклоне, раскинув руки и выделывая всякие разные па ногами.

От него подозрительно пахло, и в реверансы он падал как-то очень часто и без предупреждения. Но озабоченный Король все списывал на усталость живописца и на специфический запах красок.

В половину шестого, намного раньше, чем было условлено, на дороге загремели колеса, и дикая очумевшая лошадь, загребая мосластым ногами, как плывущий крокодил, притащила к воротам чудную карету, с замершим неподвижно кучером и черноволосым бородачом на козлах.

Художнику повозка сразу не понравилась. Во-первых, в ее дизайне он ревниво усмотрел руку конкурента, а во-вторых, чернобородый возница ему показался смутно знакомым, как если б художник — ну, нечаянно, — рисовал в тюрьме карточки заключенных, и теперь видел перед собой бывшую свою модель.

Все в этом странном бородаче казалось художнику знакомым — и линии тела, и руки, и манера двигаться. Зорко всматриваясь в лицо, почти полностью скрытое пышной бородой и усами, художник еще раз тороплив и тревожно приложился к фляжечке. Коньяк прокатился жаром по горлу, алкоголь мягко стукнул в затылок, наполняя голову художника опьянением, и беспокойство отступило.

— Что-то вы рановато, — сварливо заметил Король, оглядывая возницу с подозрением.

— Лучше рано, чем опоздать, — ответил тот.

Бородатый возница спрыгнул с облучка и ловко оббежал дикую, тяжко дышащую странную лошадь.

— Курьерская доставка «Лесная братва», — отчеканил он, поднимая тяжеленную упаковку с портретами и поспешно запихивая ее в распахнутую дверь кареты.

— А я заказывал «Розы без шипов»! — заупрямился Король.

— Все заняты, — отрезал странный бородач, ловко толкая портреты в карету. — Сами же знаете, подготовка к королевскому балу. Все курьеры в мыле. Попросили нас помочь. Изволите список адресатов? — и хитрый бородач вытянул из рук Короля папочку с адресами потенциальных невест.

— Но я вас не знаю! — кипятился недоверчивый Король.

— Мы недавно в бизнесе, — угодливо ответил странный бородач. — Не волнуйтесь, доставим все в лучшем виде! Вы посмотрите на наши подковы! Фирма «Полкоролевства за один час»! Самые дорогие и самые надежные подковы для перевозчиков ценных грузов на большие расстояния! А на второй заказ предоставим скидку! Не желаете оформить прямо сейчас?

— Хм, хм, — пробормотал Король, почесывая подбородок. — А большая ли скидка?

— Позвольте, — ревниво вскинулся художник. — Мои шедевры! Они не могут ехать по адресам в этом… убожестве! Оно на ходу развалится, и прощай, мои шедевры!

— Да что вы, — деланно изумился бородач. — Мы надежная контора, все останется целым, невредимым… Наши кареты изготавливаются из самого надежного материала! А наша лошадь? Это же зверь, могучий стайер, а не лошадь!