мрачно, – в свою очередь бросил крепко державший баранку Паша Киселев.

– Кто бы сомневался? Чудила! – покачал он головой.

– Я – капитан Соло. Рыжий.

– Ах, ну прости. – И он откинулся на спинку сиденья. – Дурдом на выезде!

– Хватит, мальчики, – мягко остановила их Юля. – У вас сегодня будет еще время и подергаться. Не торопите события!

2

Дивные просторы летнего Поволжья! Зеленые луга и поля на десятки километров, леса и перелески, дороги и дорожки, тропинки и тропки! Они смело влетели в эти райские кущи, к великому счастью, забытые цивилизацией, и потерялись в них. И никогда бы они не выехали к тому камню, лежавшему посреди небольшого поля, если бы не подсказки Каверзнева: пять километров от деревни Красный Бор на юг, по проселочной дороге, слева будет озеро Змеиное, а справа лес, а за ним поле и еще один лес, а потом… Помогла и Мировая сеть. Вид из космоса. Они даже камень разглядели, заснятый телескопом, – расплывшееся белое пятнышко в центре обширного зеленого поля; с двух сторон это поле ограничивалось лесом.

«Нива» съехала с широкой дороги, важной транспортной артерии, любимицы местных тракторов и комбайнов. Кувыркаясь, вездеход покатил по едва заметной тропе к первому лесу. Юля не выпускала бинокля из рук. Затем «Нива» устремилась через поле ко второму лесочку. Но когда им оставалось всего ничего и лес уже стал редеть, Юля неожиданно крикнула:

– Сворачивай с дороги!

Паша, перепугавшись, бешено крутанул баранку, и они резко рванули влево, с угрозой вот-вот перевернуться.

– Спятила?! – возопил Мишка, кувыркнушийся на заднем сиденье.

– Они уже там, – сказала Юля. – Машин десять!

– А я ничего не увидел, – пролепетал Паша.

– И я ничего, – подхватил Мишка.

– Хоть в чем-то вы солидарны, – с насмешкой отреагировала Юля.

– Тебе точно не показалось? – ухватившись за спинку Юлиного сиденья, спросил Сомов.

– Нет, их там целая армия! Дай бог, чтобы нас не заметили! Будем надеяться, даже если и заметили, то решили, что грибники. Уходим в лесок и прячем машину. А потом уже придумаем, как нам быть.

Паша проехал по кочкам метров двести, трижды едва не перевернулся, а потом закатил свой вездеход прямо в густые заросли дикой ягоды.

– Это что, морошка? – спросил Мишка Сомов, измотанный последним участком дороги, глядя на прилипшую к окну широкую ягодную гроздь.

– Сам ты морошка, Сомов, – вздохнула, Юля. – Выбираемся, мальчики, но тихо и незаметно.

Кое-как они выбрались из машины, оказавшись все в паутине.

– Вещи пока трогать не будем, – сказала Юля. – Берем бинокли, корзинку и идем на край лесочка. Там будет наш наблюдательный пункт. Но идите осторожно, мало ли, вдруг они сами облюбовали край лесочка для разных нужд? Впрочем, подождите… – Она достала айфон и вернулась к снимку из космоса. – Так, мы с этой стороны, а значит… нам повезло.

– Почему? – спросил Мишка.

– От камня до нашего лесочка расстояние в полтора раза длиннее, чем до лесочка с той стороны. Видите? – девушка показала им экран. – Так что, скорее всего, сектанты, если кому приспичит, будут ходить в противоположный лесок. Ну что, готовы?

Паша покачал головой:

– Такого я и правда раньше еще не делал.

– Можем оставить тебя за баранкой, капитан Соло, – вальяжно пожал плечами Мишка Сомов. – Если сдрейфил.

– Сам садись за баранку, – огрызнулся Киселев.

– Мальчики, – предостерегла их Юля. – Прекратите. И соберитесь. Мы сейчас одна команда. – Она с укором посмотрела в их несмышленые глаза. – Мы и впрямь рискуем. Понимаете это?

– Обычно Пчелкина препятствий не замечает, Кисель, но если она сама говорит, что мы рискуем, это значит, мы на краю гибели, – констатировал Сомов.

Киселев не сумел подавить трагический вздох. Взяв самое необходимое, они осторожно двинулись к другой стороне леса. Пробирались неспешно, прислушиваясь к звукам, осторожно раздвигая ветки перед собой. И уже скоро впереди появились прогалы неба, а за ними послышались и обрывки голосов. Купить маскхалаты – идея была отличная! В джинсах и черных майках они стали бы заметными пятнами на фоне леса, но в военной спецодежде трое ребят буквально растворились среди буйной зелени.

Они подкрались к кромке леса, легли на траву и уставились в бинокли – и вот что увидели… Машины, в основном внедорожники, стояли вокруг камня, образовывая круг диаметром метров триста. Эта была своеобразная «гуляй-крепость». Так оборонялись телегами испокон веку одни армии от других. В центре круга и образовался лагерь. Вторым кругом, но более узким, полсотни человек – мужчины и женщины – ставили палатки. А третьим кругом – те же туристы складывали дрова и ветки для будущих костров. Но одеты мужчины и женщины были весьма скромно – в джинсы и майки, в шорты и рубашки. Они громко разговаривали, смеялись, по полю весело носились их голоса. Со стороны могло показаться, что большая группа туристов готовится к народному празднику.

Впрочем, так оно и было…

Трое ребят жадно рассматривали в бинокли лица сектантов. Но знакомых среди них не было. Они смеялись, разговаривали, курили, даже тянули пивко!

– Кажется, совершенно нормальные люди, – высказался Мишка. – И ничего в них сектантского.

– Это да, пока не наступила ночь, – поправил его Паша. – Ночь – это граница между жизнью и смертью. Ночью наступает ритуальное превращение. Люди превращаются в зверей, оборотней, вампиров, призраков. А с первыми лучами солнца обретают свою прежнюю сущность.

– Слушай Пашу, – посоветовала Юля рыжему товарищу. – Он – этнограф! Просто так не скажет.

– Этнографы, блин, – пробурчал Мишка.

– А вон того длинноволосого атлета я узнаю, – вдруг оживилась Юля. – Видите? Он выделяется среди остальных. Мы его видели на развалинах завода Мельникова. Это он вел за руку темноволосую красавицу на руины завода. Сватал ее Минотавру!

– Точно-точно, – подтвердил Мишка. – Он, Тарзан!

– А вот и она сама, – сказал Паша. – Невеста! Я ее по золотым серьгам, черным волосам и фигуре узнал. В джинсовых шортах и белой майке. Вон, подошла к Тарзану, взяла его за руку…

– Ага, – согласилась Юля. – Это она. Красотка!

– Слушайте, а ведь тут всего по тринадцать, – заметил Мишка.

– Чего всего? – переспросил Паша.

– Да всего, что тут есть!

– Тсс! – Юля быстро произвела подсчет. – Ты прав, Гном! И машин тринадцать, и палаток, и будущих костров.

– Точно, – согласился с ней Паша Киселев.

– Как все запущено-то, – пробормотала Юля.

– А почему всего по тринадцать? – спросил Мишка. – Машин? Палаток? Костров?

– Скажи ему, Паша, – попросила Юля. – Ты ведь знаешь? Ты любишь ужасы – должен знать.

– Чертова дюжина потому что, – мрачным голосом проговорил Киселев.

– А что это значит в данном случае? – поинтересовался любопытный Сомов. – Тринадцать – несчастливое число, это я знаю…

– Двенадцать – это дюжина, символизирует гармонию, – негромко проговорила Юля. – Двенадцать месяцев