Я задам простой вопрос, девочка моя. Хочешь, я устрою тебя в лабораторию Дернова?

– Шантаж?

Он небрежно пожал плечами:

– Глупости, это будет взаимовыгодное соглашение. Герочке даже двойная выгода привалит. И жена не попадет в поле внимания служб, и у него в подчинении окажется талантливый и увлеченный сотрудник.

– Ага, увлеченный профан. А тебе какая выгода?

– Ну-у может, ты воодушевишься примером Эллочки, только без суицида, и подаришь мне какую-нибудь кофе-машину с собственной оцифрованной душой.

– Как же разбежался. Наша несчастная кофе-машина и сейчас страдает от твоего утреннего раздражения на весь мир. А так начнет осознавать, насколько ее существование беспросветно.

– Понял, с кофе-машиной не выйдет. Тогда, может, согласишься оживить какой-нибудь мужской золотой аксессуар, золотце ты моё?

Женя с силой толкнула его вбок локтем, и Игорь довольно заржал.

– Ладно, ладно, настаивать не буду. Мне тебя и без оцифровки хватает. Сейчас только заедем по еще одному адресу под моим наблюдением.

– Вторую экзальтированную дамочку мне за сегодня не пережить.

– Это мужик. К тому же рецидивист.

– Ого-го, жуть какая. Никогда лично не встречалась с рецидивистом. А вдруг он меня убедит откуда-нибудь прыгнуть, или что-нибудь порезать. Хоть какой он, опиши.

– Наглый. И самовлюбленный. Строит из себя душку-парня и пытается всех объехать на кривой козе. В общем, проверю работу следящих устройств, посмотрю на месте, чем занят. А то два раза подряд пропустил встречу с психологом и меня игнорирует.

– А показания имплантата?

– Стабильные. Но нельзя верить ни на грош, к тому же очередной технический гений.

– Но кому-то ты можешь верить?

– Нет, никому.

– А мне?

– Тебе я доверяю, потому что постоянно проверяю.

– Это клиника, Игорь.

– Это здоровый скепсис, Женечка.

Интересно, что рецидивист тоже жил в Замоскворечье. Окраинная часть, несколько авангардистских кондоминиумов со скоростными подъемниками по фасаду.

Игорь приблизился к двери на каком-то серединном этаже и назвал свое имя в регистратор. Пока самоубийца-неудачник не снят с учета, контроль может входить без предупреждения, если, конечно, вшитый имплантат не регистрирует отправление личных надобностей. Секс с соседкой или омовение в душе, и на голос или лицо контролера система двери не откроет.

Минимальное личное пространство предоставляли даже преступникам со стажем. Поэтому так трудно было предотвращать рецидив со вскрытием вен в теплой ванной. Расслабленный организм не передавал адекватных сигналов. Пока не становилось слишком поздно.

– Ох ты! Дорогие гости пожаловали. Закадычный враг лейтенант и прекрасная незнакомка.

Человек двигался навстречу по широкой темной прихожей. Весь гибкий, чуть дерганный. Руки – сучковатые плети и пританцовывающий шаг. Лицо, изломанное острыми углами скул, подбородка и бровей, с едкой насмешкой на губах. Высокий лоб подчеркивали боковые залысины и зачесанные назад волосы.

– Знаю, что ты всегда рад меня видеть. Особенно когда вхожу без спроса, – хмыкнул Игорь и сложил руки на груди. – Но сегодня я с помощницей. Знакомься Евгения – Звягинцева.

– Это то, что я думаю, лейтенант? – он многозначительно пошевелил бровями, но тут же спохватился, дурашливо поклонился и протянул руку. – Зовите меня Марк, прекрасная Евгения.

Вся эта пантомима на двоих не походила на стандартные встречи лейтенанта Климова с подконтрольными. Женя мгновенно напряглась и с заминкой ответила на рукопожатие. Допотопный мигающий на запястье браслет казался маркером заразы. Такие заметные давно не надевали. Он буквально кричал, что близко сходиться с носителем – не стоит.

– Хороша бижутерия? – поймал ее взгляд Марк. – Я попросил самый броский, теперь шокирую игрушкой коллег на работе. Следят, значит, следят. Глупо скрывать очевидное. Лучше кричать на каждом углу, чувствуешь себя не так унизительно. Пойдемте на кухню, гостёчки. Как раз ждал, когда господин лейтенант потеряет терпение и нагрянет закручивать гайки.

– Доиграешь, Марк, не гайки буду закручивать, а башку откручивать.

– На это и надеюсь, господин лейтенант.

И, раскачиваясь на шарнирах тела, отвесил ломкий клоунский поклон. Игорь небрежно пожал плечами и отправился вглубь квартиры по темному проходу.

– Да, и смотрите под ноги, а то домашняя лаборатория расползлась по коридору.

Ага, света бы побольше. Под ногой что-то хрустнуло, зашипело и рвануло в сторону. Включилась напольная подсветка, обнажая неровные, забранные поликарбонатом стены. Строительный вариант без ремонта. В правой комнате что-то лязгало, пыхтело воздушными потоками, но они свернули налево.

– Пытаешь что-то изобрести, чтобы всех обдурить и под шумок откуда-нибудь спрыгнуть? – с сарказмом спросил Игорь.

– Что ж ты так не хорошо обо мне говоришь, лейтенант. Что девушка подумает. Тебе ли не знать, что я на твердом пути исправления. Строю свое лучшее будущее в отдельно взятой лаборатории.

– Ну строй, строй, старатель.

Игорь уселся, а Марк с видом потомственного джентльмена отодвинул стул с высокой спинкой и пригласил жестом Женю. Она аккуратно опустилась и сложила руки на коленях. Видимо, придется играть в спектакле. Только все с текстами, а она экспромтом и на незнакомой сцене, где из-под ног механизмы выскакивают. Хорошо, ладно, многое не требуется, можно вообще изображать немую, или плотно занять рот угощением. Благо гора резаных полуфабрикатов на столе: мясо, рыба, сыр, куски маринованных овощей. А по центру пузырь декантера с густой кровавой начинкой.

Интересно, они нагрянули к подопечному по дороге или их специально ждали? Кто кого дурил в этой парочке? Преступник и коп?

Игорь откинулся на спинку и сложил домиком пальцы. Опять обдумывает свои жестокие игрушки. Марк ухватил декантер и покачал его в руке.

– Сухой сицилийский купаж. Вам налить, Евгения? Лейтенант, не грех выпить на службе за мою твердую поступь по пути исправления.

– Не юродствуй, Марк. Какая там твердая поступь, ты только петлять умеешь? Но имплантат и браслет я вижу на месте. Сам вроде в адеквате, насколько это для тебя вообще возможно. Так почему бы и не выпить?

– Вот напрасно ты меня, лейтенант, не желаешь слушать. Я как раз собрался сотрудничать с правоохранительными органами. Родил идею, как спасти заблудшие души.

И Марк сардонически оскалился. Карие, узкие глаза (не иначе в предках мелькали азиаты) уперлись почему-то в Женю, не в Игоря. Стало совсем неуютно. Таких как этот парень чужие души беспокоят не больше выпавшего за окном снега.

Игорь, закончив накидывать на тарелку, отхлебнул сразу полбокала и по-деловому спросил:

– И как ты поможешь?

– Я тут прочитал книжку о психотерапии двухвековой давности. В мозги