Врач был настроен вполне оптимистично, однако в больнице тетке пришлось задержаться. А вместе с ней – Кириллу, взявшему на себя роль бесплатной сиделки. Конечно, если бы речь шла о квалифицированной помощи, в которой нуждалась женщина, он бы непременно оплатил все необходимые услуги. Однако тетка вполне была в состоянии обслужить себя, однако при этом отчаянно нуждалась в слушателях, которым могла донести бесконечные жалобы на трудную жизнь, невыносимое здоровье и неблагодарных племянников, бросивших старого человека на произвол судьбы. А доверить столь ответственную миссию кому-то постороннему или, тем более, сестре, Кирилл не мог. Потому и оказался почти привязанным к больничной койке на целых две недели.

Договориться об отпуске было несложно, а вот находиться вдали от Кати так долго стало невыносимым. Телефонные разговоры не помогали, наоборот, только расстраивали еще сильнее. Было слишком тяжело слышать ее голос и не иметь возможности прикоснуться, прижать к себе, растрепать волосы. Да и можно ли было по телефону хотя бы отчасти передать то, что зрело и расцветало в сердце? Только в глаза, находясь рядом, так, чтобы не слышал больше никто. В обмен на ее дыхание, на слабую улыбку, на дрожание губ, раскрывающихся для поцелуя…

Катя все понимала. Не торопила его, не упрекала ни за что. Ждала. Только вздыхала слишком грустно каждый вечер, когда он звонил, чтобы пожелать ей спокойной ночи. И, кажется, как и Кирилл, мечтала совсем не о покое…

Состояние тетки улучшилось одновременно с изменившимся настроением. Она недовольно оглядела племянника, сидевшего в углу палаты, и выдала ему:

– И долго ты еще собрался отдыхать здесь? Работать не надо? Или столько денег накопил, что можешь бездельничать?

Мужчина беззлобно улыбнулся.

– Теть Тань, да я же не хотел тебя одну оставлять… Вот и взял отпуск.

Родственница только недоверчиво фыркнула в ответ.

– Конечно, поверила я вашим с Полинкой сказкам про заботу. Только и ждете, наверное, пока меня не станет… Иди уже, я не маленький ребенок и не инвалид, чтобы со мной нянчиться. Позвоню, когда будут выписывать, – довезешь до дому.

* * *

В институте Кати не оказалось. Это было странно, она ведь почти никогда не пропускала занятий. Заболела? Но вчера вечером, когда мужчина звонил ей, все было нормально…

– Котенок, ты где? Хотел украсть тебя после занятий, но не нашел…

– А ты на лекциях? – девушка чуть не расплакалась. – Я была уверена, что тебя сегодня снова не будет, и согласилась поехать с отцом. У него встреча в городе с партнерами.

Кирилл сокрушенно вздохнул.

– Сбежать не получится?

Катя задумалась, но через мгновенье расстроено прошептала:

– Ему это не понравится… Мы в ресторане, и все уже заказано. Если я уеду сейчас…

Мужчина улыбнулся, прерывая ее извиняющийся голос:

– Маленькая, тогда развлекайся. Не волнуйся ни о чем. Один день ведь ничего не изменит…

Он на самом деле в это верил. Что может случиться до завтра? Кирилл переживет ночь, приедет к девушке и расскажет обо всем, что давно пора сделать реальностью…

* * *

Прибой гладил неровный берег, рассыпая пенные брызги по пустынному пляжу. Величественные скалы почти сливались в туманной дымке с низкими, густыми облаками. Чайки важно вышагивали, не обращая внимания на одинокого посетителя. Вечная красота, независящая от обстоятельств, не подчиняющаяся времени. Здесь все было как всегда. Этот мир ждал его и, встретив, принес такое долгожданное спокойствие. Уверенность. Надежду.

Идти в кафе без Кати не хотелось, и Кирилл уже собирался вернуться к машине, как вдруг заметил табличку, расположенную на воротах крайнего дома: «Продается».

Всего лишь одно слово, а вдруг показалось, что перевернулась вся его жизнь. Сердце сжалось, а потом заколотилось с необъяснимой силой, ноги сами понесли в ту сторону. Он не собирался покупать дом. Уж точно не сейчас. Не было ни лишних денег, ни особой готовности. Да, неоднократно думал о том, чтобы перебраться поближе к этому месту. Помнил о робкой мечте девушки, высказанной здесь же… Но сделать шаг в действительности?

Позвонить в дверь Кирилл не успел. Калитка распахнулась и перед его глазами оказалась невысокая старушка, худенькая, щуплая, почему-то показавшаяся знакомой, хотя ни сразу, но потом он так и не сумел вспомнить, где встречал ее раньше.

– Заходи, сынок. Я давно жду тебя.

Он слегка удивился ее словам, но не придал им особого значения. Скорее всего, женщина просто имела в виду, что ждет любого, кто мог бы зайти по объявлению.

Она пропустила его вперед, двигаясь следом настолько бесшумно, что Кирилл почти забыл о ее присутствии, изумленный и зачарованный увиденным.

Дом оказался совсем не старым, как показалось сначала, и, несмотря на некоторую запущенность, выглядел великолепно. Мужчина никогда не испытывал подобного чувства, приходя в собственную квартиру. Здесь все словно предназначалось именно для него. Поскрипывающие ступени, ведущие на второй этаж, как будто о чем-то шептали. В просторных комнатах играли проникающие через распахнутые окна солнечные лучи, рисуя на стенах причудливые картинки, слишком отчетливо напоминающие… о счастье. Был слышен шум прибоя. Все вокруг дышало чем-то удивительно прекрасным. Родным. Именно здесь они могли бы жить… с Катей.

– Ей понравится, – раздался за спиной негромкий голос хозяйки.

Кирилл замер, не поворачиваясь, внезапно ощутив, как расползлась по позвоночнику странная тяжесть.

– Кому?

– Жене. – Голос звучал уверенно, приводя его в еще большее замешательство.

– Я не женат…

– Ой ли? – даже не видя лица женщины, Кирилл понял, что она улыбается. – На бумаге не женат, только душа твоя давно с ее переплелась. Иначе зачем кольцо под сердцем держишь?

Откуда ей могло быть это известно? Он не говорил ни одной живой душе. Даже сам думать боялся о неожиданной покупке. И в салоне был совсем один…

Мужчина никогда прежде не заходил в подобные места: не находилось ни повода, ни желания. Сам украшения не носил, а подарки предпочитал делать совсем другие. Салон обручальных колец существовал где-то в другой реальности, с которой он никогда не пересекался. До вчерашнего дня.

Туда словно повлекла какая-то сила, неведомая и незнакомая. Он поддался необъяснимому желанию и переступил порог загадочного, искрящегося тишиной и роскошью помещения.

Что должен испытывать человек, приходя сюда, выбирая подарок для того, кто занимает все сердце? Волнение? Сомнения? Мечтать о будущем, рожденном в переплетении рук, в тонком ободке золотого кольца, положившем пределы новой жизни?

Кирилл застыл перед залитой светом витриной, теряясь в обилии украшений. Он ведь даже не знал, что именно могло бы привлечь ЕЕ внимание и о каком кольце ОНА мечтает. Их было множество. Десятки видов, предназначенных для того, чтобы стать символом чьего-то счастья. Но все эти украшения оставались для него лишь металлом, чужим и холодным. Представить что-то подобное на руке Кати казалось кощунством.