замка можно заключить, только если по всем правилам расторгнут старый. А этого нельзя сделать, если не получить согласие второго хозяина и не сжечь предыдущий договор. Проще говоря, это не вариант, если мы не хотим соваться к братству.

– Но мы же не можем оставить все как есть. – Беатриче в волнении завертела колечко на безымянном пальце. – Если в Серените появятся инквизиторы, они поработят меня и моих дочек.

– А нас просто убьют, – добавила Тереза. – Тише, Беатриче, не беспокойся. Я хоть и пожила свое, но у меня в Серените дочь и внуки, поэтому лучше лягу костьми, чем позволю добраться до них колесничим.

– И мы потеряем все наши ценности. Все наше наследие, – тихо добавил Лоренцо, глядя куда-то внутрь себя.

Похоже, вопрос наследия был для него важен. Ну а я задумалась над словом «ценности».

Мне все это категорически не нравилось. Ни то, что я вдруг внезапно узнала о существовании потустороннего мира, ни то, что я на прицеле у инквизиции, похищающей людей, ни то, с каким высокомерием ко мне относились высшие. А вероятность кровавой резни «радовала» настолько, насколько вообще возможно. Ценности, ради которых я сюда приехала, не стоили ничего из этого.

«К черту их всех, – шепнул голос разума. – Скажи, что не подписывалась на такое и что не хочешь быть участницей чужих разборок. Откажись от замка, пусть нелюди вытаскивают Джеронимо, а тот забирает его и тащит на себе эту ношу. Он хотя бы знаком с привычками высших, а тебе такие проблемы ни к чему».

Да, так можно было бы сделать. С одной стороны. А с другой…

Воображение восстановило в памяти образ двух девочек в льняных платьицах. Не знаю, что Лоренцо имел в виду под наследием, а я была обычной женщиной, которая в первую очередь понимала под этим словом детей. Джеронимо же сначала отказался от них, а затем продал инквизиторам, и факт оставался фактом вне зависимости от того, заставили парня или нет. Я согласилась стать хозяйкой замка, ничего не зная об ответственности, которая на меня ляжет, – и это целиком на совести высших. Но если я сейчас умою руки и вернусь в Москву, даже не попытавшись сделать что-нибудь ради ни в чем не повинных детей, на моей совести тоже появится жирное пятно. Тогда точно придется задуматься о некоем царстве в преисподней, где меня будут коптить, как Лоренцо.

И еще меня останавливало плечо Кости, который, по-моему, не осознавал, что до сих пор закрывает меня от старшего вампира.

– Подождите, – неожиданно для себя самой выдала я. – Не может быть такого, чтобы нельзя было ничего сделать. В Италии наверняка есть другие настолько же сильные маги, как мой прадед. Почему бы не обратиться к ним?

– Те, кто живет вне общин, сами от нас отказались, – произнес Лоренцо. – Они не помогут.

Тереза печально покивала:

– В Италии и в Европе в целом нет больше ни одного свободного ковена. Ковены, принадлежащие другим общинам, либо откажутся, либо заломят за помощь цену, которую мы не сможем заплатить. Помогать просто так им неинтересно: до сих пор колесничие не угрожали ни одной общине, кроме нашей. Многие вообще считают, что угроза колесничих – нонсенс. А свободные ведьмы и колдуны либо уже работают на инквизиторов, либо побоятся обнаружить себя.

Звучало и в самом деле не очень воодушевляюще. Была б я помоложе, удивилась бы разобщенности высших, но за жизнь встретила столько примеров человеческого равнодушия, что теперь только с пониманием кивнула. Всем дороже их собственные проблемы.

Я почесала затылок:

– Эм-м… Мне неудобно спрашивать, но если я буду сопротивляться инквизиторам, не будучи официальной хозяйкой, мне по законам высших тоже положено наказание?

– Конечно, – подтвердил Костя. – Ты будешь обязана предстать перед европейским судом высших, который определит наказание при этой жизни. Возможно, оно частично перейдет на твою загробную жизнь…

Зашибись!

– А сразу мне нельзя было об этом сказать, когда заставлял подписывать договор? Черт побери, я даже не была уверена в том, что ад вообще существует!

– Незнание не освобождает от ответственности, – спокойно ответил Костя. – К слову, поминать имя черта всуе не стоит.

Когда я заскрипела зубами, Марко хмыкнул.

– А ты вообще молчи! – рявкнула я на него. – Тоже там сидел, мог бы хоть слово сказать!

Аполлон сразу подозрительно закашлялся и замолчал. Высшие из совета все это время холодно наблюдали за мной, ожидая, когда я закончу отчитывать братьев.

Если на лицах Терезы и Беатриче можно было отыскать хоть каплю сочувствия, то в глазах Лоренцо явно читалось: «Идиотка». И с этим сложно не согласиться. Кто меня заставлял подписать бумажку, не переведя ее?

Никто. Но Костя очень постарался, чтобы этого не случилось.

Я бросила на него уничтожающий взгляд. Теплые чувства, которые я только что испытывала к вампиру из-за того, что он в меня верил и защищал, резко остыли.

– Если я передам все права на замок и землю колесничим, то есть Джеронимо, никто не посмеет наложить на меня наказание, я правильно понимаю?

– Правильно. Но моральная ответственность…

– Твою мать, Костя! – возмутилась я. – Да я с вами и так, и так в ад попаду!

А я-то думала, что Макс с его долгами – самое гадкое, что произошло в моей жизни! Кто же знал, что настоящей катастрофой окажется вампир в деловом костюме!

– Выясните отношения между собой позже, – оборвал Лоренцо. – Мы здесь собрались, чтобы найти решение.

Я и его наградила мрачным взглядом. Это мне будет говорить тот, кто десять минут назад вцепился Косте в шею и чуть не задушил?

Правда, я сейчас мечтала сделать то же самое, но не стану же.

– Решение? Отлично, – сказала я, не желая сдаваться.

Мозги заработали с десятикратным ускорением. К черту долги Макса. Теперь у меня были другие, гораздо более важные цели. Я не могла бросить жителей Серениты – тех, кто действительно заслуживал защиты, вроде дочек Беатриче.

К этому благородному порыву примешивалась далеко не самое позитивное чувство: злость на то, что меня обманули. Теперь получить замок хотелось еще отчаяннее, чтобы утереть нос тем, кто обо мне невысокого мнения, и отомстить тем, кто собирался навязать мне роль марионетки.

– Раз нельзя попросить помощи, давайте вернемся к договору. С кем я его заключала – выходит, с духом замка?

– Так и есть, – подтвердил Костя. – В договоре сказано, что в обмен на твою кровь он будет тебе служить, а жители деревни обязуются уважать хозяина, чья фамилия там указана.

Да уж, и как так я сплоховала, что не поставила имя… Кровь, значит, все