– Я готова, – ответила девочка. – Поехали.., поехали..,поехали!

Возвращаясь домой через час (Элли протестовала, когда Луиснаконец сказал: «хватит», сладостей было еще мало. Но она устала), девочкаобратилась к отцу.

– Это из-за меня у миссис Крандолл начался сердечныйприступ, папочка? Из– за того, что я не взяла упавшее яблоко?

Луис посмотрел на нее, удивля??сь, почему у детей могутвозникать такие странные мистические идеи. Оступившись, ваша мать сломала себепозвоночник независимо от того, любила она вас или нет.. Папочкин желудок,папочкина голова, улыбка в полночь – папочка мертв… После таких мыслей хладбищедомашних любимцев… его неровные круги… Луису захотелось улыбнуться, но он несмог.

– Нет, сладкая, – ответил он. – Когда ты с двумя призракамибыла там…

– Это не призраки, а близнецы Баддингеры

– Ладно. Когда ты и мальчики были там, мистер Крандолл какраз рассказал мне о том, что у его жены немного болит грудь. Факт: ты помогласпасти ее жизнь. Случись приступ позже, все могло обернуться намного плачевнее.

Элли, вздрогнув, отвела взгляд. Луис кивнул.

– Миссис Норме нужно было показаться врачу, милая. А я иесть врач. И я вовремя оказался рядом, потому что это была твоя ночьколядования.

Элли долго переваривала объяснения отца, а потом кивнула:

– Но ведь может получиться, что она умрет, – сказаладевочка, словно констатировала факт. – Люди, у которых случаются сердечныеприступы, обычно умирают. Даже если они остаются живы, очень скоро случаетсяеще один приступ, и еще пока.., кувырк.

– И где ты услышала такие мудрые слова, я могу спросить?

Элли только пожала плечами – так обычно пожимал плечами онсам, когда не хотел отвечать на вопрос. Он удивился, когда понял это.

Девочка разрешила отцу нести сумку с подарками –удивительное доверие.., и Луис оценил это. Мысль о смерти Черча довела девочкупочти до истерики. Но мысль о том, что умрет старушка Норма Крандолл.., смертьстарушки, конечно, казалась Элли печальным событием. Как она сказала? «Еще одинприступ и еще пока…кувырк».

На кухне никого не оказалось, но Луис услышал, как Речелспускается по лестнице. Он поставил сумку Элли в угол и сказал.

– Не нужно так думать, Элли. У Нормы был легкий сердечныйприступ, и я смог сразу же ей помочь. Сомневаюсь, что у нее что-то серьезное ссердцем. Она…

– Да, я знаю, – почти весело согласилась Элли. – Она старая,а все старики рано или поздно умирают. И мистер Крандолл тоже старик.. – Можноя съем яблоко.

– Нет, – ответил Луис, задумчиво глядя на дочь. – Перед сномвредно кушать. Поднимайся наверх и не забудь почистить зубы, крошка.

«Разве кто-нибудь может сказать, что он понимает детей?» –удивился Луис.

* * *

Когда в доме все успокоилось и супруги Криды легли вкровать, Речел осторожно спросила мужа:

– Элли не очень расстроилась? Как она к этому отнеслась?

«Ничуть она не расстроилась, – подумал Луис. – Она знает,что старики рано или поздно умирают, так что, похоже, она знает, что к чему..,словно она знает, что если вы запнулись при счете тринадцать, прыгая черезверевочку, умрет ваш лучший друг.., словно она считает, что это мы выкладываликривые круги на хладбище..»

– Нет, – ответил Луис жене. – Она отнеслась ко всемунормально. Давай спать, Речел, ладно?

Ночью были заморозки. К утру поднялся сильный ветер,разгоняя кучи уныло бурой опавшей листвы.

Завывания ветра разбудили Луиса, и тот, сонный, посмотрел взамешательстве исподлобья. По лестнице кто-то поднимался.., медленные,шаркающие шаги. Снова пришел Пасков. «Только теперь. – подумал Луис. – Ведьпрошло уже два месяца». Когда открылась дверь, Луис увидел сгнивший труп;спортивные трусы, испачканные в грязи: местами плоть прогнила, открыв огромныедыры в теле; мозг превратился в гнилую кашу. Только глаза еще оставалисьпрежними.., адски яркие и живые. В этот раз Пасков ничего не говорил; егоголосовые связки уже не могли порождать звуки. Но его глаза.., они звали.

– Нет, – выдохнул Луис, и шаги стихли.

Луис встал, подошел к двери и открыл ее толчком, гримасастраха застыла на его лице. Он был готов повиноваться. Пасков стоял за дверью свытянутыми руками, напоминая давно умершего конкистадора, вызванного первойгремящей фразой из «Вальпургиевой Ночи».

«Такого не бывает», – сказал бы Джад. Лестничная площадкаоказалась пустой, тишина царила в доме. Смолкли завывания ветра. Луис вернулсяв постель и уснул.

На следующий день Луис позвонил в больницу, в отделениеинтенсивной терапии. Состояние Нормы до сих пор расценивалось как критическое,шла стандартная процедура реабилитации, которая тянется двадцать четыре часапосле сердечного приступа. Луис приободрился, услышав заключение доктора,лечащего Норму.

– Не думаю, что это микроинфаркт, – сказал тот – Насердечной мышце нет рубца. Эта женщина в большом долгу перед вами, мистер Крид.

Поддавшись импульсу, Луис заехал в больницу на неделе,прихватив букет цветов, и нашел Норму гуляющей по палате – очень хороший знак.С Нормой был Джад.

Норма вскрикнула от радости, увидев цветы, и засуетилась надвазой. Потом она стала давать Джаду различные распоряжения, пока цветы неоказались в вазочке с водой, а та не оказалась на шкафчике в углу палаты.

– Матушка чувствует себя намного лучше, – сухо сказал Джад,после того как переставил цветы с места на место три раза.

– Не умничай, Джадеон, – сказала Норма.

– Ладно, матушка.

Норма посмотрела на Луиса.

– Я хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали, – сказалаона с робостью, прозвучавшей очень искренне, и от этого трогательнее вдвойне. –Джад сказал, что вы спасли мне жизнь.

Смущенный Луис проговорил.

– Джад преувеличивает.

– Не так уж и преувеличивает, черт возьми, – сказал Джад,заговорщически покосившись на Луиса. – Вы же не могли бы запретить своейматушке, Луис, поблагодарить вас?

Больше Норма не сказала об этом ничего такого, чтозапомнилось бы Луису.

– Норма, – проговорил Луис, – если я что-то могу для вассделать, только скажите…

– Вы – милый человек, – сказала Норма. – Заберите от меняэтого грубияна. Пусть он купит вам пива. Я хочу поспать, а другим способом я отнего не избавлюсь.