– Вы не дослушали, Светлейший. На допросе он указал, что действовал по вашему прямому приказу!

«Вот ублюдок! У него еще и язык как помело». Верхал слегка прищурился.

– И Вы поверили, дорогой друг?

– О чем Вы говорите, Светлейший! – с возмущением воскликнул Пихомор, – я ведь сказал, что он совершил более тяжкое преступление, чем попытка убийства! Разве может быть что-то хуже, чем оговорить самого Светлого Верхала?

Ксайлан закинул ногу за ногу и оперся локтем на колено.

– Приятно слышать, что Вы очень здравомыслящий человек, Пихомор. У Вас, наверное, есть соображения по этому поводу, раз Вы пришли сюда, а не казнили негодяя сразу?

Митверхал улыбнулся, выражая восхищение проницательностью Верхала.

– Конечно, Светлейший! Мое мнение однозначно – это происки недоброжелателей, которые хотят развязать войну между нашими кланами и посеять смуту в Мааданде.

– Недоброжелателей? – заинтересованно переспросил Ксайлан.

– Именно! – округлил глаза Пихомор, – Негодяй не называет имен, но мы еще поработаем с ним. Я почти уверен, это щупальца Тхиаида, который только и мечтает под шумок захватить Древнее Море. Вы ведь знаете, попытки были, на границе неспокойно.

Ксайлан всем видом изображал удивленный интерес.

– Вы наверняка правы, друг мой. Я недавно принимал их посла, который просил разрешить Тхиаиду разработку хотя бы небольшой части территории Моря.

– Вы конечно же отказали, Светлейший?

– Ну разумеется, уважаемый Митверхал!

–Не зря Вас называют мудрейшим из живущих! Мааданд не может разбрасываться ресурсами! А тем более делиться с кругломордыми. Не мешало бы вовсе перекрыть границу.

«Ага, особенно ты, жадный Ар-Рааришка, у которого сокровищницы по всему Мааданду».

– И… в связи с этим… Вы хотели что-то предложить, Пихомор?

– Конечно, Светлейший, именно потому я здесь. Если даже мы не узнаем конкретных имен, нужно дать тхиаидцам понять, что их затея провалилась.

– Умно, умно, дорогой мой. И как же мы это сделаем? – спросил Ксайлан, подчеркнув слово «мы».

– Устроив публичную казнь, конечно. На которой мы будем стоять рядом, как добрые друзья, – Митверхал торжествующе улыбнулся, – тогда злодеи точно поймут, что их попытки бесполезны!

«И ни слова про стрелу Трэйши. Ах ты, хитрая задница», – Ксайлан почесал подбородок, накрутил на палец прядь волос.

– Вы не перестаете меня удивлять, дражайший Митверхал, – Верхал несколько раз кивнул головой, – подобная гениальная идея могла прийти в голову только вам. Предложение стоящее, я, пожалуй, приму его.

– Когда Ар-Раары и Пахтыхтамайи вместе – Мааданд несокрушим, – пафосно произнес Пихомор, – кругломордые собаки лопнут от злости, когда поймут, что их планы накрылись!

Расплывшись в улыбке, Пихомор с удовольствием наблюдал, как Ксайлан силится сохранять приветливое выражение, делая вид, что поправляет одежду. Митверхал готов был расхохотаться. Кем-кем, а кругломордой собакой Светлого Верхала еще никто не называл! Наконец Ксайлан взглянул на Ар-Раара с прежней любезностью. Ничего, что планы накрылись, он попробует еще.

– Не кажется ли Вам, дорогой Митверхал, что пора закончить обсуждать негодяев? Тем более, мы еще налюбуемся, как одного из них размажет по площади ваш умница Хряпс. Не угодно ли Вам пройти в трапезную и отобедать со мной и моей супругой? Она давно Вас не видела и наверняка будет рада поболтать обо всем, особенно о предстоящей свадьбе.

Пихомор поднялся с места.

– С превеликим удовольствием, Светлейший. Каждый обед в вашем дворце – настоящий праздник. Моим поварам до ваших – как камешкам до валунов.

***

– Опа! –Бакар вошел в спальню и увидел брата стоящим в паре шагов от кровати.

Бикир гордо улыбнулся. Но тут же кашлянул, пошатнулся и схватился за край стола. В одно мгновение Бакар подскочил к нему и помог сесть обратно.

– Не слишком торопишься? – обняв брата за плечи, с беспокойством спросил Преемник.

– А ты как хотел, у меня всего десять дней, чтобы научиться ходить, – борясь с одышкой, с трудом ответил Бикир.

– Смотри не перестарайся, не стало бы хуже. И потом, если что, я пришлю за тобой носилки.

– Я лучше умру, чем меня принесут на твою свадьбу на носилках! – категорично заявил Бикир.

Бакар похлопал его по плечу.

– Но сегодня они понадобятся. Давай-ка оденем тебя потеплее. Твой личный целитель Бакар решил, что ты достаточно окреп для прогулки. Хватит киснуть здесь, свежий воздух ждет.

Малыш так прыгал в стойле, хрюкая от радости, что Бакар боялся открывать дверь, чтобы пырларл от восторга не причинил вреда хозяину.

– Открой, – дрогнувшим голосом попросил Бикир, – и отойдите все.

Преемник поколебался немного, но решил, что брат лучше знает свою зверюгу. Бесновавшийся в стойле Малыш успокоился, как только открылась дверь. Он подошел к хозяину, полулежащему на носилках, с шумом втягивая ноздрями воздух. Некоторое время человек и пырларл молча смотрели друг другу в глаза, а потом Малыш опустился на колени и прижался к хозяину мордой. Бикир обнял огромную шипастую голову и приложился щекой к бархатному носу.

– Привет, хрюнделябр, – осипшим голосом сказал он, – как ты похудел, бедолага…

Хорошо, что Малыш не умел говорить, иначе высказался бы по поводу внешнего вида хозяина гораздо более нелицеприятно.

Бакар, улыбаясь, смотрел на встречу близких друзей. Каждый Ар-Раар любил и ценил своего пырларла как члена семьи. Дав им налюбоваться друг на друга, Бакар скомандовал:

– Теперь – гулять!

Носилки поставили в центре загона, и Малыш скакал вокруг, взбрыкивая, потряхивая головой, делая выпады в сторону хозяина и радостно хрюкая, а Бикир смеялся над его выкрутасами, сидя на носилках и подбадривая пырларла голосом и жестами. «Надо же, сегодня я, кажется, увидел счастье», – подумал, глядя на них, Бакар.

***

– Ну скажи, Ги-Мла!

– Чего ты привязался, Ки-Клат? Я сказала, не скажу!

– Сестренка, пожалуйста. С тех пор, как ты увидела этого мужика на пырларле, стала совсем другой. Теперь еще и бегаешь к нему чуть не каждый день, а говоришь, что в Храм. Представь, если узнают. Так что давай, рассказывай.

Ги-Мла вздохнула. Ки-Клат сидел напротив, удерживая Мурца за передние лапы, чтобы тот не «когтил» его от восторга, что его гладят сразу двое хозяев, и ждал ответа. Как она могла объяснить то, в чем сама до конца не разобралась? Девушке очень хотелось поговорить о Бикире, но две ее лучшие подруги, Ги-Лика и Ги-Мия, остались в Синне. Здесь и сейчас самым близким человеком был Ки-Клат, не только брат, но и друг. Кто еще мог понять ее, если не он? И Ги-Мла решилась.