Вызвать одобрение Преемника Ар-Рааров было, безусловно, приятно. Шэд улыбнулся.

– У тебя, видно, голова занята другим, – оправдал он Бакара, – все-таки свадьба на носу.

– Свадьба… – хмыкнул Бакар, – о ней я как раз вспоминаю много реже, чем следует. Этот брак по соглашению организовал отец, так что женюсь я на малознакомой девушке. Может, я и дурак – согласился, не подумав, но теперь уж что получится, то получится.

Лицо Шэда вытянулось. Его романтическая натура признавала брак только по любви. Тем не менее он как Преемник понимал Бакара.

– Извини, Бакар, я не знал. Надеюсь, у вас все будет хорошо.

– А! Это меня не слишком занимает, – махнул рукой Бакар, – но ты прав, голова у меня забита не тем. Вот чем, например: после того, как мой брат чудом выжил, несколько дней назад его снова пытались убить.

Бакар рассказал молодому Шикиэрту все в подробностях, взяв слово сохранить это в тайне. Шэд слушал, раскрыв рот от изумления. Бакар открыл ящик стола, извлек стрелу Трэйши и протянул гостю. Тот взял ее так, будто она могла обжечь руку, и принялся удивленно рассматривать.

– Бикиру крупно повезло остаться в живых, – сказал он, пробуя пальцем острие.

Молодой Ар-Раар кивнул.

– По словам ублюдка, который ожидает казни в камере, Ксай дал ему эту стрелу. Только она может пробить кожу пырларла. Первая попытка не удалась, и он решил отравить его.

– Невероятно… – уважение Шэда к Пахтыхтамайям таяло и таяло с тех пор, как он проник в Храм.

Бакар убрал стрелу обратно.

– А как насчет убийства матери, Шэд? Удалось что-нибудь узнать?

– К сожалению, нет. Убийцы слишком хорошо замели следы.

– Не думал, вдруг она поплатилась жизнью за то, что узнала тайну? Ну, вроде той, что хранят Пахтыхи?

– Возможно, – кивнул Шэд, – я смотрю, Пахтыхи на все способны. Благодарю за идею, Бакар.

Бакар внимательно посмотрел на собеседника.

– Шэд, могу я рассчитывать, что найду союзника в твоем лице?

– Смотря в каких вопросах, – осторожно ответил Шикиэрт.

Бакар одобрительно кивнул.

– Только в тех, которые не противоречат нашим интересам. Давай так. Если один из нас узнает ценные новости, дает знать другому.

– Согласен. Думаю, от этого интересы кланов не пострадают.

– Могу еще предложить встречаться чаще. Как насчет совместной тренировки?

– Стоит подумать, – улыбнулся Шэд с видом, что не слишком-то готов тягаться с Ар-Рааром, –скорее всего, я приму приглашение. А сейчас мне, пожалуй, пора.

Бакар устроил для брата целое представление. Он так изображал вчерашнее действо в лицах, так пародировал мимику Ки-Клата, что Бикир начинал хохотать, кашлять и плеваться. Преемник ждал, пока тот отдышится, и продолжал рассказ.

– А ты что? – сквозь смех спросил Бикир, вытирая слезы.

– Да надоело уже чесать языком, а тут как раз девочки приехали. Как они танцевали! У Ки-Клата так в горле пересохло, что он бокал вина почти залпом выглохтел. А потом я посадил Мэй на колени и стал ее тискать… Э-э-э… везде.

– А он? – осклабившись во весь рот, Бикир зажал язык между зубами.

– Ой, ты бы только его видел! Если б мог, он бы выдернул глаза и положил в карман!

– Представляю, что с ним творилось! Бедолага! – Бикир икнул от смеха.

– Ничего себе бедолага! Да у него чуть пуговицы от штанов не отлетели.

– Что, серьезно!?

– Я сам обалдел! – расхохотавшись, Бакар хлопнул себя по колену.

Бикир завистливо посмотрел на брата. Еще бы, о таком развлечении он пока мог только мечтать.

– Ну, а дальше-то что?

– Да дальше, в общем-то, и все. Я с нее почти все снял, чтоб парнишке не трудиться, шепнул на ухо, что мой приятель должен остаться в полном восторге, а потом толкнул к нему.

Бикир откинулся на подушки.

– Ну и Бакар! Ну и великий наставник молодежи! Ну и просветитель юных умов!

Преемник рассмеялся.

– Моя прямая обязанность как будущего Митверхала – заботиться, чтобы жителям Мааданда было хорошо. Даже трехцветным. Действую в меру своих скромных сил.

Бикир внезапно перестал улыбаться и задумался.

– А ведь он прав, Бакар. Насчет того, что беспокоится о сестре. И я бы на его месте забеспокоился. Мы ведь и правда конченые развратники.

Бакар беспечно усмехнулся.

– Ну и что? Дай мне время и увидишь, парнишка сам станет конченным развратником.

– Это, значит, по-твоему, хорошо?

Преемник лукаво глянул на брата.

– Уж во всяком случае, не плохо. А бывает да, очень даже хорошо.

– О чем говорить с придурком, у которого мозги в штанах? – вздыхая, закатил глаза Бикир.

– Странно ты заговорил, братишка. С чего бы? – игриво настроенный Бакар не понял перемены в настроении брата. Было же весело, чего он занудствует?

– Да просто задумался обо всем этом, – Бикир вдруг понял, что хочет остаться один, – Бакар, я проголодался, может, сходишь поторопишь этих остолопов с обедом?

– О! – обрадовался Преемник, – я думал, этот день никогда не наступит. Уже иду, братишка.

Оставшись в одиночестве, Бикир впал в состояние мрачной задумчивости. Ки-Клату все-таки удалось добиться своего, хоть и совсем неожиданным способом. Бакар, сам того не желая, сделал всю работу за него.

***

Ки-Клат явился домой далеко за полночь. Вернее, его привезли. Телохранители близнецов, ухмыляясь, передали его с рук на руки охране Митверхала Кигилов. Охранники без каких-либо вопросов отвели молодого господина в спальню, помогли раздеться и уложили в постель. Но, несмотря на усталость и опьянение, возбужденный разум отказывался погружаться в сон. Ки-Клат метался по постели, накрывал голову подушкой, вскакивал, наливал из графина воды, выпивал и снова ложился, опять вскакивал, шел в уборную, ложился и снова ворочался, но заснуть не мог.

Казалось, голова сейчас лопнет. Он старался пить поменьше, да и Бакар не ставил цели напоить его, хотя сам опустошал бокал за бокалом. И хотя вино внесло свою лепту в состояние юноши, причиной был не алкоголь. Воспоминания разрывали мозг. Попеременно с похабными, но затягивающими историями Бакара сменялись картины, одна бесстыднее другой. Никогда в жизни Ки-Клат не видел и не слышал подобного. Вот Бакар рассказывает… О боги! Неужели такое бывает с людьми!? Девушки… Они танцуют так, что порядочный человек сбежал бы подальше от этого зрелища. Значит, он не порядочный! Бакар смотрит то на них, то на него, ухмыляется снисходительно. Этот коктейль из внутренней дрожи, страха, интереса, смущения, возбуждения, так некстати вспотевшие подмышки и ладони. На беднягу, ни разу не видевшего даже обнаженной груди девушки, свалилось сразу такое. Мэй-Ланги на коленях у Бакара… Какое мучение смотреть, как его руки сжимают нежную грудь, проникают в самые сокровенные места. Но как отвести глаза, если совершенно заворожен? Бакар стягивает с нее и без того не в меру откровенное платье. Но смотрит на него. От этого взгляда хочется сбежать или залезть под кровать. Но нельзя, приходится сидеть и делать вид, что все нормально, хотя еще немного, и с ним произойдет нечто ужасно неловкое… Бакар посылает Мэй-Ланги к нему, а сам (наконец-то!) уходит в обнимку с девушкой.