улыбкой. Серова ощутила легкое неудобство и хотела отвернуться, но мужчина, видимо почувствовав это, громко сказал:

— Нас с вами, Татьяна Львовна, много лет назад знакомила Лялечка Гальперина. Я — Дружников. Феликс Александрович Дружников.

Он протянул правую руку для приветствия, а левой показывал рост Тани Серовой в момент их первой встречи и улыбался улыбкой доброго дедушки. Именно в этот момент Серова почему-то сразу вспомнила, что, улыбаясь, всегда немного показываешь зубы.

Ляля Гальперина была одной из пассий папы Тани Серовой, профессора МГИМО, известного московского бонвивана. Упоминание этого имени было неслучайным. О Ляле Гальпериной ходило много слухов, связывающих ее с Лубянкой. Ну да ладно, решила про себя Серова, и кончиками губ слегка обозначила ответную улыбку. Деловую, но почти душевную, и хотела уже пожелать доброго пути, когда новый знакомый протянул руку Небольсину и сказал:

— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, а, Валерий Гаврилович?

Небольсин в ответ протянул руку, а на Серову посмотрел так, что она ему посочувствовала. По его лицу становились очевидными два обстоятельства: он очень недоволен такой «случайностью», но ничего изменить не может. Дружников же всем своим видом выражал полное удовольствие. Он вопросительно посмотрел на Серову:

— Танечка, вы не против, если я присоединюсь к вам? — и, не дожидаясь ответа, взял стул от соседнего столика и сел к их столу с торца так, что Серова и Небольсин оказались по обе стороны от него, а он, Дружников, как бы во главе стола. — Вы зря избегаете встречи, Валерий Гаврилович, — сказал он в пространство перед собой, что, видимо, должно было показать, что обращается он к ним обоим. Потом повернулся к Серовой: — Вас я собирался навестить, но, когда узнал, что вы находитесь тут, решил воспользоваться счастливым случаем, а сейчас, видя переполненного возмущением старого знакомого, спешу заверить, что он о моем появлении ничего не знал, — слегка повернулся в сторону Небольсина и добавил с усмешкой: — И знать не мог. — Помолчав, снова повернулся к Серовой: — Ну так что, Танечка, я могу рассчитывать на прощение?

И Серова, и Небольсин молчали, поэтому Дружников после короткой паузы сказал:

— Небольсина я уже несколько раз приглашал встретиться, а к вам, Татьяна, я все равно пришел бы. — Он посмотрел на обоих и добавил: — Хотим мы или нет, но в данный момент нас связывает один человек: Максим Кузнецов, пропавший много лет назад!

— Вы его знали? — непроизвольно вырвалось у Серовой.

— Нет, не знал, но сейчас узнаю, и чем больше узнаю, тем больше хочется узнавать и узнавать, — сказал Дружников. — А время подпирает. — Он повернулся в сторону Небольсина и усмехнулся: — Потому и о встречах просил так неуклюже. — И снова — Серовой: — Так что вы на него не сердитесь, он о вашей встрече не сообщал, это… мы сами…

Серова перебила:

— Вот вы сказали, что собираете сведения о Максиме, так?

Дружников кивнул.

— И сказали, что продолжаете собирать и будете продолжать? А в чем причина, можете сказать?

— Так я ведь для того и искал встречи! — радостно улыбнулся Дружников.

— Но прошло столько лет… — сказала Серова. — Никаких слухов ни о нем, ни о том, как он исчез…

— Вы тоже не верите, что он погиб? — спросил Дружников.

Серова отвернулась, Небольсин напрягся, а Дружников, посмотрев на них обоих, развел руками:

— Мне бы очень хотелось с ним встретиться, но пока никаких намеков на то, что он давал знать о себе в последние годы, нет.

— Так у вас-то откуда интерес взялся? — настойчиво спросил Небольсин.

Дружников снова обвел обоих взглядом и спросил:

— Могу ли я считать, что вы согласны на обмен информацией на эту тему?

— Обмен? — удивился Небольсин.

— Если не обмениваться, то и результат будет нулевой для всех заинтересованных сторон, — пожал плечами Дружников. — Чтобы вы не сомневались, начну я. Поскольку я давно уже не действующий сотрудник, то и доступа к информации у меня нет. Так, проскользнет что-то в стороне, и ищи его потом годами. Так и с вашим другом.

— Что с нашим другом? — уточнила Серова.

Дружников не ответил, а спросил:

— Вам известен человек по имени Альберт Шувалов?

Серова задумалась, а Небольсин сказал:

— Мне известен! Он жил в тех же домах на Кутузовском, что и Максим!

— И я о таком слышала, — сообщила Серова. — Но только слышала.

— Шувалов этот был направлен в Италию, работал в разведке, был отозван после того, как его супруга попала в какой-то скандал и всюду кричала, что разводится с мужем, который оказался русским спецагентом!

Дружников усмехнулся:

— Это я, извините, заговариваюсь, это для нас не важно. Важно то, что после такого Шувалов был отстранен от работы, и остался гол как сокол и без всяких перспектив. Чем он занимался — неизвестно, но через несколько лет он стал часто контактировать с Кузнецовым.

— Зачем? — удивилась Серова. — Макс ничем не мог бы ему помочь!

— Для меня важно, что ваш друг Максим Кузнецов пропал вскоре после возобновления их контактов, — продолжил Дружников так, будто ничего не услышал. — Вот потому я и искал встречи с вами обоими, что вы тогда контактировали и, возможно, знаете что-то такое, что могло бы помочь разобраться в этом деле.

— Например? — спросила Серова.

— Например, люди, контакты, случаи, да мало ли что может оказаться полезным? — улыбнулся Дружников.

— Незадолго до исчезновения Макса был убит наш с ним друг Валя Носков, — глухим голосом сказал Небольсин. — На место преступления выехал я в составе бригады, и там появился Макс, который, оказывается, был у Носкова в гостях в ту самую ночь. Макс дал показания, но, когда понадобилось их уточнить, он исчез. А следствие зашло в тупик, потому что Носков ни с кем из криминального мира никак не был связан, а убийство было совершено профессионалами высокого класса, которые бесплатно и не плюнут, а тут…

— То есть вашего друга убили профессионалы, но их уровень никак не соответствовал возможной вине жертвы? — перебил Дружников.

Небольсин посмотрел на него, а потом сказал, не скрывая уважения:

— Точнее не скажешь!

— И