и твою шайку. Ты знаешь, что Катарина не может писать лекции, потому что на руке у неё ожог?

— Не знала, потому что меня вообще не было на занятии, — раздражаюсь я. — Хватит уже. Ты же знаешь, что я поссорилась с Мадлен.

— Видел, — морщится Дебион. — Но вдруг это был спектакль?

Мне хочется его стукнуть или закрыть голову руками и зарычать. Как можно быть таким непробиваемым? Это, по мнению автора, любовь — зациклиться на вероятных врагах Катарины?

— Так кабинет ректора в другой стороне — иди и высказывай ему, — вмешивается Мартин. — Что сюда пришёл-то?

— За этим. Это материал для статьи.

— Наша газета не занимается сплетнями, — и гораздо тише Мартин добавляет: — теперь.

— Так это вопрос безопасности адептов! — отодвинув сильной рукой меня в сторону, надвигается Дебион. — Нельзя проводить занятия двух групп в одном зале. Места мало. Больше конфликтов.

— Я понял, это действительно можно напечатать. Вместо того, что предложила Лолла, — кивает мне Мартин.

— Не забудь упомянуть вашу подружку, — презрительно бросает Дебион.

— Обещать не могу, но на инцидент намекну.

Дебион, успокоившись, кивает и выходит. Я остаюсь с Мартином.

Всё это мне что-то напоминает. Ожог на руке, то, что Катарина не могла писать лекции… После этого, кстати, активизировался их противный декан, перестал быть осторожным, задержал Катарину под предлогом отсутствия лекций и приставал. Но его прервал кто-то, и правда всплыла. А потом и декан из-за несчастного случая получил поражение тёмной магией. Вот тогда-то в книге все и стали что-то подозревать.

Стоп. До декана была ещё одна жертва, которой пока что не придали значения. Мадлен.

У меня холодеют кончики пальцев, во рту становится сухо. Всё так же, как в книге. Мадлен в опасности.

Я быстро соображаю, что делать. Чувствую, как начинаю поддаваться панике. Не вмешиваться? Но она пострадает, и довольно серьёзно. Она может и не очнуться от комы. Вмешаться? Но как? И получится ли мне противостоять тёмной магии? А может, я даже смогу поймать этого мага?

Ладно, последнее вряд ли. Но узнать, кто он, попробовать можно.

У Велены не было магии света. У меня есть. Может, я смогу противостоять тёмному магу!

— Мартин! — кидаюсь я к нему и хватаю за плечи. — Надо спасти Мадлен.

— От позора? — хмыкает он. — Так поздно.

— Нет, от нападения тёмного мага. Он нападает на всех, кто вредил Катерине. И не пропустит этот случай.

Мартин хмурится, не до конца верит мне.

— Откуда ты знаешь? Разве Катарина как-то связана с господином Чотисом, например?

— С этим не помню, но с остальными связана, — уверенно заявляю я. — Дело серьёзное. Разве не будет лучше на всякий случай охранять Мадлен. Представь, если мы поймаем этого тёмного, или узнаем, кто он.

Мартин морщится.

— Мне вчерашних приключений хватило. А маг мне даже симпатичен. Он же наказывает злодеев тёмной силой — это забавно.

— Не очень-то, когда тебя или твоих подруг записывают в злодейки, — хмыкаю я. — Мадлен просто дурочка, а не зло. Она не заслужила такого.

— Ты так уверена… — Мартин задумывается. — Ладно, пойдём, поговорим с ней. Предупредим, чтобы она была начеку.

— Спасибо, Мартин! — порывисто обнимаю его я.

Я бы в любом случае пошла. Но вдвоём лучше, и Мадлен сложнее будет отвертеться, ей придётся меня выслушать.

Отложив дела, мы идём искать мою бедовую подругу. К своему стыду, я понятия не имею, где она может быть. Мы решаем начать с её комнаты в общежитии, благо днём туда пускают всех.

Адепты ловят тёплые деньки и после занятий обычно кучкуются на улице. Усердные — в библиотеке. Так что, пока идём по коридору, практически никого не встречаем. Только старшекурсницу, которая, похоже, только что проснулась, да и одну из подружек Катарины, которая хмурится при виде меня.

Вижу, что дверь в комнату Мадлен приоткрыта, и меня одолевает плохое предчувствие. Ускоряю шаг.

— Мадлен? — спрашиваю с порога.

И понимаю, что опоздала. Комната внутри почти такая же, как моя, но буквально пестрит всякими штучками. Флакончиками, картинами на стенах, вазами, узорчатым покрывалом и платками. Мадлен лежит без сознания на полу возле кровати, а возле неё разбитый флакончик из фиолетового стекла, из которого вытекает что-то прозрачное. В нос ударяет сильный запах духов с примесью горчинки.

Не успели.

Глава 33. Это конец?

Я кидаюсь вперёд, чтобы помочь, но Мартин останавливает меня, больно схватив за плечо.

— Это опасно, — говорит он. — Разве сама не видишь?

Непонимающе хмурюсь. Это он о запахе со странной примесью? Мадлен могли отравить, а не использовать магию? Я закрываю нос.

Дух, который всё это время или незаметно отдыхал на моём плече, или крутился рядом, вдруг активно принимается летать перед порогом. Его круглое тельце вытянулось, и он стал похож на привидение. Лапками-отростками он словно борется с чем-то невидимым.

— Но ей надо помочь… Звать лекаря?

— И ректора, — кивает Мартин. — Постой здесь, никого не впускай и сама не входи. А я приведу помощь.

Соглашаюсь и стою. Нервничаю, прислушиваюсь к шагам. Мадлен вроде бы дышит. Дух продолжает вести себя беспокойно, но невидимая черта, которую он не пересекает, летая, сдвигается чуть глубже в комнату.

Наконец, я узнаю торопливые шаги и с тревогой смотрю в конец коридора. Ректор идёт впереди, а Мартин еле успевает за ним. На меня накатывает облегчение при виде серьёзного и собранного ректора. Наши взгляды встречаются, и я вижу искреннее переживание.

— С вами всё в порядке? — спрашивает он, как только подходит и придирчиво осматривает.

— Да, но вот Мадлен…

Он плавным, но твёрдым движением отодвигает меня в сторону и делает шаг в комнату. Замирает и осматривает всё, что внутри. Я сначала думаю, что ректор ищет следы преступника, улики. Но он смотрит перед собой и выше, будто разглядывает что-то в воздухе. Ректор, как и я, видит что-то, что другим недоступно?

Он уточняет, заходили ли мы в комнату. Убедившись, что нет, ректор делает несколько взмахов руками. Потом решительно подходит к лежащей Мадлен и водит ладонью над ней. Дух, словно получив разрешение, тоже влетает в комнату. Означает ли это, что там уже безопасно?

Дальше всё как в тумане. Мартин приводит лекаря. Мадлен забирают на