– Во-первых, такое соглашение можно опротестовать, аво-вторых, это, может быть, заставит мою клиентку занять совсем другую позицию.

– Ну что ж, нам незачем говорить обиняками. Поскольку мы ужевсе равно выпустили кота из мешка, я, пожалуй, расскажу вам всю подноготную.

– Буду весьма обязан.

– Скотт Шелби, – начала она, – вовсе не был владельцем этогодоговора, во всяком случае, в течение последних нескольких месяцев. Он решилотказаться от него; я случайно находилась у него в конторе и заговорила с ним опредложенных мне нефтеносных участках. Он сказал, что у него есть арендныйдоговор на добычу нефти, который он охотно уступит мне по дешевке. А мнепридется лишь заплатить арендную плату за прошедшее время, чтобы договорсохранил свою силу, то есть по сто долларов за пять месяцев, истекших со днязаключения договора. Все это было сказано в шутливом тоне.

– Продолжайте, – сказал Мейсон, – что было дальше?

Она недоверчиво взглянула на Мейсона:

– Какой мне смысл пытаться обмануть вас, мистер Мейсон?

– Смею надеяться, никакого.

– Хорошо. Буду говорить совершенно откровенно. У меня самойконтора по торговле земельными участками. Я случайно узнала, что Паркер Бентонсобирается купить островок, на котором находится нефтеносный участок, и что этодело почти закончено. Я ничего не сказала об этом Шелби.

– Почему?

– Не считала себя обязанной говорить ему; это его некасалось. В конец концов, он вел свое дело, а я – свое.

– Продолжайте. Что было дальше?

– Я сказала, что охотно откуплю у него этот договор, заплачуему сто долларов, а владелице участка пятьсот – за пять месяцев, истекших современи заключения договора.

– Что он ответил?

– Он сказал, что я могу получить этот договор, если хочу.Добавил, что несколько месяцев назад предполагали, что на острове действительноесть нефть. Но позднее интерес к такой возможности в деловых кругах пропал.

Мейсон кивнул.

– Я выложила на стол все свои карты, мистер Мейсон, потомучто хочу, чтобы вы и ваши друзья поняли все до конца.

Она улыбнулась Трэггу и Дрейку дразняще-обаятельной улыбкой.Дрейк ответил ей улыбкой, но Трэгг не прореагировал никак.

Мейсон сказал:

– Дело как будто начинает проясняться и, во всяком случае,звучит убедительнее, чем когда вы просто заявили, что, поскольку Шелби умер,его права перешли к вам.

– Я дала ему деньги. Шелби был согласен с тем, что сумеетлучше меня провести необходимые переговоры, однако его агент действовал лишь вкачестве моего доверенного лица.

– Что дальше?

– Я наняла специального агента, который должен был вручитьДжейн Келлер пятьсот долларов. Я научила его, как вести себя. Конечно, я знала,что она не возьмет этих денег. Однако хотела, чтобы он всунул их ей в руку вприсутствии свидетелей и она хотя бы прикоснулась к ним. Для этого я велела емуподстеречь ее в банке. Он тщетно ждал ее там в течение двух дней, а на третий онадействительно пришла.

– Почему именно в банке?

– Потому что там всегда присутствуют люди, заслуживающиеуважения, и у меня были бы нужные свидетели. Кроме того, в банке люди сдают иполучают деньги, и денежные операции там привычны. А в другом месте она, бытьможет, и не захотела бы прикоснуться к ним.

– Понятно. Вы хорошо разбираетесь в прикладной психологии.Все продумано очень тонко.

– Я сама пробиваю себе дорогу в жизни, мистер Мейсон.

– Деньги миссис Келлер были предложены от имени СкоттаШелби?

– Естественно. Я хотела как можно дольше оставаться назаднем плане. Я ведь занимаюсь торговлей земельными участками. Это дело сдобычей нефти могло повредить моей деловой репутации. Однако я надеяласьзаработать несколько тысяч долларов. Но это оказалось утопией. Вы знаете обэтом так же, как и я. На всякий случай я скрылась за спиной Шелби, которыйвыступал якобы от имени нас обоих.

– Теперь вы говорите с нами вполне откровенно.

– Потому что я чувствую: это – наилучший путь.

– Продолжайте. Что случилось потом?

– В это время вы сами позвонили Шелби по телефону. Онбросился ко мне. К этому моменту я уже успела составить себе вполне яснуюкартину, и мне пришлось обо всем рассказать ему.

– Ну а затем?

– Мистера Шелби одолела жадность. Он решил, что сумеетвыжать из Бентона большую сумму денег, чем сумела бы получить я. Вы должны былиснова позвонить ему через несколько минут, так что у нас было очень маловремени на обсуждение.

– И на чем же вы остановились?

– Я согласилась заплатить ему двадцать пять процентов тойсуммы, которую ему удастся получить в виде компенсации за отказ от арендногодоговора. Я не считаю, что он был вправе требовать от меня эти деньги, однакоон уверял меня, что я злоупотребила его дружеским отношением ко мне, и я даласвое согласие.

– Он считал, что вы воспользовались его дружескимичувствами? – спросил Мейсон.

– Да. Наши конторы находятся в одном здании. Мне удалось разили два оказать ему деловую услугу, и он несколько раз рекомендовал мнеклиентов. Но мы никогда не оказывали друг другу сколько-нибудь значительнойфинансовой помощи. У нас были просто добрососедские отношения, и ничего больше.Кое-какие мелкие совместные дела.

– Но они все же давали вам некоторую прибыль?

– Да, кое-что.

– Никаких других взаимоотношений между вами обоими не было?– спросил Мейсон.

Она бросила на него сердитый взгляд:

– Я выложила все свои карты на стол, сказала обо всем, чтомогло вас интересовать, но почему я обязана вам рассказывать историю своейличной жизни?

Мейсон рассмеялся:

– Вы действительно рассказали нам многое. Насколько я понял,вы, зная о том, что арендный договор находится под угрозой разрыва, просилиШелби выдать вам расписку на ваше право владения им. Так?

– Да, мы подписали соглашение, и я дала ему доверенность наведение дела от моего имени и в мою пользу.

– Кто составил этот документ?

– Я.

– Это написано от руки или отпечатано на машинке?

– На машинке.

– И где же он?

– Скотт Шелби подписал его и вручил мне.

– Разрешите нам взглянуть на этот документ.