улыбаюсь, сравнивая их, потому что я права. И, клянусь, наверное, существует правило, по которому сексуальный парень обязательно должен быть еще и мудаком вселенских масштабов. У них действительно есть что-то общее. Не знаю уж, как хоккейная команда справляется с этим дерьмом, но тренер, наверное, с ума сходит, пытаясь справиться со всеми этими парнями. Интересно, а мой Очаровашка занимается каким-нибудь спортом? В первую неделю после того, как мы узнали, что оба учимся в университете Фэрфилда, мы договорились, что пока не будем готовы, не станем рассказывать, какие посещаем занятия и факультативы. Очаровашка даже и не подозревает, что я никогда не буду готова рассказать об этом, раскрыть свою личность. Это только все испортит.

Я больше не могу сидеть тут и дуться. Отбрасываю одеяло, хватаю халат и спускаюсь вниз, чтобы приготовить кофе. Сейчас только семь утра, так что солнце еще даже не взошло полностью, а это значит, что, даже после всех своих приготовлений я смогу полюбоваться восходом солнца на задней веранде. Я быстро завариваю себе кофе, потом еще один, переливаю его в одноразовый стаканчик и выхожу на улицу.

Гектор сидит в своей машине, у него острый взгляд. Он сразу замечает меня и с улыбкой опускает стекло, когда я приношу ему его обычную чашку утреннего кофе.

– Ты слишком добра ко мне, Мэдди, моя жена начнет ревновать, – шутит он, принимая кофе из моих рук.

– Брось, Гектор, если твоя жена еще раз принесет мне эти тефтели, я украду ее прямо у тебя из-под носа, – я закатываю глаза.

Жена Гектора, Нив, – ангел, посланный богами. Гектор приносит мне домашние блюда, приготовленные ею, по крайней мере, три раза в неделю, и, клянусь, это единственная приличная еда, которая мне в последнее время нравится.

– Я буду драться с тобой за нее, – бросает он мне в спину, когда я ухожу обратно в дом. Поимаю плечами, как бы говоря: «Ну попробуй», и он смеется.

Заперев за собой дверь, я направляюсь в заднюю часть дома, тихонько открываю дверь во внутренний дворик, выскальзываю в рассветные сумерки и закрываю ее за собой. Сажусь на свое обычное место в удобном кресле в углу небольшой веранды и ставлю ноги на пол. В такое раннее утро озеро еще спокойно, никто не ходит под парусом, нет ряби от уток, которых кормят дети. Есть только умиротворение.

Я достаю телефон из кармана и вижу еще одно ожидающее меня сообщение. Игнорирую трепет, который оно вызывает в животе, и читаю.

Одинокий Очаровашка

Сомневаюсь, что поладил бы с кем-то, кто жаждет твоего внимания, Угрюмка. Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне.

Его слова превращают трепет в настоящий смерч, когда я представляю, как он овладевает мной. Боже, каково это – чувствовать, как его мышцы нависают надо мной, когда он входит в меня. Он будет мягким? Нежным? Или грубым и жестким? Думаю, мне понравилось бы и то, и другое, особенно с ним. Воображение начинает бурлить от множества идей, и когда телефон снова вибрирует, я чуть не роняю на себя чашку с кофе.

Одинокий Очаровашка

Как сказал мне когда-то очень мудрый – всегда плати свои долги.

*прикрепленное изображение*

Его великолепный пресс ярко высвечивается на экране, и изображение настолько близко, что я могу разглядеть каждую рельефную мышцу его торса, включая четкую v-образную линию, уходящую вниз и прячущуюся в шорты. Мои мысли возвращаются к его члену, видео с которым надежно спрятано у меня в телефоне, и я знаю, что обязательно воспользуюсь им позже, особенно после прошлой ночи.

Именно эта мысль заставляет меня снова вспомнить о Нове и его члене. Я едва помню, как смотрела на него. Нет, вместо этого я была слишком занята, засовывая его себе в горло, как будто собиралась участвовать в чемпионате глубоких глоток. Я чувствую, как краснею в сотый раз за это утро, и отпиваю немного кофе, пытаясь успокоить свое учащенное сердцебиение. Боже, почему я попадаю в такие ситуации?

Я убираю телефон и даю себе зарок перестать флиртовать со своим Очаровашкой и не дать этим отношениям зайти дальше, чем они уже есть. Это нечестно по отношению к нему, да и ко мне тоже, и я не хочу, чтобы он думал, будто у нас есть возможность большего, когда это не так. До Рождества осталось всего пара месяцев, и, если не случится чуда, я обручусь с Брэдом и буду вынуждена быть рядом с ним, как послушная невеста.

Я также клянусь избегать хоккеистов, члены которых я жадно сосала.

Делаю еще один глоток кофе и улыбаюсь себе и своим новым клятвам. Они определенно должны уберечь меня от неприятностей.

Глава 14

Нова

«Святая вода»

Я поднимаю штангу, и с меня градом катится пот. Делаю четвертый подход и чувствую, как напрягаются руки, когда я опускаю штангу на пол в последний раз. Я измотан, но во мне по-прежнему кипит безудержная энергия. Она не покидала меня последние несколько дней, и мне трудно от нее избавиться. Я бы списал это на ссору с отцом, но каждый раз, когда я пытаюсь вспомнить об этом, перед моим мысленным взором встает другой образ.

Мэделин Питерс на ее долбаных коленях.

Пять дней, пять гребаных дней, а я все еще вижу это так отчетливо, как будто она стоит сейчас передо мной. Чувствую гладкую длину ее волос, зажатых в моих ладонях, влажное тепло ее языка, пока тот царапает мой ствол, и ощущаю, как сжимается ее идеальное маленькое горло вокруг моего члена. Я чертовски ненавижу ее, но образ того, как она сосет мой член так, словно от этого зависит ее жизнь, запечатлелся в мозгу и не хочет исчезать. Черт, я чувствую, как у меня снова встает при одной только мысли об этом, и мне приходится схватить полотенце, чтобы скрыть гребаный стояк от остальных занимающихся в зале.

К несчастью для меня, мой лучший друг никогда ничего не пропускает.

– Ты выглядишь немного напряженным, Даркмор.

Я поворачиваюсь и вижу, что Арчер улыбается мне, опираясь на силовой тренажер.

– Иди на хрен, Грей! – парирую я, одновременно отмахиваясь от него.

Этот ублюдок не оставлял меня в покое с тех пор, как увидел, как Мэдди выходит из моей спальни. С тех пор он успел нарисовать образы нескольких непристойных сцен, пытаясь заставить меня рассказать ему, что произошло. Я ничего не подтверждал и не отрицал, но каждый сценарий