в них Эльвира не уступает, хотя в других случаях, бывает, проявляет покладистость. Как вы слышали в художественном салоне, уважаемые, ни одна из них не знала прежде о Хаюрдо и не верила в его существование. Рассказ Михаила был воспринят ими с иронией. Между тем, очевидно, заинтересовал, как бы им ни хотелось откреститься от него. Кстати, кем бы ни оказался Михаил, я, вопреки вашим сомнениям, не вижу оснований, чтобы не верить его словам, потому что не вижу смысла в том, чтобы ему придумывать эту историю. Уж мы-то с вами многое повидали в жизни и должны уметь отделять зерна от плевел. Кроме того, не сомневаюсь, что эта история не меньше заинтересует дея. За нею может крыться какая-то тайна. Над этим стоит поломать голову, уважаемые. Разумеется, лишь в том случае, если дей даст такое поручение. Самим нам соваться в невесть что не стоит. Что касается Хаюрдо, то более того, что нам с вами уже известно о нем, нового ничего узнать не удалось. О Хаюрдо мало кто знает, в основном только понаслышке. Как игра в испорченный телефон. Один сказал одно, второй что-нибудь добавил, третий вообще все перевернул с ног на голову. — Помолчал. — А картины из салона-магазина находятся в квартирах Лилии и Эльвиры.

Как и предполагала Лоя, рассказ Фиода разочаровал. Он, конечно, несколько расширил сведения о Лилии и Эльвире, но не раскрыл тайну появления возле Лилии Михаила. А также не дал подсказки, в чем резон раскрытия перед девушками небольшого кусочка истории жизни их предков. И все же, несмотря на свои сомнения, Лоя согласилась с утверждением Фиода, что нет оснований не верить рассказу Михаила, ибо нет смысла тому придумывать такую историю. Видимо, действительно все имело место. А раз так, то не исключено, что эта история может заинтересовать дея. Как ни странно, но интуиция Лои исподтишка подсказывала, что именно в этом может заключаться его интерес. Однако они пока ничем не могли ему помочь. И это приводило ее в уныние. Она не сомневалась, что Фиод потрудился усердно, но, к сожалению, воз и ныне там. Григор тоже не испытал особенного удовлетворения от услышанного. Ожидая большего, он не был готов довольствоваться малым. Между тем и он, и Лоя поняли, что, если у Фиода результаты не ахти какие, стало быть, высказанные чуть раньше опасения Лои о невозможности исполнить некоторые поручения могут быть обоснованными. За столом установилось непродолжительное неловкое молчание. У каждого в голове был разброд мыслей. Особенно напряженным казался Фиод. Он чувствовал досаду в молчании Григора и Лои, избегал смотреть им в глаза, ощущал свою уязвимость в этот миг, был обеспокоен тем, что вдруг оказался беззащитным перед их неприятием сложностей, с которыми ему пришлось столкнуться при поиске ответов на свои вопросы. Тем временем расписываться в бессилии он не собирался. Как говорится, не открылась перед тобой одна дверь — иди в другую. Закрылась та — ломись в третью. Не сломал третью — лезь в окно. Лицо его не было потерянным. Стремглав собрав мысли в кулак, он ясно осознал, что все только начинается, что события последних дней приобретают особенное значение, хотя на первый взгляд они как будто малозаметны и незначительны. Очевидно, только сейчас до него стало доходить, что дею от них нужна не только свежая информация, но нечто большее, о чем никто из них троих даже не догадывается. Ничего не попишешь. Дей есть дей. Он всегда предугадывает события, потому что смотрит на несколько шагов вперед. В свое время он их вычислил каким-то своим, ему одному известным способом и заставил служить себе. Служение ему не было обременительным для них, ибо вся их долгая длинная жизнь делилась на периоды служения кому-либо. Правда, иногда бывали моменты, когда приходилось сильно напрягаться, чтобы результат их работы удовлетворил дея. Но эти моменты проходили, и все возвращалось на круги своя. Дей всегда умел добиваться, чего хотел. Удивляло лишь одно: что за многие годы жизни Хаюрдо дею никак не удалось выйти на того, хотя бы отыскать круг знакомых художника, а ведь дей предпринимал для этого немалые усилия. Да, в общем-то, не только дею, но и им тоже по его поручениям не везло. Попыток было немало везде, где только удавалось наткнуться на упоминание имени Хаюрдо. Дей как будто зациклился на художнике, но тот всякий раз непонятным образом ломал его намерения и пропадал вместе со слухами о нем, словно отторгал не только его от себя, но и себя от него. Точно предчувствовал приближение дея или знал наперед. Сейчас Фиоду крайне не хотелось, чтобы повторилось что-то подобное. И по поведению дея он чувствовал, что на этот раз тот спуска им не даст. Мысль была неприятная, но пришла в голову не мимоходом, а осела сейчас в мозге основательно. А потому не только у него, но у Григора и Лои нет времени на уныние, разочарование и досаду. Надо вместе думать, как выполнить поручение дея. Фиод пошевелился, прервал молчание:

— Вижу, уважаемые Лоя и Григор, вас не удовлетворил мой рассказ.

— Что вы, уважаемый Фиод, мы понимаем, с какими трудностями вам пришлось столкнуться, — успокаивающим тоном отозвалась Лоя.

— Могу сообщить вам еще, что перед нами поставлена нелегкая задача и нам с вами придется крепко напрячься, чтобы ее решить, — потускнел Фиод.

— Не впервой, уважаемый Фиод! — попробовал взбодрить его Григор.

— Вряд ли не впервой, — не согласился Фиод. — Вряд ли. Со столь трудными задачами нам еще не приходилось сталкиваться. Поэтому сначала понадобится крепко напрячь мозги, чтобы предугадать обстоятельства, с какими придется столкнуться, и лишь потом начинать действовать дальше.

10

Как обычно утром, когда Лилия собиралась на работу, ей позвонил Михаил. Задал уже ставшие привычными для нее утренние вопросы, услышал такие же стандартные ответы и пообещал минут через двадцать заглянуть по делу. Конечно, она могла бы сейчас решительно отказать ему — не любила, чтобы кто-то, когда у нее были сборы, отвлекал ее, маячил перед глазами, навязывался с разговорами. Ибо сборы — это обязательные процедуры в установленном ею порядке, которым отводилось определенное время. Они начинались с мытья под душем, продолжались перед зеркалом укладкой волос, наложением макияжа, затем выбором одежды в гардеробе, которая подходила бы ей под настроение и под сегодняшний распорядок дня, примеркой, подборкой дамской сумочки и обуви. И все это делалось в ускоренном темпе по минутам. В такие моменты не стоило попадаться ей под руку. Потому что была предельно