Когда составляют музыкальную компиляцию и спокойную песню ставят рядом с громкой, это влияет на восприятие слушателем обеих. После тихой громкая звучит помпезнее.

Мне рассказывали о музыканте, который добавлял свою последнюю композицию к плейлисту с самыми любимыми песнями – хотел понять, выдерживает ли его работа такое соседство. Если нет, он откладывал ее и совершенствовал.

Социальные нормы любой эпохи и местности – тоже контекст для искусства. Одна и та же история отношений между двумя людьми может развернуться в Детройте и на Бали, в Древнем Риме или в другом измерении. В каждом случае смысл сюжета меняется.

Год публикации тоже влияет на смысл. Текущие события, культурные тренды, другие работы, выходящие параллельно, – все это меняет восприятие. Время – тоже контекст.

Когда произведение не соответствует вашим ожиданиям, попробуйте изменить контекст. Не трогайте главный элемент, посмотрите на окружающие его переменные. Поиграйте с разными комбинациями. Поместите свою работу рядом с другими. Удивите себя.

Вот несколько распространенных вариантов:

тихий – громкий

быстрый – медленный

высокий – низкий

близкий – дальний

яркий – темный

большой – маленький

изогнутый – прямой

шероховатый – гладкий

до – после

внутри – снаружи

одинаковый – разный

В новом контексте может сложиться более мощная работа, чем вы ожидали. Меняете один несущественный, казалось бы, элемент – и возникает то, чего вы даже вообразить не могли.

Энергия (В работе)

Что мотивирует нас так усердно работать? Что заставляет доводить до конца одни проекты, а не другие?

Приятно думать, что энтузиазм. Мы увлеченно самовыражаемся, и он кипит.

Эта энергия генерируется не нами. Она захватывает нас. Мы получили ее от работы. Заряжена она. В ней – заразительная жизненная сила, толкающая нас вперед.

Работы, таящие зерно шедевра, содержат осязаемый заряд, как статическое электричество перед грозой. Они поглощают своего создателя, заполняя его мысли наяву и сны. Порой они становятся его смыслом жизни.

Похоже на другую созидательную силу.

Любовь.

Кинетическая тяга вне нашего разумения.

В начале проекта воодушевление служит внутренним вольтметром: мы следим за ним, чтобы понять, какое зерно выбрать. Вы работаете с зерном, и вдруг стрелка дергается, значит, работа стоит внимания и усердия. В ней есть потенциал, чтобы поддержать ваш интерес и вознаградить за усилия.

Вы экспериментируете, творите, принимаете дальнейшие решения – и то и дело получаете заряд. Вы не следите за временем, забываете о еде, отдаляетесь от внешнего мира.

А иногда процесс изнурителен. Минуты тянутся медленно, вы считаете дни до конца работы. Как заключенный, царапающий черточки на стене камеры.

Помните, что энергия в работе не всегда вам доступна. Вы свернули не туда – и заряд утрачен. Или вы так увязли в деталях, что не видите всей картины целиком. Воодушевление нарастает и ослабевает, это нормально даже при работе над шедевром.

Если однажды от работы захватило дух, а потом заряда все нет и нет, возможно, вольтметр соврал. Когда от радости остались одни воспоминания, а работа превращается в обязательства перед давним замыслом, либо вы зашли слишком далеко, либо это конкретное зерно еще не было готово давать ростки.

Если энергия исчерпана, отступите на несколько шагов назад и нащупайте заряд либо найдите новое зерно, которое вас воодушевит. Один из навыков художника – умение распознавать момент, когда он или работа уже ничего не могут друг другу дать.

Все живое взаимосвязано, потому что иначе не выживет. То же самое с искусством. Оно порождает воодушевление. Воодушевление требует внимания. А внимание-то и нужно для развития искусства. Гармоничные взаимозависимые отношения. Творец и творение не цветут поодиночке.

Задача художника – следовать за воодушевлением. Где воодушевление, там и энергия. А где энергия, там свет.

Лучшая работа – та, что воодушевляет.

Закончить, чтобы начать сначала (Перерождение)

Карл Юнг был одержим идеей построить круглую башню, где он мог бы жить, думать и творить. Форма была важна, потому что «жизнь в круге» он видел «как нечто, постоянно появляющееся на свет и трансформирующееся»[14].

Мы часть непрерывного связного цикла рождения, смерти и перерождения. Наши тела разлагаются в земле и дают новую жизнь, наше энергетическое сознание возвращается во Вселенную и видоизменяется.

Искусство бытует так же. Мы участвуем в нем, завершая один проект и приступая к новому. Как и в жизни, всякий финал приводит к новому началу. Когда мы поглощены одной работой настолько, что верим, будто это цель всей нашей жизни, новой работе нет места.

Цель художника – создать шедевр, но также двигаться вперед. Ради следующего проекта мы заканчиваем нынешний. Ради нынешнего мы заканчиваем его так, чтобы можно было выпустить его в мир.

Мы делимся искусством – такова его цена. Мы обнажаем свою уязвимость – такова плата.

Этот опыт приводит к перерождению, и мы обретаем свежие силы для следующего проекта. И для всех дальнейших.

Каждый художник творит историю в динамике. Живой музей завершенных объектов. Одна работа за другой. Начали, завершили, выпустили. Начали, завершили, выпустили. Снова и снова. Каждая отмечает момент перехода. Момент энергии, отныне навсегда воплощенный в искусстве.

Само по себе искусство – не конечная цель. Это остановка в пути. Глава в нашей жизни. Мы признаем эти переходы, запечатлевая каждый.

Игра

Искусство – серьезное дело.

Обуздать творческую энергию Источника.

Вывести идеи в область материального.

Участвовать в космическом цикле творчества.

Обратное тоже верно. Искусство – это игра в чистом виде.

В каждом художнике есть внутренний ребенок, что вываливает на пол все карандаши из коробки в поисках правильного цвета, чтобы нарисовать небо. Сиреневое, оливковое или кирпичное.

При всей серьезности своего начинания художник стремится сохранить эту игривость. Принимать и весомость обязательств, и веселую свободу творческого процесса.

Воспринимать искусство серьезно, но не заниматься им всерьез.

Серьезность обременяет работу. Исключает чисто человеческое легкомыслие. Сумбурный восторг от присутствия в мире. Легкость удовольствия ради удовольствия.

В игре нет ставок. Нет границ. Нет правильного и неправильного. Нет квот производительности. Это безграничная свобода духа.

Чаще всего лучшие идеи рождаются сами собой в таком вот расслабленном состоянии.

Если сразу придавать работе важность, начинаешь осторожничать. А нам нужно освободиться от оков реальности, избежать любых пут.

Смело экспериментируйте. Устраивайте кавардак. Будьте открыты случайности. Когда игра закончится, придет наше взрослое «я» и разберется: чем сегодня занимались дети? Что это у нас тут такое? Что оно значит?

Каждый день вы приходите, строите, ломаете, экспериментируете и удивляете себя. Если четырехлетке больше не интересно, он не доводит дело до конца, не заставляет себя веселиться. Он просто переключается