Наверное, ему неприятно, когда его называют Альдо?

Но мужчина отрицательно покачал головой.

– Если я правильно понимаю, хода назад всё равно нет. Да и я. Не уверен, что захотел бы возвращаться, даже если б у меня была такая возможность.

Он осторожно сделал шаг в моём направлении, предполагая, что я могу захотеть отступить от него в сторону. Я не отодвигалась, дождалась, пока мужчина окажется совсем рядом и осторожно сожмет мою руку, а потом слабо улыбнулась. Слишком много новостей и слишком сложный день для меня; пошатнувшись, я с облегчением оперлась о плечо Альдо и закрыла глаза, позволяя себе частично уплыть сознанием. Он, ощутив мою слабость, привлек к себе поближе, крепко обнял и уткнулся носом в мои волосы.

От Альдо повеяло огнем. Я почувствовала, как стремительно накаляется его кожа, и одернула руки, боясь ожога. Мужчина, кажется, поначалу принял это на свой счет, удивленно хмыкнул, а потом увидел, что по его телу скачут язычки пламени.

– Ой, – выдохнул он. – Прости. Я буду сдерживаться.

Я вернулась в его объятия.

– Как так вышло? – прошептала тихо, чувствуя, как постепенно восстанавливаются мои силы,

– что первый Альдо Велле погиб? Я не знала, что с драконами в самом деле может такое произойти. Вот ты, Арин... Ты же в порядке!

Арин взглянул на меня так, словно я только что сказала что-то сумасшедшее, а потом осторожно промолвил:

– Так ведь я не драконорожденный.

– Так ведь все не драконорожденные. Кроме вот него! – Альдо кивнул на яйцо.

– Нет, – возразил Арин. – Я родился человеком. В человеческой семье. А вот Альдо Велле или Ириана – в драконьих. Их родители были драконами-оборотнями, разумеется, имели человеческие ипостаси. С Альдо вышла проблема. Он родился очень слабым, говорили, что родители даже боялись смерти единственного сына. Альдо выжил, но дракон у него значительно превышал по силе человека. Обычно это балансируется, но в данном случае вышло наоборот. Дети, рожденные в драконьих семьях, часто обретают крылатую ипостась в юном возрасте, хотя рождаются обычными человеческими детьми. Но есть и второй способ обрести крылья. Для этого надо стать настолько полезным драконьему народу, чтобы боги избрали этого человека как носителя новой сущности. Это сложно, и драконы обычно мельче своих ровесников, которые развивались с самого младенчества, а люди, напротив, сильны. Обретение дракона многократно усилило мою магию. В колдовском бою я способен победить дракона, но в крылатом – нет. Что касается яйца.

Пауза, которую выдержал Арин, мне не понравилась.

– Это уникум, – наконец-то заговорил он. – Уникум, которого мы все ждали. И если он родится способным к человеческому типу мышления, если сможет без проблем обрести в себе человека, то это будет величайшим прорывом. Уверен, у драконорожденных по этому поводу своё, особенное мнение, и оно во многом будет отличаться от моего, но это дитя и его родители – уникальны. Драконье сообщество должно их беречь. Потому, Альдо, боюсь, Ириана не просто так тебя атаковала. Мне бы не хотелось думать подобным образом о собственной королеве, но, боюсь, она не готова делиться этой властью с кем-либо.

Альдо выслушал слова Арина молча. Ему понадобилось некоторое время, чтобы сделать свои выводы по этому поводу, а потом мужчина медленно произнес:

– Мой ребенок – не трофей и не приз. Я никому не позволю причинить ему вред и использовать как разменную монету. Будь она хоть тысячу раз драконья королева, я её и на километр не подпущу к яйцу.

– Боюсь, в этот раз она тебя не спрашивала.

– Я теперь могу обращаться! – вскинулся Альдо. – И способен защитить своего ребенка и свою женщину!

Я с беспокойством отметила, что у него на руках вновь начинают вспыхивать язычки пламени. Альдо и сам заметил это, погасил их, но его несдержанность всё ещё меня пугала. Я осторожно высвободилась из объятий и промолвила:

– Если под «твоей женщиной» имеюсь в виду я, то мы этого ещё не обсуждали! Так что, пожалуйста, оставь эти собственнические драконьи замашки при себе. Пока что я вижу тут только замерзшее яйцо, пробитую стену, полную разруху и слуг, которые куда-то спрятались. И вообще, дракон принцессе не жених!

Альдо прищурился. Я с вызовом встретила его взгляд, готовясь дать отпор любой попытке наседать на меня и желая показать, что просто так не побегу в ту сторону, куда меня поманили, но он внезапно заявил:

– Несомненно, ты права. В первую очередь надо привести всё в порядок. Да и обращение будет травматично для поместья, надо искать другие способы защиты. Я первым делом займусь яйцом.

Я ошеломленно захлопала ресницами. Это что только что было?! Где рычание, где попытка запихнуть меня в огненную клетку?

Мы с матерью почти не обсуждали тему мужчин, да и с другими женщинами, обладающими хоть минимальным опытом, тоже, но я знала: драконы властны и никогда не позволяют отрицать их право на женщину или золото. Я же только что сказала Альдо в лицо, что не соглашалась пока что принадлежать ему, а он – просто кивнул!

Несомненно, он занялся очень важным делом. Опустился на колени рядом с яйцом и прижал к его чешуе ладони. Магия отозвалась практически сразу, и огонь с его ладоней перебежал на яйцо. Оно вспыхнуло, и моего сознания коснулось тихое драконье урчание. Малыш, согреваясь, вновь устроился спать.

Арин, кажется, тоже почувствовал, как дракончик потянулся к его сознанию. Выражение его лица можно было принять как восторженное, и он сводил глаз с яйца.

– Силен! – наконец-то выдохнул мужчина. – В самом деле силен! Кто бы мог подумать, я был уверен, что это всего лишь легенда, у которой нет никаких шансов сбыться...

– Я о таком даже не слышала.

Как, впрочем, не слышала и о спокойных, рассудительных драконах, легко реагирующих на отказ. Тем не менее, Альдо продолжал меня удивлять. Он осторожно поднял пылающее яйцо, перенес его в угол, где меньше всего дуло, и принялся собирать разбросанное по всему полу золото, вновь устраивая импровизированное драгоценное гнездо.

Мы с Арином только и могли, что наблюдать за действиями Альдо. А тот, явно не собираясь подтверждать свой статус безумца, выпрямился и спокойно поинтересовался:

– Что можно сделать со стенами? Не оставлять же так.

В самом деле, поместье выглядело чрезвычайно плохо. Не надо быть великим пророком или магом, чтобы осознавать: в таком состоянии оно простоит от силы несколько дней. Стена отсутствовала почти полностью; вместо неё зияли крупные дыры, и я с опаской смотрела на камни, которые повыдергивала Марлена.

– Тут поможет сильная магия, – вздохнул Арин. – Но я не чувствую в себе сейчас достаточно сил, к сожалению.

Что ж, не надо было обладать сверхъестественным магическим чутьем, чтобы определить, что Арин плохо себя чувствует. Он едва заметно дрожал, хотя пытался сделать вид, будто у него всё хорошо. Для драконов, знаменитых любителей тепла, это было дурным знаком, как и сверхъестественная бледность. Арин немного подлатал собственные раны, явно запустив процесс регенерации, но ждать, что он починит стену – это слишком.