месту дуэли. Минут через двадцать оказались на пляже. Готтольд сел на выброшенное из моря бревно, которое когда-то оттащили от воды, чтобы оно высохло. Кто-то планировал пустить дерево в печь, но так и бросил.

Орель нервно расхаживал взад-вперед. Потом смог взять себя в руки и сел рядом с кукольником. В конечном итоге не выдержал, вскочил и с деланным безразличием начал бросать камни в воду. Старался полностью сосредоточиться на гальке и волнах. Его отвлек голос Готтольда.

— Идут.

Лехтман повернулся и увидел вдалеке пятерых человек, четверо ехали верхом и последний шел пешком. Молодой Ризерд, капитан гвардии с сыном, незнакомый Орелю мужчина, внешне похожий на обоих Фоков. И за ними шагал незнакомый Орелю рослый толстоватый мужчина. Он нес в руках объемистую кожаную сумку. Похоже, это был нанятый Мертеном доктор.

Готтольд успел пояснить, что пятым был старший сын Фок по имени Ланзо. Он служил в гвардии дукса вместе с отцом. Во время недавнего приема Ланзо следил, чтобы во дворце не попали посторонние и занимался непарадными входами. И не появлялся среди гостей.

Орель предложил не ждать, а пойти навстречу. Обе стороны остановились на середине пути. Секунданты вежливо поприветствовали друг друга, благо все трое были давно знакомы и состояли в приятельских отношениях. Капитан гвардии же молча стоял, положив ладонь на эфес шпаги.

Фритц Ризерд взял инициативу на себя.

— Я решил соблюсти протокол и сегодня выступлю секундантом иноземца. Мое место любезно согласился занять Ланзо Фок. Надеюсь, возражений не последует?

Лехтман молча кивнул. Предложение не выглядело опасным. Вряд ли сын дукса решится на открытую подлость. Фритц продолжил:

— По обычаю, я должен в последний раз призвать вас примириться. Орель Лехтман, ты готов принести извинения за случившееся на приеме?

Механику не нравилось, как к нему обращались. Используя полное имя. Это выглядело не простой формальностью. Словно за ней скрывалась ирония и говорящие показывали, что не верили в его происхождение, но подыгрывали. Впрочем, озвучивать это Орель не стал.

— Да. Я просил прощения тогда, повторю и сейчас. Намерения оскорбить у меня нет и не было.

— Хорошо. Мертен, ты готов принять извинения Ореля Лехтмана?

— Нет, — односложно ответил капитан.

— В таком случае дуэль состоится. Она окончится со смертью одного из участников. Либо если один из вас потеряет способность сопротивляться. Секунданты могут осмотреть оружие противника.

Старший Фок только скривился и отмахнулся. Орель решил не терять лицо перед сына дукса и также отказался. Лишь рассмотрел, что шпага капитана была с простым перекрестьем, без сложной чашки, защищавшей всю кисть. Фритц указал механику куда встать, потом отмерил восемь шагов и определил место для капитана. Отошел в сторону моря и скомандовал.

— Обнажите оружие.

Орель вытащил шпагу, бросил ножны Виглеру. Мертен повторил движение и замер, положив клинок плашмя на плечо. Фритц оглядел обоих дуэлянтов, убедился, что оба готовы к схватке и торжественно проговорил:

— Я в заключительный раз призываю вас помириться, — сын дукса выдержал паузу, но ответа не последовало. — Что ж в таком случае остается единственное решение. Но помните: Наяхафен важнее всего, основателей нужно почитать, а море — враг. Объявляю начало поединка

Глава 13

Орель занял основную защитную стойку. Он помнил, как капитан гвардии подступался к автомату. И сейчас ожидал такого же медленного и осторожного прощупывания обороны. Поэтому механик достаточно уверенно стал сокращать расстояние. Внимательно следил за движениями противника.

Однако на этот раз Фок действовал по-другому. Когда между ними оставалось шагов семь, капитан бросился вперед, выставив шпагу на вытянутой руке. Он вложил в глубокий выпад весь вес.

Механик попытался отбить клинок, одновременно с этим поворачивая тело, чтобы увернуться от укола. Похоже, Мертен внял просьбе сына и направил шпагу в левое плечо противнику, а не грудь или живот. Поэтому Орелю удалось избежать всех последствий. Острие прошло в половине дюйма от плеча. А вот остро наточенный клинок уже нанес глубокий разрез.

Лехтман отпрыгнул назад. Боли от самого удара он практически не почувствовал, был слишком возбужден. Но когда попытался двигать левой рукой, рана отзывалась острой болью. В это время капитан снова стал сокращать дистанцию. Орель был готов к следующей атаке и держал шпагу направленной в грудь противнику.

Мертен действовал осторожнее. Он снова уколол, но уже не вкладывал вес тела, готовясь отбить контратаку. Больше для того, чтобы не передавать инициативу механику. Мертен пустил противнику кровь. И теперь мог ждать, пока Орель ослабнет.

Это понимал и Лехтман. Сам принялся активнее атаковать. Нанес пару коротких отвлекающих уколов в корпус, рассчитывая, что капитан легко защитится или уклонится. И в момент последней атаки довернул кисть, меняя направление удара. Он планировал достать правую ладонь, но Мертен успел отреагировать и отдернул руку. Однако на предплечье появилась длинная царапина.

Ранение не остановило капитана. Напротив, он стал наседать, нанося сильные и размашистые удары. Хотел продавить оборону Ореля, заставлял отступать и пытался найти удобный момент для атаки. Было заметно, что капитан привык держать в руках палаш. Поэтому даже шпагой он куда чаще рубил, чем колол.

Орелю приходилось защищаться. Пока удавалось либо увернуться и разорвать дистанцию, либо заблокировать удар оружием. Пару раз капитан продавливал защиту и клинок оставлял на теле царапины и неглубокие порезы.

Но Мертен слишком увлекся, поверил, что побеждает и позабыл об обороне. Поэтому после вертикального рубящего удара Орель отступил вбок и выбросил правую руку вперед, направив клинок в бедро капитана. Укол получился достаточно слабым, но острие вошло глубину фаланги пальца.

После этого дуэлянты разошлись. Орель стоял, тяжело дышал. Но все равно держал правую руку согнутой, направив шпагу на грудь противника. Стоило ожидать, что капитан мог резко броситься в атаку. Но Мертен не торопился действовать. Тоже воспользовался паузой и возможностью отдышаться.

Орель бросил нервный взгляд на секундантов. Надеялся, что Фритц решит вмешаться и еще раз предложит помириться. Но сын дукса молчал. Тогда механик сам проявил инициативу.

— Ты увидел мою кровь, господин Мертен. Теперь готов принять извинения?

— Нет. Дерись!

Лехтман демонстративно пожал плечами, салютовал шпагой и пошел в атаку. После укола в бедро капитан начал действовать скованнее, двигался осторожно, старался не опираться на раненую ногу. Орель решил, что настала его очередь активно нападать.

Он неторопливо подходил, выискивая возможность для атаки. Но капитан верно прочитал намерения и снова бросился в бой. Начал с мощного выпада в живот, когда механик сбил удар, воспользовался полученным импульсом, прокуртил кисть и