на свете чудеса», – подумала Антонина.

– Или мне это только кажется? – проговорила она вслух, отломила кусочек ватрушки и положила его перед носом кота.

Василий съел угощение и облизнулся.

– Выходит, что и впрямь вкусная, – решила Антонина, – кота не проведёшь.

К тому же он прекрасно выспался и не пребывает в расстроенных чувствах.

Чтобы целый день не изнемогать под грузом невесёлых мыслей, Антонина прибегла к старому испытанному средству – затеяла генеральную уборку. Целый день она выбивала, пылесосила, мыла окна, зеркала, полы, натирала до блеска сантехнику. Ближе к вечеру с таким же усердием намывала своё тело и слипшиеся от пота волосы. Потом она сидела в гостиной и читала рассказы Чехова. Они, как ни странно, успокаивали её и даровали ей душевное равновесие.

Через открытое окно было слышно, как шумит ветер. Но вот он принёс и положил ей на подоконник несколько пожелтевших листочков.

«Так всё-таки, значит, август собрался уходить, – грустно подумала женщина, – и вот они, письмена приближающейся осени».

Антонина уже хотела встать и столкнуть листья с подоконника, как раздался звонок в дверь.

Оба телефона она отключила ещё с утра.

«И кого это там принесло?» – подумала она сердито.

Видеть ей сегодня никого не хотелось. Но делать нечего, раздался второй звонок, пришедший незваный гость явно не собирался уходить несолоно хлебавши.

«Придётся открыть», – решила Антонина и пошла к двери.

К её изумлению, на пороге стоял Стас. В строгом костюме, при галстуке и в начищенных до зеркального блеска ботинках. В руках он держал букет из красных и белых роз.

– В честь чего это? – удивилась Антонина, глядя на него растерянным взглядом. – И почему розы – не чайные? – спросила она невпопад.

– Я могу войти? – вопросом на вопрос ответил он.

– Да, но…

– Так да или но? – улыбнулся он одними глазами.

– Входи, конечно, – пожала она плечами и отступила на два шага назад.

И он вошёл, вернее, переступил порог. И, сделав ещё пару шагов, приблизившись к ней, Стас прямо в прихожей опустился на одно колено.

Антонина зажала ладошкой рот, словно пытаясь сдержать вскрик.

– Тоня, – сказал он, – я прошу тебя стать моей женой.

Она испуганно отшатнулась.

– Что ты, Стас! У нас разница в возрасте двадцать семь лет!

– Ты сосчитала? – усмехнулся он.

Она молча кивнула. Не говорить же ему, что она эти подсчёты производила почти каждую ночь.

– Ну и что с того? – спросил он.

– Как это что?! – вырвалось у неё с болью в голосе.

– Будь умницей, – попросил он, – вспомни, что другим это не мешает.

– Кому другим?

Он назвал ей имена.

– Так они звёзды, – всхлипнула Антонина и вытерла тыльной стороной ладони выступившие на глазах слёзы.

– И что с того, что они звёзды? – сердито проговорил Стас. – Они же тоже люди! И если уж на то пошло, то мы с тобой тоже сами для себя звёзды.

– Они звёзды, видимые с близкого расстояния, – грустно улыбнулась Антонина, – а мы звёзды, которые можно увидеть только в телескоп. Встань, пожалуйста.

Он встал и протянул ей букет. Она машинально взяла его и неожиданно для самой себя рассмеялась. Он достал из кармана маленькую коробочку и раскрыл её. И Антонина увидела кольцо с целым созвездием бриллиантов.

– Откуда это у тебя? – вырвалось у неё.

– Из магазина, вестимо, – вздохнул он с притворной тяжестью.

– Но это же так дорого! – воскликнула она.

– Тоня! Я не нищий. У меня хорошая зарплата.

– А… – протянула она, вспомнив, где и кем он работает.

– Ты согласна? – спросил он прямо.

– Нет, конечно, – она покачала головой, взяла коробочку из его рук, закрыла её и положила ему в карман.

Стас резко отвернулся.

– Ну что ты, – ласково проговорила Антонина, взяла его за руку и провела на кухню, – садись. Розы я всё-таки оставлю себе.

Антонина достала большой кувшин, налила в него воды и поставила в него розы.

– Какая красота! – выдохнула она, чмокнула его в щёку и, как маленького, погладила по голове.

Он снял её руку со своей головы и крепко сжал её.

– Тоня! Ради бога! Объясни, почему ты не хочешь выйти за меня замуж!

– Я уже объяснила, – она опустила голову.

– Вздор! – выкрикнул он, теряя терпение.

– Стас, поверь мне, пройдёт совсем немного времени, ты встретишь молодую девушку и женишься на ней, у вас появятся дети. А сегодняшнюю историю ты будешь вспоминать со смехом.

– Я уже был женат на молодой девушке, – глухо ответил он.

– Что? – удивлённо переспросила она.

– Я был женат на молодой девушке, – ответил он ровным бесстрастным голосом.

– Был женат? – эхом повторила она.

– Был! А что тебя так удивляет? – рассердился он. – В двадцать два женился, в двадцать семь развёлся. Двое детей. Мальчик и девочка. Погодки. Ещё вопросы есть?!

– А где сейчас твоя жена? – спросила Антонина.

– Замужем за другим.

– И дети с ней?

– А у нас бывает иначе? – В его голосе прозвучал нескрываемый сарказм.

– Я не знаю, – замялась она, – наверное, бывает по-разному.

– Если ты не олигарх, то детей суд отдаёт жене.

– А почему вы развелись?

– Извини, глупый вопрос.

– Наверное, ты ей изменял? Ты такой красивый.

– Скорее уж она мне, – фыркнул Стас, – но теперь это неважно.

– Почему?

– Потому что если она мне изменяла, значит, я был ей плохим мужем.

«Скажите, какой самокритичный», – подумала про себя Антонина, а вслух сказала:

– Глупости!

– Ты думаешь? – спросил он с грустной улыбкой.

– Конечно! Ты самый красивый! Добрый! Умный! Ты самый, самый… – Она сама не заметила, как бросилась ему на шею.

Он подхватил её на руки и, не раздумывая ни секунды, понёс в спальню, дорогу в которую нашёл интуитивно. Она обхватила его шею руками и удобно пристроила голову на его широкой груди.

В спальне он сбросил на пол одеяло, положил её на постель, опустился рядом на колени и, нетерпеливо лаская её руками, прильнул к губам жадным поцелуем. Она порывисто ответила на его объятия, схватила его голову и прижала к своей груди.

– Я задохнусь, любимая, – произнёс он, пряча улыбку.

Её руки переместились на его плечи, а губы коснулись шеи. Он встал с колен и сел на постель. Их руки переплелись, а потом разбежались. Они освободили друг друга от одежды, и их тела соединились, а потом и слились естественно и нежно, словно они изначально были созданы друг для друга. И ни для кого больше.

Утолив первое жгучее желание, он лёг рядом и прошептал:

– Если б ты знала, Тоня, как я люблю тебя!

– Я не верю тебе, – сказала она.

– Почему? – искренне удивился он.

– Потому что я некрасивая и немолодая.

– «Ценнее всех бывает внешность той, чья красота озарена душевной красотой», – процитировал