тумбочку в прихожей розы, взял сначала одну её руку и поцеловал, потом другую.

Неизвестно, сколько они так и стояли бы, любуясь друг другом, если бы в прихожую не вышел Василий.

Кот боднул Стаса в ногу и громко мяукнул, в смысле: «Здорово!»

– Здравствуй, коли не шутишь, – отозвался Стас и улыбнулся.

Антонина отмерла.

– Ой, я ведь не одна! – воскликнула она, вспомнив о начавшем чаёвничать зяте.

– Не одна? – недоумённо переспросил Стас и устремил взгляд на кота, точно Василий мог ему всё разъяснить.

Антонина тем временем схватила розы и бросилась на кухню.

– Я их в воду поставлю, – проговорила она на ходу.

Стас зашёл на кухню следом за ней и остолбенел. Впрочем, было от чего! За столом сидел красивый молодой мужчина лет тридцати семи – сорока и с аппетитом откусывал огромные куски от бутерброда, состоящего из нескольких слоёв – хлеба, масла, сыра, колбасы.

Незнакомец нисколько не смутился, он ласково посмотрел на Стаса и проговорил с полным ртом:

– Присаживайтесь, присоединяйтесь. – Он показал жестом на бутерброды, лежащие внушительной горой на блюде, и добавил: – А чаю вам сейчас Тоня нальёт.

– Не надо мне чаю! – ответил Стас каким-то несвойственным ему звенящим голосом и испугался, что может сорваться.

– Знакомься, это мой зять Олег, – раздался за его спиной насмешливый голос Антонины.

Мужчина, сидящий за столом, кивнул, прожевал кусок бутерброда и принялся изучать его своими большими, весело искрящимися карими глазами.

– Точно, зять, – проговорил он, – Маринкин муж.

– А это Стас, – представила Антонина зятю молодого мужчину, не сказав, кем он ей приходится.

Поэтому Олег сделал вывод сам:

– Друг.

– Типа того, – подтвердил Стас.

– Тогда давай, друг, налегай на бутерброды, – снова проявил гостеприимство Олег.

– Так я вроде бы не голоден, – проговорил Стас.

Голос его всё ещё не был ровным.

– Я, что ли, голоден? – лукаво подмигнул ему Маринкин муж.

В это время Антонина поставила на стол перед Стасом чашку с чаем.

– Мать, – обратился зять к тёще, – ты иди, делай свои дела. А мы тут с человеком спокойно позавтракаем и пообщаемся.

Антонина сначала хотела попросить зятя не командовать у неё в доме, но потом передумала, пожала плечами и вышла из кухни.

– Ох уж эти женщины, – посмотрел ей вслед Олег и закатил глаза.

– А вы здесь по какому случаю? – спросил Стас и только после этого опомнился: какое право он имеет задавать подобные вопросы мужу дочери Антонины?

Но Олег сделал вид, что не заметил оплошности гостя, и охотно ответил:

– Малину я Антонине привёз, – и добавил покаянно: – Должен был вчера привезти, но не получилось у меня. Так мы её с сыном заморозили, чтобы она, значит, не испортилась. А Тоня ругается. Набросилась на меня, как волчица на ягнёнка, – доверительно пожаловался он, – чуть на куски не разорвала.

Стас невольно улыбнулся:

– Но потом пожалела и решила накормить?

– Точно! – обрадовался Олег.

Когда Антонина снова вернулась на кухню, то заметила их мирно беседующими. Она догадалась, что мужчины нашли общий язык и поладили друг с другом. Бутербродов на тарелке не было, чай был выпит.

– Мы не опоздаем? – спросила она Стаса.

– Не должны, – отозвался он.

Олег вылез из-за стола, подошёл к Антонине, чмокнул её в щёку.

– Засиделся я у тебя, мать, а мне уже давно пора быть в другом месте. Что ж, приятно было познакомиться, – обернулся он к Стасу, – пока.

Мужчины пожали друг другу руки.

«Интересно, что сказал Олегу о нас Стас? И что зять подумал о моих отношениях с молодым мужчиной?» – думала Антонина, закрывая дверь за зятем.

Но больше всего её беспокоило, как ко всему этому отнесётся её взрослая дочь, которая была не намного младше Стаса.

Именно об этом Антонина думала всю дорогу и не замечала мелькавшие за окном сначала городские улицы, потом пригород и, наконец, живописные картины природы.

Стас, по-видимому, догадывался о том, что тревожит её. Но не отвлекал Антонину от её раздумий, надеясь на то, что, поглощённая думами о своих детях, она не успеет как следует запугать себя надуманными опасениями перед знакомством с его друзьями.

Так оно и получилось. Когда он остановил машину и сказал: «Тоня, мы приехали», она вынырнула из своих мыслей и спросила удивлённо:

– Уже?

– Мы ехали больше часа, – улыбнулся он.

– Прости, я не заметила, – смущённо отозвалась она.

«Какая чистая и светлая женщина», – пронеслось в голове у Стаса.

Глава 8

На дачу к другу они, как и планировал Стас, приехали одними из первых. Стас представил Антонину хозяевам и тем из гостей, кто их опередил:

– Прошу любить и жаловать, моя подруга – Антонина.

– Очень приятно, – искренне произнёс хозяин дома, высокий рыжеволосый мужчина. – Геннадий Сергеевич, но для своих просто Гена. – Он энергично потряс её руку двумя своими ручищами.

– Мне тоже очень приятно, – дружелюбно отозвалась Антонина.

Хозяйка улыбнулась и сказала:

– Меня зовут Алёна Павловна, но, как вы уже догадались, – она лукаво стрельнула небесно-голубыми глазами в сторону мужа, – для своих просто Алёна, – и добавила, ласково касаясь руки Антонины: – Я уверена, что вам у нас понравится и вы ещё не раз вместе со Стасом навестите нас этим летом.

– Лето уже тю-тю, – грустно сказал представительный пожилой мужчина, представившийся Анатолием Степановичем и не добавивший, что его можно называть просто Толя.

Антонина догадалась, что это отец Стасова друга.

– Ничего не тю-тю, – с улыбкой не согласилась с ним миниатюрная дама в возрасте, который можно назвать бальзаковским с большой натяжкой, и похлопала мужчину по предплечью.

– Я с женой никогда не спорю, – отозвался тот.

– И правильно делаешь, – похвалила его она и, обращаясь к Антонине, сказала: – Мы с вами в некотором роде тёзки, я – Антонина Сергеевна, мама этого красавчика, – она кивнула на хозяина дома и добавила: – Но можно просто Антонина, тем более на природе и в такой день! – Женщина весело засмеялась.

– И то, – подмигнул Антонине Анатолий Степанович, – сейчас как накатим, так и забудем, кого как звать-величать.

– Да не слушайте вы его, – вмешалась сноха, – папа шутит. – И обратилась к Стасу: – Стасик, покажи Антонине нашу усадьбу, ты же здесь как дома и всё знаешь, как свои пять пальцев.

– Мама, у дяди Стаса их десять, – вмешался в разговор внезапно взявшийся откуда-то вихрастый подросток с такими же ясными голубыми глазами, как и у его матери.

– А вот и нет! – закричала вынырнувшая из-за его спины маленькая девочка. – Пальцев у человека двадцать! Нам в садике объясняли. А вот у Мурзика…

– Дашенька, солнышко, – оттеснила её, не дав девочке рассказать собравшимся, сколько же у Мурзика пальчиков, хозяйка дома, – взрослые и так знают, сколько у Мурзика